Главная » Андрология » Сообщение о творчестве блока кратко. Краткая биография А.А. Блока: самое главное и основное о жизни и творчестве поэта. Стихи о прекрасной даме

Сообщение о творчестве блока кратко. Краткая биография А.А. Блока: самое главное и основное о жизни и творчестве поэта. Стихи о прекрасной даме

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

3. «Постреволюционный» Блок

4. Новый поворот

5. Поздняя лирика Блока

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Воспитание Блока неотделимо от подчеркнутого им самим «дворянского баловства», от чувствительного восприятия, определивших длительное отсутствие «жизненных опытов», наивность в быту и политике. Но этому же воспитанию Блок обязан тем, что жил с раннего детства в атмосфере ярких культурных впечатлений. Особенно важными оказались для него «лирические волны», «набегавшие» от русской поэзии XIX в. -- Жуковского, Пушкина, Лермонтова, Фета, Тютчева, Полонского.

1. Первые поэтические опыты Блока

поэзия лирика блок постреволюционный

Первые детские впечатления Александра Александровича Блока (1880--1921) связаны с домом деда со стороны матери, ректора Петербургского университета, известного ученого-ботаника А. Н. Бекетова. «Бекетовский дом» для Блока -- мир огромной значимости, объект любви и навсегда сохраненных светлых воспоминаний. Поэтому он и становится прообразом одного из ключевых символов блоковского творчества -- того «единственного на свете» Дома, который должен быть покинут во имя горестного, но имеющего высокие цели «странствия земного».

«Бекетовский мир» -- мир либерально-гуманистической культуры дворян-интеллигентов, сочувственно следивших за демократическим движением 60--80-х гг. и составлявших его легально-активную периферию. Обаяние этого мира Блок позже видел в его «благородстве», в человеческой теплоте, которая в сфере общественности проявлялась «народолюбием», пафосом жертвы, «сораспятием». Потому-то интимная тема ухода из Дома в дальнейшем слилась у Блока с критикой либерального гуманизма XIX в.

Другая важная примета жизни Бекетовых -- интенсивность духовных поисков, высокая культура. Дед, ученый и общественный деятель; бабка, Е. Г. Бекетова, переводчица с английского, французского и других европейских языков; тетки (поэтесса Е. А. Краснова; детская писательница и переводчица М. А. Бекетова, будущий биограф Блока); наконец, мать поэта, А. А. Блок, тоже занимавшаяся литературным трудом, -- все это были люди одаренные, широко образованные, любившие и понимавшие слово.

Первые поэтические опыты Блока (1898--1900), частично объединенные им позднее в цикл «Перед светом», говорят о его кровной связи с русской лирикой и о важности для него европейской поэтической традиции (Г. Гейне, романтически интерпретированный Шекспир и др.). Восприятие мира юным Блоком определялось в основном романтическими воздействиями (противопоставление «поэта» «толпе», апология «страсти» и дружбы, антитетичность и метафоризм стиля). В рамки этой же традиции вмещалось характерное и для зрелого Блока антиномичное отношение к действительности. В 1898--1900 гг. это -- колебания между настроениями разочарованности, ранней усталости («Пусть светит месяц -- ночь темна...») и пушкинско-батюшковским «эллинизмом», прославлением радостей жизни («В жаркой пляске вакханалий...»).

Уже в раннем творчестве видна самобытность Блока: яркий лиризм, склонность к максималистски обостренному мироощущению, неопределенная, но глубокая вера в высокие цели Поэзии. Своеобразно и блоковское отношение к литературным традициям; культура прошлых веков для него -- интимно близкая, живая, сегодняшняя. Он может посвящать стихи Е. Баратынскому или А. К. Толстому, наивно полемизировать с давно скончавшимся Дельвигом («Ты, Дельвиг, говоришь: минута -- вдохновенье...»).

В 1901--1902 гг. круг жизненных впечатлений Блока значительно расширяется. Домашние и книжные влияния дополняются еще неясными, но мощными импульсами, идущими от самой действительности, от нового века, напряженно ждущего всеобщего и полного обновления. Важнейшим событием этих лет, наложившим отпечаток на всю жизнь и творчество поэта, станет его исполненное драматизма чувство к будущей жене, Л. Д. Менделеевой."

Все это ускорило исподволь подготовлявшийся творческий взлет. Разнонаправленные поиски ученика сменились созданием произведения, на редкость цельного и зрелого. При всей несомненной связи «Стихов о Прекрасной Даме» с мировой и русской лирикой цикл этот -- не только ярко оригинальное, но и -- для отечественной традиции -- почти уникальное произведение.

Личный поэтический опыт Блока, разумеется, перекликался с общим путем развития русского искусства. В предреволюционные годы оно переживало подъем романтических настроений, связанных с критикой позитивизма, буржуазности, с интересом к разнообразным утопиям прошлого, с мечтой о героическом преобразовании мира. Романтические настроения своеобразно преломились и в «Стихах о Прекрасной Даме».

Ключом к истолкованию пестрых жизненных и культурных впечатлений для автора этого цикла явилась поэзия Владимира Соловьева, овладевшая всем его существом «в связи с острыми мистическими и романтическими переживаниями». Через лирику Соловьева Блок усваивает платоновские и романтические идеи «двоемирия» -- противопоставление «земли» и «неба», материального и духовного. Указанная антитеза, однако, претворяется в блоковском творчестве двояко. Иногда она подразумевает, что земной мир -- это только вторичные, лишенные самостоятельной ценности и бытия «тени от незримого очами»:

Чуть слежу, склонив колени,

Взором кроток, сердцем тих,

Уплывающие тени

Суетливых дел мирских.

Иногда же антитеза «материя -- дух» помогает истолковать «земное» в духе соловьевских идей «синтеза» -- как неизбежный и имеющий собственную значимость этап становления мирового духа. В последнем случае естественно прославление земной жизни, природы, страсти. Для молодого Блока эта ликующая радость бытия, дыхание земли -- юной, красочной, многозвучной и радостной -- особенно важны".

Платоновско-соловьевскому мистицизму цикла соответствует символизм художественного мышления Блока. Непосредственные лирические переживания, эпизоды личной биографии, разнообразные впечатления поэта, широко отраженные в «Стихах о Прекрасной Даме», -- все это одновременно знаки предельно обобщенных процессов, складывающихся в своей совокупности в мистико-философский миф. Стихи цикла принципиально многоплановы. В той мере, в какой они говорят о реальных чувствах живых людей, это произведения интимной, пейзажной, реже -- философской лирики. Но в той степени, в какой изображаемое причастие к глубинным пластам содержания, к мифу, сюжет, описания, лексика -- словом, вся образная система цикла представляет цепь символов. Ни один из этих планов не существует отдельно: каждый из них как бы «просвечивает» сквозь другие в любой детали повествования. Как лирика, «Стихи о Прекрасной Даме» -- собрание отдельных, вполне самостоятельных стихотворений, фиксирующих настроение данного момента. Осмысленные как миф, «Стихи о Прекрасной Даме» представляют повествование о тайнах мироустройства и становлении мира. Основная антитеза «небесного» и «земного» и чаяния грядущего «синтеза» этих двух начал бытия воплощаются в цикле в сложных отношениях Прекрасной Дамы (духовного начала бытия) и лирического героя, «я» -- существа земного, живущего среди «народов шумных», но устремленного душой в высь -- к Той, которая «течет в ряду иных светил». Высокая любовь лирического героя (гимны Даме -- основной эмоциональный пафос цикла) -- это любовь-преклонение, сквозь которое лишь брезжит робкая надежда на грядущее счастье.

Любовь воплощена в мотиве Встречи лирического героя и Дамы. История Встречи, долженствующей преобразить мир и героя, уничтожить власть времени («завтра и вчера огнем» соединить), создать царство божие на земле (где «небо вернулось к земле»), -- таков лирический сюжет цикла. С ним соотнесена лирическая фабула -- идущая от стихотворения к стихотворению смена настроений, перипетий «мистического романа». Именно эта фабула, более тесно, чем сюжет (миф), связанная со стоящей за текстом действительностью, играет в цикле особую роль. Она не только воплощает, но и развенчивает утопию мистического преображения мира.

Весенние надежды первых стихотворений сменяются то разочарованием и ревностью к таинственным двойникам, то все более нетерпеливым и страстным ожиданием земной любви, то не менее знаменательной боязнью Встречи. В миг воплощения «Дева, Заря, Купина» может превратиться в земное (злое, греховное) создание, а ее «нисхождение» в мир -- оказаться падением. В программном стихотворении «Предчувствую Тебя. Года проходят мимо...» это сочетание пламенной веры в неизменность Дамы («Все в облике одном предчувствую Тебя») и ужаса перед «превращением» («Но страшно мне: изменишь облик Ты») особенно ощутимо.

Чаемого преображения мира и «я» в цикле так и не происходит. Воплотившись, Дама, как и боялся поэт, оказывается «иной»: безликой, инфернальной, а не небесной, и Встреча становится псевдовстречей. Поэт не хочет оставаться «старым» романтиком, влюбленным в далекую от жизни мечту. Он продолжает ждать не грезы, а земного воплощения идеала, хотя бы и отнесенного к далекому будущему. Поэтическим итогом «Стихов о Прекрасной Даме» оказываются одновременно и трагические сомнения в реальности мистического идеала, и верность светлым юношеским надеждам на будущую полноту любви и счастья, на грядущее обновление мира.

«Стихи о Прекрасной Даме» отнюдь не дебют новичка. Это цикл стихотворений высочайшего духовного накала, буйно пульсирующих чувств, глубокой искренности -- и одновременно произведение, отличающееся завершенностью и гармоничностью образов, уверенным и зрелым мастерством. Первый поэтический сборник Блока сразу же ввел его в мир большой русской поэзии.

2. Творчество Блока во время революционной эпохи

Новый этап творчества Блока связан с годами подготовки и свершений первой русской революции. В это время выходит сборник «Стихи о Прекрасной Даме» (1904), создаются стихотворения, позже вошедшие в книги «Нечаянная Радость» (1907) и «Снежная маска» (1907), трилогия лирических драм («Бала-ганчик», «Король на площади», «Незнакомка) -- 1906). Начинается работа поэта в области критики и художественного перевода, возникают литературные связи, преимущественно в символистской среде. Имя Блока приобретает известность.

В 1903--1906 гг. Блок чаще и чаще обращается к социальной поэзии. Он сознательно уходит из мира лирической отъединенности туда, где живут и страдают «многие». Содержанием его произведений становится действительность, «повседневность» (хотя и истолковываемая порой сквозь призму мистики). В этой «повседневности» Блок все настойчивее выделяет мир людей, унижаемых бедностью и несправедливостью. В стихотворении «Фабрика» (1903) тема народного страдания выходит на первый план (ранее она лишь брезжила сквозь образы городской «чертовщины» -- «По городу бегал черный человек...», 1903). Теперь мир оказывается разделенным не на «небо» и «землю», а на тех, кто, скрытый за желтыми окнами, принуждает людей «согнуть измученные спины», и на нищий народ. В произведении отчетливо звучат интонации сочувствия «нищим». В стихотворении «Из газет» (1903) социальная тема еще заметнее соединена с ярким сочувствием страдающим. Здесь рисуется образ жертвы социального зла -- матери, которая не смогла вынести нищеты и унижения и «сама на рельсы легла». Здесь же впервые у Блока появляется характерная для демократической традиции тема доброты «маленьких людей». В стихотворениях «Последний день», «Обман», «Легенда» (1904) социальная тема поворачивается еще одной стороной -- рассказом об унижении и гибели женщины в жестоком мире буржуазного города.

Произведения эти очень важны для Блока. В них женское начало выступает не как «высокое», небесное, а как «падшее» на «горестную землю» и на земле страдающее. Высокий идеал Блока отныне становится неотделимым от реальности, современности, социальных коллизий. Произведения на социальные темы, созданные в дни революции, занимают в сборнике «Нечаянная Радость» значительное место. Они завершаются так называемым «чердачным циклом» (1906), воссоздающим--в прямой связи с «Бедными людьми» Достоевского -- уже вполне реалистические картины голодной и холодной жизни обитателей «чердаков».

Для Блока, как и для других символистов, характерно представление, что чаемая народная революция -- это победа новых людей и что в прекрасном мире будущего нет места его лирическому герою и людям, близким ему но социально-психологическому складу.

Вот они далёко,

Весело плывут.

Только нас с собою,

Верно, не возьмут!

Гражданская лирика была важным шагом в осмыслении мира художником, при этом новое восприятие отразилось не только в стихотворениях с революционной темой, но и на изменении общей позиции поэта.

Дух революционной эпохи Блок ощутил, прежде всего, как антидогматический, догморазрушающий. Не случайно именно в 1903--1906 гг. поэт отдаляется от мистицизма Вл. Соловьева и сам определяет новую фазу своей эволюции как «антитезу» по отношению к соловьевской «тезе». Изменяется не только направленность поэтического внимания («голоса миров иных»), но и представление о сущности мира. Поэтическое царство Прекрасной Дамы ощущалось Блоком как вечное и «недвижное» в основах: меняются лишь суетливые дела мирские, а Душа Мира--«в глубинах несмутима». Новый поэтический символ, характеризующий глубинную природу бытия, -- «стихия» -- возникает в тесной связи с настроениями и взглядами других русских символистов, и прежде всего со взглядами Вяч. Иванова. «Стихия» воспринимается Блоком с 1904 г. как начало движения, всегдашнего разрушения и созидания, неизменное лишь в своей бесконечной изменчивости. Если контрасты в «Стихах о Прекрасной Даме», при всем их разнообразии, укладывались в платоновскую идею «двоемирия» и составляли в целом царство высокой гармонии, то теперь жизнь предстает как дисгармония, как иррационально сложное и противоречивое явление, как мир множества людей, событий, борьбы:

Есть лучше и хуже меня, И много людей и богов, И в каждом -- метанье огня, И в каждом -- печаль облаков.

«Стихия» (в отличие от «Души мира») не может существовать как чистая идея: она неотделима от земных воплощений. Материальная воплощенность «стихийного» мира реализуется в важнейшей для Блока «Нечаянной Радости» теме земной страсти, сменившей мистическое поклонение «Деве, Заре, Купине». Героиня новой лирики, которой восхищен поэт, -- не только земная, но и шокирующе «посюсторонняя» женщина. Быть может, эта героиня, как и лирический герой «Нечаянной Радости», когда-то «небо знала». Однако в своем сегодняшнем воплощении--это «падшая звезда» (и «падшая женщина»). Встреча с «ней» происходит «в неосвещенных воротах», в «змеином логовище», в хмельном чаду загородного ресторана. Лирический герой Блока потрясен переживанием бурной земной страсти, дурманящим запахом духов и туманов.

Поэтому в период «Нечаянной Радости» резко и неожиданно меняется общий облик лирики Блока. Здесь большое место занимают стихотворения о городе, о природе, где нет ни образа лирического героя, ни мотивов любви. С другой стороны, полностью меняется характер лирического переживания: вместо рыцарского. поклонения Даме -- земная страсть к «многим», к «незнакомке», встреченной в мире большого города. Новый облик любовной темы вызван многими причинами: общемировоззренческими (исчезновение высокой веры в «Деву, Зарю, Купину»), социальными (рост интереса к городской жизни, к «низам» города), биографическими (сложность и драматизм отношений Блока с женой). Мотивы дикой страсти находят вершинное выражение в цикле «Снежная маска» (1907). Не менее ярко «стихия» воплощается и в других дуновениях жизни: в теплоте и прелести «низменной» природы (стихотворения 1904--1905 гг., позже составившие цикл «Пузыри земли»), в опьяняющем водовороте городских событий. «Здесь и теперь» оказывается не только главной темой, но и высшей ценностью блоковской лирики этих лет. В иррациональной дисгармонии вечно движущейся, материально воплощенной «стихии» поэт обнаруживает красоту, силу, страстность, динамизм и праздничность.

Апология «стихий» имела и еще одну важную особенность. Начав с интереса к «низшей» природе («Пузыри земли»), Блок постепенно все чаще изображает «людей природы», наделенных притягательными чертами стихии. Не случайно героиня лирики этих лет всегда -- прямо или опосредованно -- связанная с блоковским поэтическим идеалом, -- это зачастую пламенная и страстная дочь народа («Прискакала дикой степью...»). Впоследствии Блок начинает относиться к своему творчеству периода «антитезы» весьма настороженно, порой пронзительно ощущая «бездны», подстерегающие человека на путях пассивной самоотдачи «стихиям».

Блок постоянно ощущает тревожную необходимость искать какие-то новые пути, новые высокие идеалы.

И именно эта неуспокоенность, скептическое отношение к универсальному скепсису, напряженные поиски новых ценностей отличают его от внутренне самодовольного декадентства. В знаменитом стихотворении «Незнакомка» (1906) лирический герой взволнованно вглядывается в прекрасную посетительницу загородного ресторана, тщетно пытается узнать, кто перед ним: воплощение высокой красоты, образ «древних поверий», или Незнакомка -- женщина из мира пьяниц «с глазами кроликов»? Миг -- и герой готов поверить, что перед ним -- просто пьяное видение, что «истина в вине».

Но, несмотря на горькую иронию заключительных строк, общий эмоциональный строй стихотворения все же не в утверждении иллюзорности истины, а в сложном сочетании преклонения перед красотой, волнующего чувства тайны жизни и неутолимой потребности ее разгадать.

И медленно, пройдя меж пьяными.

Всегда без спутников, одна,

Дыша духами в туманами,

Она садится у окна.

И веют древними поверьями

Ее упругуе шелка,

И шляпа с траурными перьями,

И в кольцах узкая рука.

И странной близостью закованный,

Смотрю за темную вуаль,

И вижу берег очарованный

И очарованную даль.

Новое мироощущение породило изменения в поэтике. Тяга назад, в гармонический мир Прекрасной Дамы, совмещается в творчестве Блока этих лет с резкой критикой соловьевского утопизма и мистики, а влияния европейского и русского модернизма -- с первыми обращениями к реалистической традиции (Достоевский, Гоголь, Л. Толстой).

Разрушение поэтического мифа о мистической красоте, спасающей мир, заметно расшатывает систему блоковских символов Мир предстает теперь перед лирическим героем как смена хаотических впечатлений, смысл которых сложен и порою непостижим. Стремление показать сложность мира иногда вызывает нарочитое нагромождение образов, связанных не внутренним сходством, а внешним пространственно-временным соседством.

Стены фабрик, стекла окон,

Грязно-рыжее пальто,

Развевающийся локон --

Все закатом залито.

Появляются характерные черты импрессионистической поэтики. Идее сложной «несимметричности» мира соответствует обилие метафор, оксюморонов, полемическое соотнесение образов «Нечаянной Радости» с образами «Стихов о Прекрасной Даме».

В годы революции отходит в прошлое вера поэта в «золотой век», в тот «рай», где жили только двое. Мир «Нечаянной Радости» многолик и многолюден, это царство многообразных персонажей и не связанных друг с другом сюжетов. Блоковской лирике суждено было пройти через этот мир релятивной множественности, прежде чем поэт вновь обрел чувство единства жизни, ее связи с высоким идеалом человечности.

3. «Постреволюционный» Блок

Блок -- поэт, потрясенно воспринимавший мир. Неудивительно, что опыт революции 1905 г. не только не прошел для него бесследно, но и отразился наиболее заметно в творчестве первых лет столыпинской реакции.

Поэт создает в эти годы такие яркие циклы, как «Вольные мысли» (лето 1907), «Фаина» (1906--1908), «На поле Куликовом» (1908). Но не менее существенно его стремление отодвинуть лирику на второй план, обратившись к драме («Песня Судьбы») и к прежде далекой ему публицистике (статьи о народе и интеллигенции).

В 1906--1907 гг. Блок испытывает кратковременное, но сильное чувство к актрисе театра Комиссаржевской -- Н. Н. Волоховой. Это чувство он сам по-прежнему ощущает как стихию. Однако если в первом «волоховском» цикле -- «Снежная маска» речь шла, как и в предшествующей лирике, о «стихиях души» лирического героя, о прекрасной, но губительной страсти, то в цикле «Фаина» стихия -- это народная сущность героини, любовь к которой является одновременно приобщением лирического героя к национальной жизни. Не случайно «хмельная» страсть неотделима здесь от образов хоровода, от интонаций русской плясовой или частушки:

Гармоника, гармоника!

Эй, пои, визжи и жги!

Эй, желтенькие лютики,

Весенние цветки!

С ума сойду, сойду с ума,

Безумствуя, люблю,

Что вся ты -- ночь, и вся ты -- тьма,

И вся ты -- во хмелю...

Иначе, но во многом сходно решается образ стихии в «Вольных мыслях». Яростная любовь к жизни и радости земного бытия переполняют душу героя цикла, удаленного здесь от мистического миропонимания; они противостоят воспеванию смерти в творчестве Ф. Сологуба и ряда других символистов:

Всегда хочу смотреть в глаза людские,

И пить вино, и женщин целовать,

И яростью желаний полнить вечер,

Когда жара мешает днем мечтать

И песни петь! И слушать в мире ветер!

Образы ветра, метели прошли через всю поэзию Блока, став в ней своеобразными опорными символами динамизма жизни.

Цикл «На поле Куликовом» -- высшее поэтическое достижение поэта 1907--1908 гг. Пронзительное чувство родины соседствует здесь с особого рода «лирическим историзмом», способностью увидеть в прошлом России свое, интимно близкое -- сегодняшнее и «вечное». Для блоковского художественного метода этих и дальнейших лет примечательны и попытки преодолеть символизм, и глубинная связь с основами символистского видения мира.

В своих раздумьях о судьбах Родины Блок обращается к об лику старой России, издавна характеризуемой как Россия нищая и униженная. Такой видится она и Блоку.

Россия, нищая Россия,

Мне избы серые твои,

Твои мне песни ветровые

Как слезы первые любви!

Есть в творчестве Блока некие постоянные образы-символы, выявляющие наиболее глубинные и устойчивые стороны его мироощущения. Одна из важнейших групп таких образов связана с представлением о цели жизни. Жизнь без цели -- абсурд для юного Блока и неизбывный ужас для Блока зрелого: не случайно бесцельность бытия станет одной из основных характеристик «страшного мира» реакции. Цель всегда соотносится Блоком с образами будущего («только будущим стоит жить»,--скажет он несколько позже) -- с временем реализации высокого идеала. Темы цели, будущего, идеала, отодвинутые в 1903--1906 гг. импрессионистическими зарисовками мира «здесь и теперь», в годы осмысления опыта первой русской революции вновь выступают на передний план. Однако они существенно изменены сравнительно с юношеской лирикой Блока. Цель перемещается с «небес» на «горестную землю», неразрывно сплавившись с надеждами на «вочеловечение» идеала, его земное воплощение, а сам идеал в 1907--1908 гг. окончательно наполняется гуманистическим содержанием, соединяется с «безумной» мечтой о прекрасном человеке будущего. Одновременно в лирике («Фаина», «На поле Куликовом»), драме («Песня Судьбы») и публицистике («Три вопроса» и др.) появляется новый «образ-понятие» -- долг, определяющий отношение сегодняшнего человека к будущему, художника (и -- шире -- интеллигента) к народу:

Нет! Счастье -- праздная забота,

Ведь молодость давно прошла.

Нам скоротает век работа,

Мне -- молоток, тебе -- игла.

Долг находит свое высочайшее отображение в мотивах героического боя с врагом за счастье Родины. Впервые этот высокий образ воплощается и становится ведущим в рассматриваемом цикле «На поле Куликовом».

Не может сердце жить покоем,

Недаром тучи собрались.

Доспех тяжел, как перед боем.

Теперь твой час настал. -- Молись!

Историзм поэтического мышления Блока обусловлен, прежде всего представлением о сложности и трагизме жизни, связанным с характерным для него пафосом движения и героики битв. Это обеспечивает непрерывную связь времен.

И вечный бой! Покой вам только снятся

Сквозь кровь и пыль... Летит, летит степная кобылица

И мнет ковыль.

Закат в крови! Из сердца кровь струится!

Плачь, сердце, плачь... Покоя нет! Степная кобылица

Несется вскачь!

В царстве «вечного боя» человек поставлен историей, «мировой средой» в противоречивые, трагические отношения с другими людьми. Состояние высокой, героической готовности к «бою» и гибели порождается ощущением причастности человека к высокой трагедии бытия.

Для блоковского творчества конца 1900-х гг. характерно господство этического, гуманистического пафоса. Но этические поиски и решения поэта неоднозначны. Как и в годы первой русской революции, он не приемлет христианского пафоса терпения и толстовского непротивления злу. Но в то же время решение вопроса об отношении личности к народу, о путях современной интеллигенции, о долге окрашивает блоковское народолюбие в тона жертвенности, «добровольного обнищания». Позже эта двойственность будет осознаваться поэтом как одно из выявлений диалектической сложности мира и человека.

Заметно меняются эстетические воззрения Блока. Он резко критикует теперь все разновидности «нового искусства», говорит о принципиальной важности «заветов» писателей-демократов прошлого века, о неизбежной «встрече» символистов и реалистов. Высокая оценка творчества Горького в статье «О реалистах» (Блок признает Горького выразителем того, что вкладывается в понятие Русь, Россия) приводит его к расхождениям с позицией большинства символистов, к многолетней ссоре с недавним близким другом Андреем Белым. Сближение с реалистической литературой должно было, по мысли Блока, решить такие кардинальные для современного художника проблемы, как обращение искусства к жизни, народность и национальность культуры, идейность и «программность» творчества.

Разрыв с «новым искусством» обозначила и более ранняя «лирическая драма» «Балаганчик» (1906), направленная против мистиков-соловьевцев. Один из героев пьесы Арлекин говорил:

Здесь никто понять не смеет,

Что весна плывет в вышине!

Здесь никто любить не умеет,

Здесь живут в печальном сне!

Здравствуй, мир! Ты вновь со мною!

Твоя душа близка мне давно

Иду дышать твоей весною

В твое золочое окно!

Новое, еще только складывающееся понимание истории включало и художественную картину единого, вечно движущегося мира, и внутренние «соответствия» разных сторон жизни (разных «путей» ее). Это делало возможным самые широкие поэтические уподобления, создание новой системы образов-символов (Фаина--Россия; наполненный новым значением гоголевский об раз тройки; «Куликовская битва» как символ готовности к битве с врагами родины и др.).

Таким образом, в 1907--1908 гг. формируются весьма существенные для позднего Блока черты поэтики, сочетающей реалистические традиции с глубинной символичностью образа.

4. Новый поворот

Новый -- с весны 1909 г. -- поворот в творчестве Блока наступает с кажущейся неожиданностью. Внешним толчком стали тяжелые переживания, связанные со смертью (на восьмой день после рождения) усыновленного Блоком ребенка Л. Д. Блок. Ощущение бесконечно тяжелой, «глухой ночи» столыпинской реакции, конечно, было знакомо поэту и раньше. Но теперь оно на какое-то время становится господствующим настроением, заглушая недавнее восхищение революцией -- юностью «с нимбом вокруг лица», веру в ее неотвратимость.

Весной 1909 г. измученные Блоки уезжают в Италию. Эта поездка вызвала появление цикла «Итальянских стихов» -- яркого выражения настроений нового трехлетия. Щемящие ноты тоски, «безысходность печали» сливаются с мыслями о современной европейской цивилизации как давно мертвом мире.

И виноградные пустыни,

Дома и люди -- все гроба.

Лишь медь торжественной латыни

Поет на плитах, как труба.

Ощущение сложности и противоречивости искусства как выявления «многострунности» мира составит важную черту блоковского мировосприятия 1910-х гг., хотя и наполнится во многом иным, чем в предшествующий период, содержанием.

Это время вершинного расцвета дарования Блока, создания им таких итоговых произведений, как поэмы «Возмездие» (1910--1921) и «Соловьиный сад» (1915), драма «Роза и Крест» (1913). Подспудные истоки поэзии этих лет--ощущение конца реакции, охватившее русское общество. «Есть Россия, которая, вырвавшись из одной революции, жадно смотрит в глаза другой, может быть, более страшной»,--пишет Блок. Вера в близкие грандиозные потрясения резко меняет эмоциональный тонус его творчества: пессимизм уступает место «мужественному» отношению к миру. Поэт начинает живо интересоваться отвергавшимися им ранее «политикой» и «социальностью», возвращается к мыслям о том, что реальность ценнее мечты и что «талантливое движение, называемое „новым искусством", кончилось; т. е. маленькие речки, пополнив древнее и вечное русло чем могли, влились в него».

Вместе с тем отношение к миру у Блока и сейчас противоречиво. Новым символом, отражающим восприятие мировой субстанции, становится «Дух музыки». Это -- ключевой символ зрелого блоковского творчества, родственный универсальным символам «Душа мира» и «стихия» и вместе с тем глубоко от него отличный. Образ этот восходит к немецким романтикам, Шопенгауэру, Ницше и Вагнеру, связываясь с представлением о мире как эстетическом феномене, об интуитивно-творческом постижении мира как наиболее глубоком и о музыке как высшем искусстве. Образы «музыки» были широко распространены в культуре начала XX в., как символистской (Белый, Вяч. Иванов и др.), так и соприкасавшейся с символизмом. В отличие от более ранних символов, «дух музыки» наиболее ярко реализуется, по Блоку, в истории, современной действительности и культуре. В отличие от «стихии» становление «духа музыки» не только развязывает элементарные силы природы и души, но и создает мир все более сложный, «гармонизированный». Гармонии «Стихов о Прекрасной Даме» и хаосу «Нечаянной Радости» противостоят теперь образы бытия, стройного и буйного одновременно. Не без основания Блок определял этот период своей эволюции как «синтез».

В 1910-е гг. почти одновременно создаются стихотворения различного эмоционального пафоса. Темные, страшные стороны действительности обрисованы в циклах «Страшный мир» (1909-- 1916) и «Возмездие» (1908--1913). «Страшный мир»--это царство тьмы, зла, социальной несправедливости, где «богатый зол и рад», а бедный «вновь унижен»,--обречен на гибель.

Человек, живущий в «страшном мире», и сам становится игрушкой в руках темных, «демонических» сил. В душе его развязаны «дикие страсти», превращающие самое светлое начало жизни -- любовь -- в губительную страсть, горькую, «как полынь» (3, 8). В цикле «Страшный мир» (как и ранее в цикле «Город») Блок рисует современную ему -- преимущественно городскую -действительность, униженных обитателей земного ада, а также тех «демонов» и живых мертвецов, в которых силы зла воплотились наиболее явно.

Но «страшный мир» -- и более широкое понятие, это изображение состояния души лирического героя с ее предчувствием гибели, с ее духовной опустошенностью и смертельной усталостью.

Земное сердце уставало

Так много лет, так много дней.

Земное счастье запоздало

На тройке бешеной своей

В стихотворном цикле «Возмездие» главной темой станет тот же «страшный мир», отраженный в душе лирического героя. Прекрасный от природы человек искажен «жизни суетой» и сам становится частью страшной действительности. И все же поэт знает, что «в тайне -- мир прекрасен» и жизнь, история, совесть несут отступнику Прекрасного неизбежное возмездие Облик и судьбы главного персонажа блоковской лирики неотделимы от облика и судеб современного человека, от путей России. Тема возмездия была распространена в литературе 1910-х гг., но в творчестве Блока она приобрела свою особую окраску, свою особую интонацию.

Однако не только гнетущие картины «глухой ночи» созданы Блоком в 1910-е гг. Для лирики этих лет ключевыми становятся бунтарская непримиренность поэта и вера его в грядущее счастье человечества. С ними связан пафос цикла «Ямбы» (1907--1914) и новые стихи о России.

Я верю: новый век взойдет

Средь всех несчастных поколений

Недаром славит каждый род

Смертельно оскорбленный гений.

Пусть день далек -- у нас всё те ж

Заветы юношам и девам:

Презренье созревает гневом,

А зрелость гнева -- есть мятеж

Такое отношение к будущему предполагает, что многие его черты воплощены уже в настоящем. Разрозненное мелькание «знаков» будущего сливается в блоковской поэзии в образ России, который заметно усложняется. Сквозь бытовой, нищий облик Родины поэт видит ее идеальную и неизменную («ты все та же») сущность.

Будущее для Блока -- не отказ от прошлого, а итог «воплощения» всего высокого, что достигнуто духовным опытом человека, опытом истории. Он убежден, что Россия бескрайных степей («Роковая, родная страна») обретает свой новый лик.

Путь степной -- без конца, без исхода,

Степь, да ветер, да ветер,--и вдруг

Многоярусный корпус завода,

Города из рабочих лачуг...

На пустынном просторе, на диком

Ты все та, что была, и не та,

Новым ты обернулась мпе ликом,

И другая волнует мечта.

Вступившая на новые пути Россия юна и прекрасна, она «невеста», ее ждет «праздник радостный, праздник великий», и она не повторит путей старой России и современной Америки.

Лирика зрелого Блока создает сложную картину мира, «прекрасного» и «страшного» одновременно. Среди сил, противостоящих «старому миру», для поэта большую роль играла природа.

Свирель запела на мосту,

И яблони в цвету.

И ангел поднял в высоту

Звезду зеленую одну,

И стало дивно на мосту

Смотреть в такую глубину,

В такую высоту.

Блоковские пейзажи связаны с демократическим представлением о природном мире как о высокой нравственной норме, они вырастают на почве градаций русской природоописательной лирики от Пушкина до Тютчева и Фета.

К прекрасному миру отнесены и высокая красота искусства («Смычок запел..», «Натянулись гитарные струны...»), миги душевной ясности («Есть минуты, когда не тревожит...»), светлые воспоминания о юности и любовь -- уже не небесная, а земная, исполненная глубокой страсти и нежности («Протекли за годами года...», цикл «Через двенадцать лет»). Черты прекрасной в своих основах, подлинной жизни раскрываются во многих произведениях циклов «Арфы и скрипки» (1908--1916) и «Кармен» (1914; посвящен известной исполнительнице роли Кармен -- артистке Л. А. Дельмас).

5. Поздняя лирика Блока

Художественный метод Блока весьма выразительно проявился в его итоговой работе -- в подготовке к печати в издательстве «Мусагет» «Собрания стихотворений» (кн. 1--3. М., 1911--1912) Поэт осмысляет свою лирику как единое произведение, как «трилогию», посвященную «одному кругу чувств и мыслей», которому он «был предан в течение первых двенадцати лет сознательной жизни».

В первый том этой «трилогии» включена лирика 1898-- 1904 гг. (основное место в нем занимают «Стихи о Прекрасной Даме»); во второй входят стихотворения 1904--1908 гг., а в третий -- произведения конца 1900--начала 1910-х гг. Над этой «трилогией» Блок работал до конца своей жизни, дополняя ее новыми стихами.

Основным мотивом, связующим разрозненные произведения и во многом определяющим композицию «Собрания стихогворений», является «идея пути»,осмысление поэтом собственного развития, собственной эволюции. В то же время Блок воспринимает свой путь как путь современного человека и уже -- как путь интеллигента нового столетия. В связи с этим для его «трилогии лирики» очень существенна ориентация на социальный роман XIX в. и прежде всего на «Евгения Онегина», по аналогии с которым он называет свою «трилогию» романом в стихах.

Поэзия первого тома (в центре здесь -- «Стихи о Прекрасной Даме») повествует о начале духовного становления героев. Это прекрасное царство юности, мир первой любви, идеализированного восприятия окружающего. Но неумолимая сила всеобщего движения разрушает первозданную гармонию «синего берега рая». Второй том посвящен изображению «низвержения» героев с вершин одинокого счастья в «страшный мир» действительности (в основе этого тома лежат сборник «Нечаянная Радость» и цикл «Снежная маска»).В третьем томе звучит мелодия «прошлого», благословение мира первой любви, мира юности.

И вижу в свах твой образ, твой прекрасный, Каким он был до вочи злой и страстной, Каким являлся мне. Смотри:

Все та же ты, какой цвела когда-то, Там, над горой туманной в зубчатой, В лучах немеркнущей зари

Поэт вспоминает старый дом, духовную родину лирического «я», голубой и розовый мир неба и закатного солнца, мир веселья и музыки, гармонии «Стихов о Прекрасной Даме». В этих воспоминаниях порою явно звучат автоцитаты из ранней лирики (ср.: «Там, над горой Твоей высокой, Зубчатый простирался лес»). Теперь этот мир ушел безвозвратно. Однако память о прошлом -- не только печаль о невозвратимом, но в та высокая норма, к которой стремится герой.

Эта юность, эта нежность --

Что для нас она была?

Всех стихов моих мятежность

Не она ли создала?

Под роковым воздействием «страшного мира» в лирическом «я» выявляются черты «демона», предателя -- «Иуды» и даже «вампира» (цикл «Черная кровь»). Эти его облики подчеркивают мотив личной ответственности за царящее в мире зло. В «трилогии» возникает тема трагической вины человека. Одновременно «я» предстает и как «нищий», «униженный»» обреченный на гибель («Поздней осенью из гавани...»).

Герою во многом родствен образ «инфернальной» героини, которая появилась в лирике 1903--1906 гг. Она, как и лирический герой, -- «падшая»,-«униженная», но и в ней просвечивает ее прежний облик «Души мира». Встречи героя и демонической женщины, предельно искажающие идеалы «вечной» первой любви, завершаются гибелью либо женщины («Черная кровь»), либо героя («Из хрустального тумана...»). Однако гибель-- лишь один из возможных вариантов завершения пути героя.

Мысль героя о вине личности за зло современной ему действительности повлекла эа собою вторжение в содержание второго и особенно третьего «тома» толстовского «исповедального» пафоса, но при этом изображение самой действительности пронизано диалектическим мироощущением. Жизнь не только страшна, но и прекрасна своей сложностью, динамизмом чувств и страстей.

В легком сердце -- страсть я беспечность,

Словно с моря мне подан знак..

Над бездонным провалом в вечность,

Задыхаясь, летит рысак.

Снежный ветер, твое дыханье,

Опьяненные губы мои...

Валентина, звезда, мечтанье!

Как поют твои соловьи...

Идея трагической вины сменяется в «трилогии» важным для творчества Блока мотивом осознанного, мужественно-волевого выбора пути. В «третьем томе» герой предстает и в героическом, и в жертвенном облике. Это все как бы части души лирического «я». Но в восприятии поэта переход от настоящего к будущему связан с иным героем--воином, борцом «за святое дело». Образ этот играет особенно важную роль в «трилогии». И как бы ни было глубоко порою в блоковской поэзии «последнее отчаяние», в ней живет отмеченная уже вера в грядущее.

6. Обращение Блока к теме русской поэзии

1910-е гг., когда Блок обратился к глубоко личной и одновременно традиционной теме русской поэзии -- Родине, к ее судьбе и судьбе художника, неразрывно с ней связанного, -- эти годы сделали Блока первым поэтом России. И все же слова «Сегодня я -- гений» принадлежат не автору лирической «трилогии», а человеку нового рубежа: они были написаны Блоком в день окончания поэмы о гибели старого мира -- «Двенадцать».

Блок принял Октябрь, ответив на вопрос, может ли интеллигенция сотрудничать с большевиками: «Может и обязана» и призвав современников «слушать революцию». Превозмогая усталость, болезни, трудности жизни в замерзающем, голодном Петрограде, нелюбовь к мешающим творчеству «службам», отчаяние и боль ночных воспоминаний о разрушенном -- теперь уже не в стихах, а на самом деле -- шахматовском доме. Блок с беззаветностью русского интеллигента погрузился в стихию новой жизни. Это был тот самый «уход» из старого уклада жизни, неизбежность которого поэт предсказал еще в 1907--1908 гг. Новое влекло Блока именно в его наиболее радикальных, максималистски революционных формах. «Переделать все», в романтическом порыве сжечь весь старый мир в огне «мирового пожара» -- в такие формы отлился теперь некогда комнатный эсхатологизм воспитанника бекетовского дома. Поэтому и все личные «уходы» и разрывы -- от переставшего существовать Шахматова до бойкота со стороны ближайших друзей, отвергших революцию, -- Блок воспринял в дни Октября с трагически мужественным «восторгом».

В январе 1918 г. Блок пишет свою знаменитую поэму «Двенадцать». «Искусство всегда разрушает догмы», -- утверждал Блок в дни революции. Поэма «Двенадцать» разрушала догмы не только уходящей жизни, но и догмы старого искусства, а во многом и поэтического сознания Блока 1910-х гг. Пронизанная порывом разрушения «всего», дыханием ледяных ветров, сжигающих «старый мир», эта поэма революционна и по духу, и по своей художественной структуре. Оттого так велико было ее воздействие не только на поэзию, но и на прозу 1920-х гг.

Несколько иной облик принимает революционная настроенность Блока в поэме «Скифы» (январь 1918). Антиномия уходящей и новой культуры здесь раскрыта в виде противопоставления буржуазного Запада и революционной России. Запад -- мир «цивилизации», рационализма, «рассудка», неспособного на губительные и творческие страсти. Они присущи России, царству культуры первозданно дикой, но яркой, героической:

Да, так любить, как любят ваша кровь,

Никто вз вас давно не любит! Забыли вы, что в мире есть любовь,

Которая и жжет, и губит!

В «Скифах» изображена и еще одна сила, воплощенная в образах «диких орд», «свирепых гуннов»: это сила слепой, стихийной анархии, готовой разрушить все, накопленное веками Истории. Живая, народная культура «скифов» резко отделяется и от умирающей буржуазной цивилизации, и от хаоса всеуничтоже-ния. Сущность и миссия «России-Сфинкса» -- в ее готовности синтезировать, унаследовать все великие завоевания «премудрой» Европы, соединив их с пламенной героикой скифства.

Мы любим все -- и жар холодных числ,

И дар божественных видений,

Нам внятно все -- и острый галльский смысл,

И сумрачный германский гений...

Мы помним все...

Эта же миссия имела и другую сторону оградить Европу от слепых стихий разрушения.

Для вас -- века, для нас -- единый час.

Мы, как послушные холопы,

Держали щит меж двух враждебных рас

Монголов и Европы!

Теперь Европа сама должна защищать себя. Но гибель ее культуры -- хотя, по Блоку, и возможный, но отнюдь не неизбежный путь истории. Поэт верит в иные, высшие ее пути -- в братское слияние многовекового духовного наследия Европы и России:

В последний раз -- опомнись, старый мир!

На братский пир труда и мира,

В последний раз на светлый братский пир

Сзывает варварская лнра!

В дальнейшем отношение Блока к тем или иным революционным событиям могло быть весьма неровным. Однако идея революции казалась ему высокой и прекрасной до последних дней его трагически, после мучительной болезни, оборвавшейся жизни {август 1921).

В последние годы жизни Блок выступает прежде всего как публицист, критик, театральный деятель. Он не только говорит о культуре, но и активно содействует приобщению к ней нового общества. Весьма примечательна его работа в Большом драматическом театре, в издательстве «Всемирная литература». Блок считал, что культура, искусство с их «органической» и «веселой» сложностью -- конденсаторы будущего, антиподы деспотизма, бюрократии и мещанской серости. Вне культуры нет жизни, нет и гармонической, разносторонне прекрасной личности -- «человека-артиста», которому, но Блоку, принадлежит это будущее. Знаменем русской «синтетической» культуры для Блока становится «веселое имя: Пушкин». Это он поддерживал в сегодняшних людях веру в «тайную свободу», он помогает им в «немой борьбе» за будущее; с его именем они --

Пропуская дней гнетущих

Кратковременный обман,

Прозревали дней грядущих

Сине-розовый туман.

В пушкинском творчестве Блок находит для себя последнее, наиболее полное выражение гармонического: «веселый», «артистический» мир и одновременно -- мир высокой человечности. Интонации пушкинского «Пира Петра Великого» вносят в последнее стихотворение Блока «Пушкинскому Дому» (11 февраля 1921) дух светлой гуманности, превращая его в художественное и гражданское завещание поэта.

Заключение

Здесь -- весь позднейший, очень сложный, во многом мучительно противоречивый поэт, упорно ищущий пути к добру и свету, упорно вырывающийся из искусственно огражденного от жизни, воспитавшего его круга -- к России, к людям. И разве злой, «шумный и кровавый», окружающий Блока, «неистинный» мир -- не начальное проявление темы «Страшного мира»? Разве «Гамаюн» -- не предвестие пожизненной его темы России, идущей сквозь величайшие испытания? Разве, наконец, вся его мучительная раздвоенность -- не та же тема «детей страшных лет России», изуродованных религиозно-декадентской лжекультурой, но не мирящихся с этим и неизменно стремящихся к подлинно человеческой жизни, к жизни Родины?

Список литературы

Вл.Орлов «Поэт и город» Лениздат 1980

А.Блок. Избранное. Стихотворения и поэты. Краснодарское книжное издательство 1978

3. П.Громов. А.Блок. Его предшественники и современники Москва.-Л.1966

4. Д.Максимов. Поэзия и проза А.Блока Л.,1975

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Исследование происхождения, детских годов и юности поэта Александра Блока. Описания его женитьбы, любовных увлечений, окружения, трудовой и творческой деятельности, ареста. Характеристика влияния февральской и октябрьской революции на творчество поэта.

презентация , добавлен 13.02.2012

Детство, юность и творчество Александра Блока. Циклы стихов, отражающие вспыхнувшее чувство Блока к актрисе Н.Н. Волоховой. "Ante lucem" как преддверие будущего нелегкого пути поэта, его отношение к жизни, приятие ее и осознание высокой миссии поэта.

презентация , добавлен 15.02.2011

Детские и юношеские годы Александра Блока, его работа в период революции и последние годы жизни. Любовь к женщинам, нашедшая свое отображение в творчестве поэта. Тематическое наполнение циклов стихотворений "Распутья", "Город", "Возмездие", "Кармен".

презентация , добавлен 12.10.2011

А. Блок - классик русской литературы XX столетия, один из величайших поэтов России. Биография: семья и родственники, революционные годы, творческий дебют поэта. Образ родины, любимой в творчестве Блока; разочарование в результатах революции; депрессия.

презентация , добавлен 09.05.2013

Знакомство Александра Александровича Блока с А. Белым и В. Брюсовым. Становление Блока-поэта. Жизнь в голодном Петербурге. Тема любви. Образ Незнакомки. Творческий кризис. Поэтические произведения. Переосмысление революционных событий и судьбы России.

реферат , добавлен 24.12.2008

Логическая сущность метафоры. Роль метафоры в поэзии Блока. Яркая образность поэзии Блока. Метафористический образ "Прекрасной Незнакомки". Метафора в портрете и пейзаже. Воплощенные в символы чувства и мысли автора.

реферат , добавлен 12.02.2007

Краткое жизнеописание великого русского поэта - Александра Александровича Блока (1880–1921), предпосылки зарождения у него литературного таланта и описание его деятельности после революции. Перечень основных книг, циклов и сборников стихотворений Блока.

доклад , добавлен 21.12.2010

Александр Блок - русский поэт Серебряного века; биография: детство, семья и родственники, истоки творчества; университетские годы. Блок и революция; знакомство с символистами, увлечение театром, публикации; служба в действующей армии; крушение идеалов.

презентация , добавлен 30.09.2012

Характеристика русской поэзии серебряного века, наиболее яркие представители которой, определили в значительной мере дальнейшие пути развития русской литературы XX в. Отличительные черты поэзии А.А. Блока. Анализ темы России в лирике К.Д. Бальмонта.

реферат , добавлен 20.06.2010

Александр Александрович Блок как крупнейший русский поэт Серебряного века. Магистральные пути русской поэзии XX века. Прочная связь творчества Блока с национальной культурой. Образ нового единения России. Роман в стихах - "Стихи о Прекрасной Даме".

Александр Блок вошёл в историю русской и мировой литературы, в первую очередь, как тончайший лирик. В его несравненной словесной живописи воссозданы и сбережены для потомков нежное лирическое озаренье, искренность, накал драматичных ситуаций, патриотизм.

Александр Блок разделил участь тех, кто жил и «глаголил» на рубеже двух эпох. Октябрьская революция 1917 года поделила мир на два периода: До и После. Именно в это переломное время творил поэт. Глобальные революционные изменения, происходящие в обществе, не могли не оказать влияния на жизнь и творчество стихотворца.

В творчестве Александра Блока чётко прослеживаются мотивы классической поэзии, и в то же время налицо элементы новаторства. Тончайший лиризм, «правильность» и чёткость стиха перемежаются у автора со свободным стихотворным размером.

Характерные для поэзии в целом напевы одиночества и любви соседствуют в его творчестве с темой «страшного мира» и патриотическими стихами.

Поэтические сборники Блока – , — по-разному воспринимали современники. От его вознесения к вершинам поэтического олимпа («Стихи о Прекрасной Даме», «Нечаянная радость»), до не понятой критиками третьей книги «Земля в снегу». А затем – вновь победа. Знаменитый сборник «Ночные часы», в который вошёл цикл итальянских стихов. «…меня как бы вторично прославили» , — писал Блок.

Театр Блока – особенный. Выступая в роли драматурга, автор поражает нас удивительными переплетениями сценических моментов и стихов. Театр – это продолжение, мощное развитие лирики на высших ступенях искусства. «Балаганчик», «Король на площади», «Незнакомка» — «драматическая трилогия, связанная в одно художественное целое единством поэтического замысла». Сам автор подчёркивает: «Все три драмы связаны между собою единством основного типа и его стремлений» . Главные герои пьес персонифицируют «как бы разные стороны души одного человека», «ищут жизни прекрасной, свободной и светлой».

Выдающиеся произведения Блока «Роза и крест» (вершина драматургии литератора, 1912 год), и поэма «Двенадцать», ставшая воплощением нравственных исканий поэта, его мыслей и идей, характеризуют его как несомненного новатора, творца, великого мастера поэтического слова.

Обращаясь к творчеству Блока, нельзя обойти вниманием одну из его последних работ. Она написана 11 февраля 1921 года и называется «Пушкинскому дому». Необычна история появления этой работы. Пятого февраля 1921 года одна из служащих Пушкинского дома Е.П.Казанович обратилась к Александру Блоку с просьбой написать ей в старинный альбом стихотворение. Поэт согласился. Но женщина заболела, и смогла передать альбом поэту лишь спустя полтора месяца. «Каково было мое смущение, восхищение и радость, когда, открыв альбом, я увидела на первых трёх страницах его большое, написанное прекрасным блоковским почерком новое стихотворение. Оно называется «Пушкинскому дому». В этом стихотворении Блок подтверждает верность идеалам Пушкина. И его главным лозунгам: Гармонии, Красоте, Радости…

Пушкин! Тайную свободу
Пели мы вослед тебе!
Дай нам руку в непогоду,
Помоги в немой борьбе!

Не твоих ли звуков сладость
Вдохновляла в те года?
Не твоя ли, Пушкин, радость
Окрыляла нас тогда?

Вот зачем, в часы заката
Уходя в ночную тьму,
С белой площади Сената
Тихо кланяюсь ему.

В сокращённом варианте «Пушкинскому дому», Александр Блок

Блок Александр Александрович был рожден в Санкт-Петербурге 28 ноября 1880 года. Его отцом стал Александр Львович Блок, трудившийся в качестве профессора в Варшавском университете, а матерью – переводчица Александра Андреевна Бекетова, отец которой был ректором Санкт-Петербургского университета.

За своего первого супруга мать будущего поэта вышла еще в восемнадцатилетнем возрасте, и вскоре после рождения мальчика она решила разорвать все связи с нелюбимым мужем. Впоследствии родители поэта практически не общались между собой.

В те времена разводы были редкостью и порицались обществом, однако в 1889 году самодостаточная и целеустремленная Александра Блок добилась того, чтобы Святейший правительствующий синод официально расторг ее брак с Александром Львовичем. Вскоре после этого дочь прославленного русского ботаника снова вышла замуж уже по настоящей любви: за офицера гвардии Кублицкого-Пиоттуха. Менять фамилию сына на свою или на замысловатую фамилию отчима Александра Андреевна не стала, и будущий поэт остался Блоком.

Свои детские годы Саша провел в доме деда. Летом он надолго уезжал в Шахматово и через всю жизнь пронес теплые воспоминания о проведенном там времени. Притом жил Александр Блок вместе с мамой и ее новым мужем на окраине Санкт-Петербурга.

Между будущим поэтом и его матерью всегда существовала непостижимая духовная связь. Именно она открыла Саше произведения Бодлера, Полонского, Верлена, Фета и других прославленных поэтов. Александра Андреевна и ее юный сын вместе изучали новые веяния в философии и поэзии, вели увлеченные беседы касательно последних новостей политики и культуры. Впоследствии именно матери Александр Блок в первую очередь читал свои произведения и именно у нее искал утешения, понимания и поддержки.

В 1889 году мальчик начал обучаться во Введенской гимназии. Некоторое время спустя, когда Саше исполнилось уже 16 лет, он отправился с матерью в поездку за границу и пробыл некоторое время в городе Бад-Наугейме – популярном немецком курорте тех времен. Несмотря на свой юный возраст, на отдыхе он беззаветно влюбился в Ксению Садовскую, которой на тот момент было 37 лет. Естественно, ни о каких отношениях подростка со взрослой женщиной речи не шло. Однако очаровательная Ксения Садовская, ее образ, запечатленный в памяти Блока, впоследствии стали для него вдохновением при написании многих произведений.

В 1898 году Александр завершил обучение в гимназии и успешно сдал вступительные экзамены в Петербургский университет, избрав для своей карьеры юриспруденцию. Спустя три года после этого он все же перевелся на историко-филологическое отделение, избрав для себя славяно-русское направление. Обучение в университете поэт завершил в 1906 году. Во время получения высшего образования он познакомился с Алексеем Ремизовым, Сергеем Городецким, а также сдружился с Сергеем Соловьевым, который приходился ему троюродным братом.

Начало творчества

Семья Блока, особенно по материнской линии, продолжала высококультурный род, что не могло не сказаться на Александре. С юных лет он взахлеб читал многочисленные книги, увлекался театром и даже посещал соответствующий кружок в Санкт-Петербурге, а также пробовал свои силы в стихотворном творчестве. Первые незамысловатые произведения мальчик написал еще в пятилетнем возрасте, а в подростковом возрасте он в компании братьев увлеченно занимался написанием рукописного журнала.

Важным событием начала 1900-ых годов для Александра Александровича стала женитьба на Любови Менделеевой, приходившейся дочерью именитому отечественному ученому . Отношения между молодыми супругами были сложными и своеобразными, однако наполненными любовью и страстью. Любовь Дмитриевна также стала источником вдохновения и прообразом ряда персонажей в произведениях поэта.

Говорить о полноценной творческой карьере Блока можно начиная с 1900-1901 годов. В то время Александр Александрович стал еще более преданным почитателем творчества Афанасия Фета, а также лирики и даже учения Платона. Кроме того, судьба свела его с Дмитрием Мережковским и Зинаидой Гиппиус, в журнале которых под названием «Новый путь» Блок делал свои первые шаги в качестве поэта и критика.

На раннем этапе своего творческого развития Александр Александрович понял, что близким ему по душе направлением в литературе является символизм. Это движение, пронзившее все разновидности культуры, отличалось новаторством, стремлением к экспериментам, любовью к загадочности и недосказанности. В Санкт-Петербурге близкими ему по духу символистами были упомянутые выше Гиппиус и Мережковский, а в Москве – Валерий Брюсов. Примечательно, что примерно тогда, когда Блок начал публиковаться в петербургском «Новом пути», его произведения начал печатать и московский альманах под названием «Северные цветы».

Особенное место в сердце Александра Блока занимал кружок молодых почитателей и последователей Владимира Соловьева, организованный в Москве. Роль своеобразного руководителя этого кружка взял на себя Андрей Белый, в то время – начинающий прозаик и поэт. Андрей стал близким другом Александра Александровича, а члены литературного кружка – одними из самых преданных и восторженных поклонников его творчества.

В 1903 году в альманахе «Северные цветы» был напечатан цикл произведений Блока под названием «Стихи о Прекрасной Даме». Тогда же три стиха молодого рифмоплета были включены в сборник произведений воспитанников Императорского Санкт-Петербургского университета. В своем первом известном цикле Блок преподносит женщину, как природный источник света и чистоты, и поднимает вопрос о том, насколько настоящее любовное чувство сближает отдельную личность с мировым целым.

Революция 1905-1907 годов

Революционные события стали для Александра Александровича олицетворением стихийной, неупорядоченной природы бытия и достаточно существенно повлияли на его творческие взгляды. Прекрасную Даму в его мыслях и стихах заменили образы вьюги, метели и бродяжничества, смелые и неоднозначные Фаина, Снежная Маска и Незнакомка. Стихи о любви отошли на второй план.

Драматургия и взаимодействие с театром в это время также увлекали поэта. Первая пьеса, написанная Александром Александровичем, получила название «Балаганчик» и была составлена Всеволодом Мейерхольдом в театре Веры Комиссаржевской в 1906 году.

Тогда же Блок, который, боготворя свою жену, не отказывался от возможности питать нежные чувства к другим женщинам, воспылал страстью к Н.Н. Волоховой, актрисе театра Веры Комиссаржевской. Образ красавицы Волоховой вскоре заполонил философские стихи Блока: это ей поэт посвятил цикл «Фаина» и книгу «Снежная Маска», с нее списывал героинь пьес «Песня Судьбы» и «Король на площади».

В конце 1900-ых годов главной темой работ Блока стала проблема соотношения простого народа и интеллигенции в отечественном социуме. В стихах этого периода можно проследить яркий кризис индивидуализма и попытки определить место творца в условиях реального мира. При этом Александр Александрович ассоциировал Родину с образом любимой жены, из-за чего его патриотические стихи приобретали особую, глубоко личную индивидуальность.

Отказ от символизма

1909 год был очень сложным для Александра Блока: в этот год скончался его отец, с которым он все же поддерживал достаточно теплые отношения, а также новорожденный ребенок поэта и его жены Людмилы. Тем не менее, внушительное наследство, которое Александр Блок-старший оставил своему сыну, позволило тому забыть о финансовых трудностях и сосредоточиться на крупных творческих проектах.

В том же году поэт побывал в Италии, и заграничная атмосфера еще больше подтолкнула его к переоценке сложившихся ранее ценностей. Об этой внутренней борьбе рассказывает цикл «Итальянские стихи», а также прозаические очерки из книги «Молнии искусства». В конце концов Блок пришел к выводу о том, что символизм, как школа со строго обозначенными правилами, для него исчерпал себя, и отныне он испытывает необходимость в самоуглублении и «духовной диете».

Сосредоточившись на больших литературных трудах, Александр Александрович постепенно стал все меньше времени уделять публицистической работе и появлению на разноплановых мероприятиях, которые были в ходу у поэтической богемы тех времен.

В 1910 году автор начал сочинять эпическую поэму под названием «Возмездие», закончить которую ему было не суждено. В период с 1912 по 1913 годы он написал известную пьесу «Роза и Крест». А в 1911 году Блок, взяв за основу пять своих книг с поэзией, составил собрание сочинений в трех томах, которое несколько раз переиздавалось.

Октябрьская революция

Советская власть не вызывала у Александра Блока такого негативного отношения, как у многих других поэтов «серебряного века». В то время, когда , Юлий Айхенвальд, Дмитрий Мережковский и многие другие вовсю критиковали пришедших к власти большевиков, Блок согласился сотрудничать с новым государственным руководством.

Имя поэта, который к тому времени был достаточно хорошо известен публике, активно использовалась властями в своих целях. Помимо прочего, Александра Александровича постоянно назначали на неинтересные ему должности в различных комиссиях и учреждениях.

Именно в тот период было написано стихотворение «Скифы» и знаменитая поэма «Двенадцать». Последний образ «Двенадцати»: Иисус Христос, который оказался во главе шествия из двенадцати солдат Красной Армии – вызвал настоящий резонанс в литературном мире. Хотя сейчас это произведение считается одним из лучших творений времен «серебряного века» русской поэзии, большинство современников Блока высказывались о поэме, особенно об образе Иисуса, в крайне негативном ключе.

Личная жизнь

Первая и единственная жена Блока – Любовь Менделеева, в которую он был безумно влюблен и которую считал своей настоящей судьбой. Супруга была для писателя поддержкой и опорой, а также неизменной музой.

Однако представления о браке у поэта были достаточно своеобразные: во-первых, он был категорически против телесной близости, воспевая любовь духовную. Во-вторых, вплоть до последних лет своей жизни Блок не считал зазорным влюбляться и в других представительниц прекрасного пола, хотя его женщины никогда не имели для него такого значения, как жена. Впрочем, Любовь Менделеева также позволяла себе увлекаться другими мужчинами.

Дети у супружеской четы Блоков, увы, не появились: ребенок, родившийся после одной из немногих совместных ночей Александра и Любови, оказался слишком слаб и не выжил. Тем не менее, у Блока осталось достаточно много родственников как в России, так и в Европе.

Смерть поэта

После Октябрьской революции происходили отнюдь не только интересные факты из жизни Александра Александровича. Нагруженный неимоверным количеством обязанностей, не принадлежащий сам себе, он начал сильно болеть. У Блока проявилась астма, сердечно-сосудистая болезнь, начали формироваться психические расстройства. В 1920 году автор заболел цингой.

В то же время поэт переживал и период финансовых трудностей.

Изнуренный нуждой и многочисленными болезнями, он ушел в мир иной 7 августа 1921 года, находясь в своей квартире в Санкт-Петербурге. Причина смерти – воспаление сердечных клапанов. Похороны и отпевание поэта совершал протоиерей Алексей Западалов, могила Блока расположена на Смоленском православном кладбище.

Незадолго до своей кончины писатель пытался получить разрешение на выезд за рубеж на лечение, однако ему отказали. Рассказывают, что после этого Блок, находясь в трезвом уме и здравом рассудке, уничтожил свои записи и принципиально не принимал ни лекарства, ни даже пищу. Долгое время ходили также слухи о том, что перед смертью Александр Александрович сошел с ума и бредил мыслью о том, все ли экземпляры его поэмы «Двенадцать» были уничтожены. Однако своего подтверждения эти слухи не нашли.

Александр Блок считается одним из гениальнейших представителей русской поэзии. Его крупные произведения, равно как и небольшие стихи («Фабрика», «Ночь улица фонарь аптека», «В ресторане», «Ветхая избушка» и другие), стали частью культурного наследия нашего народа.

Александр Александрович Блок родился и воспитывался в высококультурной дворянско-интеллигентской семье. Его отец, Александр Львович, вел свой род от врача Иоганна фон Блока, приехавшего в Россию в середине XVIII века из Мекленбурга, и был профессором Варшавского университета по кафедре государственного права. По отзывам сына, он был также способным музыкантом, знатоком литературы и тонким стилистом. Однако его деспотический характер стал причиной того, что мать будущего поэта, Александра Андреевна, была вынуждена уйти от мужа еще до рождения сына. Таким образом, детские и юношеские годы Блока прошли сначала в петербургском “ректорском доме” (дед, Андрей Николаевич Бекетов,- профессор-ботаник, ректор Петербургского университета), затем, после второго замужества матери, в доме отчима - офицера Франца Феликсовича Кублицкого-Пиоттух, а каждое лето - в бекетовском подмосковном имении Шахматове.

В либеральной и “народолюбивой” семье Бекетовых многие занимались литературным трудом. Дед Блока был автором не только солидных трудов, но и многих научно-популярных очерков. Бабушка, Елизавета Григорьевна, всю жизнь занималась переводами научных и художественных произведений. “Список ее трудов громаден”,- вспоминал позднее внук. Литературной работой систематически занимались и ее дочери - мать Блока и его тетки.

Атмосфера литературных интересов очень рано пробудила в нем непреодолимую тягу к поэзии. Благодаря воспоминаниям М. А. Бекетовой до нас дошли детские стихи Блока, написанные им в пятилетнем возрасте. Однако серьезное обращение к поэтическому творчеству, во многом связанное с увлечением юного Блока поэзией Жуковского, Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Фета, Полонского, падает на годы окончания им гимназии и поступления в 1898 году на юридический факультет Петербургского университета (в 1901 году он перейдет на славяно-русское отделение историко-филологического факультета и успешно закончит его в 1906 году).

Лирика Блока - явление уникальное. При всем многообразии ее проблематики и художественных решений, при всем отличии ранних стихотворений от последующих - она выступает как единое целое, как одно развернутое во времени произведение, как отражение пройденного поэтом “пути”. На эту ее особенность указывал и сам Блок.

Повторимся, что в 1910-1911 годах, подготавливая к изданию свое первое собрание стихотворений, Блок разместил их по трем книгам. Это трехтомное деление поэт сохранил и в двух последующих изданиях (1916 и 1918-1921), хотя внутри томов автор и внес существенные изменения. В окончательном виде три тома включают в себя 18 лирических циклов (“стран души”, по выражению поэта). В предисловии к первому изданию “Собрания стихотворений” Блок подчеркивал единство своего замысла: “Каждое стихотворение необходимо для образования главы (т. е. цикла.- Ред.); из нескольких глав составляется книга; каждая книга есть часть трилогии; всю трилогию я могу назвать “романом в стихах”...” А через несколько месяцев в письме к Андрею Белому он раскрывает основной смысл этапов пройденного им пути и содержание каждой из книг трилогии: “...таков мой путь, теперь, когда он пройден, я твердо уверен, что это должное и что все стихи вместе - “трилогия вочеловечения” (от мгновения слишком яркого света - через необходимый болотистый лес - к отчаянью, проклятиям, “возмездию* и...- к рождению человека “общественного”, художника, мужественно глядящего в лицо миру..,)”.

В первый том (1898-1903) вошли три цикла. Первый из них - “Ante lucem” (“До света”) - как бы предварение будущего нелегкого пути. Общая романтическая настроенность цикла предопределила и антиномическое отношение молодого поэта к жизни. На одном полюсе - мотивы мрачной разочарованности, кажущиеся такими неестественными для девятнадцатилетнего юноши: “Я стар душой. Какой-то жребий черный - // Мой долгий путь”. Или: “Смеюсь над жалкою толпою // И вздохов ей не отдаю”. Зато на другом - тяга к жизни, приятие ее:

Я стремлюсь к роскошной воле,

Мчусь к прекрасной стороне,

Где в широком чистом поле

Хорошо, как в чудном сне,-

и осознание высокой миссии поэта, его грядущего торжества:

Но к пели близится поэт,

Стремится, истиной влекомый,

И вдруг провидит новый свет

За далью, прежде незнакомой...

Центральный цикл первого тома - “Стихи о Прекрасной Даме”. Это и есть то “мгновение слишком яркого света”, о котором Блок писал А. Белому. В этом цикле нашли отражение любовь молодого поэта к своей будущей жене Л. Д. Менделеевой и увлечение его философскими идеями Вл. Соловьева. Наиболее близко ему в это время было учение философа о существовании Души Мира, или Вечной Женственности, которая может примирить “землю” и “небо” и спасти находящийся на грани катастрофы мир через его духовное обновление. Живой отклик у поэта-романтика получила мысль философа о том, что сама любовь к миру открыта через любовь к женщине.

Соловьевские идеи “двоемирия”, сочетание материального и духовного воплотились в цикле через многообразную систему символов. Многопланов облик героини. С одной стороны, это вполне реальная, “земная” женщина. “Она стройна и высока, // Всегда надменна и сурова”. Герой видит ее “каждый день издалека”. С другой же стороны, перед нами небесный, мистический образ “Девы”, “Зари”, “Величавой Вечной жены”, “Святой”. “Ясной”, “Непостижимой”... То же можно сказать и о герое цикла. “Я и молод, и свеж, и влюблен”,- вполне “земная” самохарактеристика. А далее он же “безрадостный и темный инок” или “отрок”, зажигающий свечи. Для усиления мистического впечатления Блок щедро использует эпитеты, такие, например, как “призрачные”, “неведомые тени” или “неведомые звуки”, “надежды нездешние” или “нездешние видения”, “красота неизреченная”, “непостижимая тайна”, “грусть несказанных намеков” и т. п.

Таким образом история земной, вполне реальной любви преображается в романтико-символический мистико-философскии миф. У него своя фабула и свой сюжет. Основа фабулы - противопоставление “земного” (лирический герой) “небесному” (Прекрасная Дама) и в то же время стремление к их соединению, “встрече”, в результате чего и должно наступить преображение мира, полная гармония. Однако лирический сюжет осложняет и драматизирует фабулу. От стихотворения к стихотворению происходит смена настроений героя: радужные надежды - и сомнения в них, ожидание любви - и боязнь ее крушения, вера в неизменность облика Девы - и допущение того, что он может быть искажен (“Но страшно мне: изменишь облик Ты”).

Драматическая напряженность присуща и завершающему первый том циклу с многозначительным названием “Распутья”. Тема Прекрасной Дамы продолжает звучать и в этом цикле, но здесь возникает и нечто новое: качественно иная связь с “повседневностью”, внимание к людскому горю, социальная проблематика (“Фабрика”, “Из газет”, “По берегу плелся больной человек...” и др.). “Распутья” намечают возможность грядущих перемен в творчестве поэта, которые отчетливо проявят себя уже во втором томе.

Лирика второго тома (1904-1908) отразила существенные изменения блоковского мировосприятия. Общественный подъем, охвативший в это время самые широкие слои российского народа, решающим образом воздействовал и на Блока. Он отходит от мистицизма Вл. Соловьева, от чаянного идеала мировой гармонии, но не потому, что идеал этот стал несостоятельным для поэта. Он навсегда остался для него той “тезой”, от которой начинался его путь. Но в сознание поэта властно вторгаются события окружающей жизни, требующие своего осмысления. Он воспринимает их как динамичное начало, “стихию”, вступающую в конфликт с “несмутимой” Душой Мира, как “антитезу”, противостоящую “тезе”, и погружается в сложный и противоречивый мир людских страстей, страданий, борьбы.

Своеобразный пролог ко второму тому - цикл “Пузыри земли”. Поэт неожиданно и полемически обращается к изображению “низменной” природы: “вечности болот”, “ржавых кочек и пней”, фантастических сказочных тварей, их населяющих. Он мог бы сказать вместе со своим добрейшим “болотным попиком”:

Душа моя рада

Всякому гаду

И всякому зверю

И о всякой вере,-

признавая закономерность существования этого стихийного мира и право его обитателей чтить “своего полевого Христа”.

В последующих двух циклах (“Разные стихотворения” и “Город”) охват явлений действительности неизмеримо расширяется. Поэт погружается в тревожный, остроконфликтный мир повседневной жизни, ощущая себя сопричастным всему происходящему. Это и события революции, которую он воспринимал, подобно другим символистам, как проявление народной разрушительной стихии, как борьбу людей новой формации с ненавистным ему царством социального бесправия, насилия и пошлости. В той или иной степени эта позиция отражена в стихотворениях “Шли на приступ. Прямо в грудь...”, “Поднимались из тьмы погребов...”, “Митинг”, “Сытые” и др. Характерно, однако, что лирический герой при всей солидарности с теми, кто выступает на защиту угнетенных, не считает себя достойным оказаться в их рядах:

Вот они далёко,

Весело плывут.

Только вас с тобою,

Верно, не возьмут!

(Барка жизни стала...)

На такой щемящей ноте начинает звучать в лирике Блока одна из главных для него проблем - народ и интеллигенция.

Помимо мотивов, связанных с революционными событиями, в названных циклах отражены и многие другие стороны многообразной и бесконечно изменчивой русской жизни. Но особое значение приобретают стихотворения, где поэт развертывает “широкоохват-ный” образ родины и подчеркивает свою неразрывную связь с ней. В первом из них (“Осенняя воля”, 1905) отчетливо просматриваются лермонтовские традиции. В стихотворении “Родина” Лермонтов назвал свою любовь к отчизне “странной”, потому что она расходится с традиционным “патриотизмом”. Ему были дороги “не слава, купленная кровью”, а “степей холодное молчанье” и “дрожащие огни печальных деревень”. Такова же и любовь Блока: “Над печалью нив твоих заплачу, // Твой простор навеки полюблю...”,- с той, пожалуй, разницей, что она у него более интимная, более личная. Не случайно образ родины “перетекает” здесь в образ женщины (“И вдали, вдали призывно машет // Твой узорный, твой цветной рукав”),- прием, который будет повторяться и в более поздних стихотворениях Блока о родине. Блоковский герой не случайный прохожий, а один из сыновей России, идущий “знакомым” путем и сопричастный горькой судьбе тех, кто “умирает, не любя”, но кто стремится к слиянию с родиной: “Приюти ты в далях необъятных! // Как и жить и плакать без тебя!”

Александр Александрович Блок. Фото с паспорта. 1910-е гг.

«Стихи о прекрасной даме»

В 1898 г. Александр Блок поступил в университет и учился там довольно долго, потому что перешел с факультета права на филологический; поэтому он получил диплом только в 1906 г., когда уже был известным поэтом. Стихи он начал писать очень рано. В 1900 г. он уже был оригинальным поэтом, как по стилю, так и по сути. Вначале его стихи не публиковались. Только в 1903 г. несколько стихотворений было напечатано в журнале Мережковского Новый путь . В 1904 г. они вышли отдельной книжкой под названием Стихи о прекрасной даме . Блок всегда настаивал, что его поэзия может быть по-настоящему понята и оценена только теми, кто сочувствует его мистицизму. Это утверждение особенно справедливо, когда речь идет о первой его книге. Если читатель не понимает мистического «фона», стихи покажутся ему просто словесной музыкой. Чтобы быть понятыми, эти стихи должны быть истолкованы. Это, однако, не слишком трудная задача, если пользоваться собственной статьей Блока О современном состоянии русского символизма (1910) – очень важное его самораскрытие – и подробным комментарием Андрея Белого в его замечательных Воспоминаниях о Блоке .

Стихи о прекрасной даме – мистическая «любовная история» с Особой, которую Блок отожествлял с героиней Трех видений Соловьева – Софией, Божественной мудростью, женской ипостасью Божества. Друзья Блока – мистики – да и он сам всегда настаивали, что эти Стихи – самая важная часть его творений, и хотя обычный читатель может предпочесть могучую поэзию его третьего тома, эти ранние Стихи , конечно же, очень интересны и биографически важны. Несмотря на влияние Владимира Соловьева (материал) и Зинаиды Гиппиус (метрическая форма), они вполне оригинальны и стилистически странно зрелы для 20-22-летнего человека. Основная черта этой поэзии – полная свобода от всего чувственного и конкретного. Это туманность слов, которая действует на неподготовленного читателя просто как словесная музыка. Как ни одна другая, эта поэзия отвечает верленовскому правилу: «de la musique avant toute chose » («музыки, музыки прежде всего!»). Нет в мире ничего «plus vague et plus soluble dans l’air » («более смутного и более растворимого в воздухе»), чем этот сборник. Позднее, в пьесе Незнакомка Блок заставляет Поэта (который, несомненно, самопародия) читать свои стихи половому в трактире и тот выносит свой вердикт: «Непонятно-с, но весьма утонченно-с!» Не считая нескольких посвященных, отношение к Блоку его тогдашних поклонников было во многом похоже на отношение полового.

Блок. Биография, лирика. Видеоурок

Дальнейшая популярность его ранней поэзии (заключенной в первом томе его сочинений) как раз и вызвана была помешательством на стихах, которые были бы так же чисты и свободны от содержания, как и музыка.

Вначале поэзию Блока ценили лишь немногие. Критики или не обращали на нее внимания, или же третировали ее с насмешкой и негодованием, что было общим уделом символистов. Читать Блока стали значительно позже. Но литературные круги сразу поняли значение нового поэта: Брюсов и Мережковский очень тепло его приняли. Младшие символисты пошли в своем энтузиазме еще дальше: два молодых москвича, Андрей Белый и Сергей Соловьев (сын М. С. Соловьева) увидели в его поэзии весть, близкую их собственному духовному настрою. Блок стал для них пророком и провидцем, чуть ли не основателем новой религии. Эти молодые мистики с горячей верой ожидали нового религиозного откровения, и эфирная блоковская поэзия показалась им Благовещеньем новой эры. В своих Воспоминаниях Белый описывает напряженную атмосферу мистического ожидания, в которой молодые Блоки (поэт и его жена, Л. Д. Менделеева), он сам и Сергей Соловьев жили в 1903–1904 гг.

«Незнакомка»

Но это продолжалось недолго. Стихи о прекрасной даме еще печатались, блокисты были в полном экстазе, когда внезапно визионерский мир Блока резко изменился. «Прекрасная дама» отказала своему поклоннику. Мир для него опустел, небеса покрылись тучами и потемнели. Отвергнутый мистической возлюбленной поэт обратился к земле. Этот поворот сделал Блока более несчастным и, вероятно, худшим человеком, чем он был, но бóльшим поэтом. Только тут его поэзия приобрела общечеловеческий интерес и стала понятной не только немногим избранным. Она стала более земной, но вначале и земля его не была материальной. Его вскормленный небом стиль при первом контакте с грубой действительностью тут же дематериализовывал ее. Его мир в 1904-1906 гг. – завеса миражей, наброшенная на более реальные, но невидимые небеса. Его стиль, бесплотный и чисто музыкальный, прекрасно подходил для изображения туманов и миражей Петербурга, иллюзорного города, тревожившего воображение Гоголя , Григорьева, Достоевского . Этот романтический Петербург, сновиденье, возникающее в нереальной мглистой атмосфере северных невских болот, стал основой блоковской поэзии, едва он коснулся земли после своих первых мистических полетов. «Прекрасная дама» исчезает из его стихов. Ее сменяет Незнакомка, тоже нематериальное, но страстное, вечно-присутствующее видение, которым он одержим на всем протяжении второго тома (1904–1908 гг.). С особой четкостью она является в знаменитейшем стихотворении поэта (пожалуй, после Двенадцати самом известном), написанном в 1906 г., характерном сочетанием реалистической иронии с романтическим лиризмом. Стихотворение начинается гротескно-ироническим изображением дачного места под Петербургом. В этом логове кипучей пошлости, где «испытанные остряки» гуляют с дамами и «пьяницы с глазами кроликов in vino veritas кричат», появляется Незнакомка (см. полный текст и анализ этого стихотворения).

…И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.

Блок. Лирика. Второй том. Видеоурок

«Пузыри земли»

К тому же периоду относится целая серия прелестных стихов, где Блок демонстрирует неожиданный дар уютного и шаловливого юмора. Она названа цитатой из Макбета – Пузыри земли . Это стихи о простеньких шаловливых духах, живущих в полях и лесах. Немногие стихи Блока завоевали больше симпатии к нему, чем Болотный попик , таинственный, проказливый, добродушный, созданный его фантазией, который, на палец возвышаясь, стоит на кочке

И тихонько молится,
Приподняв свою шляпу,
За стебель, что клонится,
За больную звериную лапу,
И за Римского папу.

Блок и революция 1905

Как и большинство символистов, Блок приветствовал революцию 1905 года . Он примкнул к мистическим анархистам. Однажды он даже нес красный флаг. Вырождение революции в анархию и развал усилило его пессимизм, и чувства безнадежности и уныния овладели его душой. Его поэзия стала навсегда выражением «роковой пустоты» (о которой он говорит в стихах 1912 года), знакомой многим людям его поколения. Эта «пустота» сродни той, что переживал Леонид Андреев . Разница в том, что Блок – гений и человек несоизмеримой культуры и что он знал состояние мистического блаженства, о котором Андреев и не подозревал.

Драмы Блока

Бессильное желание возвратиться к Сияющему Присутствию, откуда он был исключен, и горькая обида на то, как с ним обошлась «Прекрасная дама», стали сюжетом его «лирических драм», написанных в 1906–1907 гг. – Балаганчика и Незнакомки , которые можно отнести к его самым ранним и самым чарующим шедеврам. Балаганчик – арлекиниада. Он был поставлен в 1907 г. и шел довольно долго. На тех, кто его видел, он произвел незабываемое впечатление. В нем много лучшей блоковской лирики, но по сути своей это сатира, пародия, и притом мрачно-богохульная. Это пародия на собственный блоковский мистицизм и сатира на его же надежды и ожидания. Его друзья – Белый и Сергей Соловьев – восприняли это не только как оскорбление в свой адрес, но и как оскорбление их общей веры в Софию – Божественную Премудрость. Это повлекло за собой отдаление от Блока его московских друзей, и следующий период стал для него временем мрачного одиночества. Для большинства читателей страшный пессимизм Балаганчика скрыт за его лирическим очарованием и капризным символизмом. Но по сути дела это одна из самых мрачных и богохульных пьес, когда-либо и где-либо написанных поэтом.

Анализ драмы «Незнакомка» – см. в отдельной статье нашего сайта. С этих пор творчество Блока наполняется вином, женщинами и цыганскими песнями – и все это на фоне страстного отчаяния и безнадежной тоски о навеки утраченном видении «Прекрасной дамы». Страстное и безнадежное разочарование – такова отныне атмосфера поэзии Блока. Только изредка его вырывает из постоянного уныния вихрь земной страсти. Такой вихрь отразился на цикле Снежная маска ; эта экстатическая, лирическая фуга написана в первые дни 1907 года.

Третий том лирики Блока

Гений Блока достигает зрелости к 1908 году. Стихи, написанные за последующие восемь лет, вошли в третий том, который вместе с поэмой Двенадцать несомненно является самым крупным из того, что было создано русским поэтом за последние восемьдесят лет. Блок не был человеком огромного ума или огромной моральной силы. Не был он в сущности и великим мастером. Искусство его пассивно и непроизвольно. Он скорее регистратор поэтического опыта, нежели строитель поэтических зданий. Великим его делает наличие переполняющего его поэтического духа, словно явившегося из иных миров. Он сам описал свой творческий процесс в одном из замечательнейших своих стихотворений – Художник (1913) как совершенно пассивное состояние, очень близкое к мистическому экстазу, как его описывают великие западные (испанские и немецкие) мистики. Экстазу предшествует состояние тоскливой скуки и прострации; потом приходит неизъяснимое блаженство от ветра, дующего из иных сфер, которому поэт отдается безвольно и послушно. Но экстазу мешает «творческий разум», который насильно заключает в оковы формы «легкую, добрую птицу свободную» – птицу вдохновения; и когда произведение искусства готово, то для поэта оно мертво, и он снова впадает в свое прежнее состояние опустошенной скуки.

Блок. Лирика. Третий том. Видеоурок

В третьем томе блоковский стиль пульсирует полнее и сильнее, чем в ранних произведениях. Он напряженнее и полнокровнее. Но, как и в ранних вещах, он сильно зависит от тончайших, легчайших особенностей языка, звука, ассоциаций. Уныние и отчаяние, выразившиеся в относящемся к этому времени стихотворении Пляски смерти , характерны для большинства блоковских стихов после 1907 г.

Тема России у Блока

Но иногда, на какое-то время кажется, что Блок открыл для себя какой-то луч надежды, который заменит «Прекрасную даму» – и это любовь к России. То была странная любовь, прекрасно знающая о гнусных и низких чертах любимой и все-таки порой доходящая до настоящих пароксизмов страсти. Образ России отождествился в его воображении с Незнакомкой – таинственной женщиной его мечтаний – и со страстными, раздвоенными женщинами Достоевского: Настасьей Филипповной (Идиот ) и Грушенькой (Братья Карамазовы ). Другим символом и мистическим отражением России становится метель, вьюга, которая в Снежной маске была символом холодных и обжигающих бурь плотской страсти и которая становится основным фоном поэмы Двенадцать . Русский ветер страстей снова ассоциируется с цыганскими хорами Москвы и Петербурга. Еще до Блока многие великие русские писатели (в том числе Державин , Толстой и Лесков) знали прелесть и великолепие цыганских хоров. В середине девятнадцатого века жил гениальный и не проявившийся полностью поэт Аполлон Григорьев , душа которого была наполнена цыганской поэзией. Он написал несколько необычайных песен, которые были присвоены цыганами, хоть они и забыли самое имя Аполлона Григорьева. Блок практически открыл Григорьева-поэта (как критик он был хорошо известен) и «поднял его». Он издал собрание стихов Григорьева (1915), к которому написал предисловие – одну из немногих прозаических статей, достойных великого поэта. В нем он благородно отдает должное своему забытому предшественнику.

Любовь Блока к России выражалась в остром переживании ее судеб, доходившем порой до истинно-пророческого дара. В этом отношении лирическая фуга На поле Куликовом (1908) особо примечательна: она полна мрачных, зловещих предчувствий грядущих катастроф 1914 и 1917 гг. Другое замечательное стихотворение (написанное в августе 1914 г.) раскрывает полностью эту странную любовь к своей стране. Они начинаются словами:

Грешить бесстыдно, беспробудно,
Счет потерять ночам и дням,
И, с головой от хмеля трудной,
Пройти сторонкой в Божий храм.

Да, и такой, моя Россия,
Ты всех краев дороже мне.

Невозможно подробно рассказать обо всех стихах Блока, написанных между 1908 и 1916 г. Достаточно будет назвать несколько незабываемых шедевров, таких как Унижение (1911) – об унижении продажной любви; Шаги командора (1912), одно из лучших когда-либо написанных стихотворений о возмездии; страшный крик отчаяния – Голос из хора (1914); и Соловьиный сад , по стилю «классичнее» и строже большинства его лирических стихотворений, символическую поэму, неожиданно приводящую на память другую великую символическую поэму – Мою жизнь Чехова .

«Возмездие»

Кроме лирических стихотворений, третий том включает два более крупных произведения того же времени: поэму Возмездие и лирическую трагедию Роза и крест .

Возмездие было начато в 1910 г. под впечатлением смерти отца. По плану оно должно было состоять из трех частей, но только первая была полностью завершена. По стилю это реализм, попытка приближения к методу Пушкина и Лермонтова . Это история его отца и его самого, и Блок собирался создать вещь большой значимости, проиллюстрировав законы наследственности и показав последовательное разложение старого режима в России. Ему не удалось справиться с этой задачей, и в целом поэма не была удачей. Однако в ней есть сильные и прекрасные места. Начало второй главы открывает неожиданный в Блоке дар широкого исторического видения: это великолепный синтетический очерк русской жизни при Александре III, который можно было бы цитировать во всех учебниках русской истории.

В том же месяце, когда были написаны Двенадцать (январь 1918), Блок написал Скифов (см. полный текст и анализ), напряженно риторическую инвективу против западных народов, которые не хотят заключать мир, предложенный большевиками. Это весьма красноречиво, но не слишком умно, и во всяком случае гораздо ниже по уровню, чем Двенадцать .

Это было последнее стихотворение Блока. Новое правительство, ценившее своих немногих интеллигентных союзников, загрузило Блока работой, и целых три года он трудился над всякого рода культурными и переводческими начинаниями, которыми руководили Горький и Луначарский . После Двенадцати его революционный энтузиазм спал и сменился пассивным унынием, куда не проникал даже ветер вдохновения. Он пытался продолжать работу над Возмездием , но из этого ничего не вышло. Он смертельно устал – и был пуст.

В отличие от многих других писателей он не страдал от голода и холода, потому что большевики заботились о нем, но он был мертв задолго до своей смерти. Такое впечатление сложилось у всех, кто вспоминает Блока в это время. Впрочем, и отношение коммунистической власти к нему далеко не всегда было доброжелательным. В феврале 1919 года Блок был арестован Петроградской ЧК по обвинению в контрреволюционном заговоре. Через день, после двух долгих допросов Блока всё же освободили, так как за него вступился Луначарский. Однако даже эти полтора дня тюрьмы надломили его. Он умер от сердечной болезни 9 августа 1921 г. Двенадцать прославили его больше, чем все предыдущее, но левые литературные школы в последние годы жизни Блока дружно его ниспровергали. Его смерть стала сигналом для признания его одним из величайших национальных поэтов.

В том, что Блок – великий поэт, нет и не может быть сомненья. Но при всем своем величии он, безусловно, поэт нездоровый, болезненный, величайший и типичнейший представитель поколения, лучшие сыны которого были поражены отчаянием и, неспособные победить свой пессимизм, либо впадали в опасный и двусмысленный мистицизм, либо находили забвение в вихре страстей.