Начиная с марта 1918 года противоречия между левыми эсерами и их оппонентами, большевиками, нарастали. Все началось с заключения Брестского мирного договора. В соглашение были включены условия, которые для многих в те годы представлялись позорными для России. В знак протеста часть революционеров покинула Совнарком. Прежде чем подробнее рассказать о мятеже левых эсеров, стоит разобраться в том, кем они были. В чем они отличались от большевиков?

Эсеры

Этот термин возник от аббревиатуры СР (социалисты-революционеры). Партия возникла в начале XX столетия на базе различных народнических организаций. В политике революционных лет она занимала одно и из ведущих мест. Это была самая многочисленная и влиятельная немарксистская партия.

Эсеры стали последователями идеологии народничества, прославились как активные участники революционного террора. Трагическим для них стал 1917 год. За небольшой срок партия была преобразована в крупнейшую политическую силу, приобрела огромный авторитет и одержала победу на выборах в Учредительное собрание. Тем не менее эсерам не удалось удержать власть.

Левые эсеры

После революции среди эсеров образовалась так называемая левая оппозиция, представители которой выступили с антивоенными лозунгами. Среди их требований было:

1. Прекращение сотрудничества с Временным правительством.
2. Осуждение войны как империалистической и немедленный выход из нее.
3. Решение земельного вопроса и передача земли крестьянам.

Разногласия привели к расколу, созданию новой партии. В октябре левые эсеры принимали участие в восстании, изменившем ход истории. Затем они поддержали большевиков, не покинули съезд с правыми эсерами, вошли в состав Центрального комитета. В отличие от своих оппонентов, они поддержали новую власть. Однако не спешили входить в Совет народных комиссаров и потребовали создать правительство, в которое вошли бы представители различных социалистических партий, которых в то время было немало.

Многие левые эсеры занимали важные посты в ВЧК. Все же по ряду вопросов они расходились с большевиками с самого начала. Разногласия обострились в феврале 1918 года - после подписания Брестского мирного договора. Что это за соглашение? Какие пункты в нем содержались? И почему заключение сепаратного мирного договора привело к мятежу левых эсеров?

Брестский договор

Соглашение подписано в марте 1918 года в городе Брест-Литовске. Заключен договор между Советской Россией и Германией и ее странами-союзницами. В чем суть Брестского мира? Подписание этого договора означало поражение Советской России в войне.

7 ноября 1917 года произошло восстание, в результате которого Временное правительство прекратило свое существование. Уже на следующий день новая власть подготовила первый декрет. Это был документ, в котором говорилось о необходимости начала мирных переговоров между воюющими государствами. Поддержали его немногие. Тем не менее вскоре был заключен договор, после которого Германия стала союзником нового Советского государства вплоть до 1941 года.

Переговоры начались в Брест-Литовске 3 декабря 1917 года. Советская делегация изложила следующие условия:

• приостановить военные действия;
• заключить перемирие на полгода;
• вывести немецкие войска из Риги.

Тогда достигли только временного соглашения, согласно которому перемирие должно было продолжаться до 17 декабря.

Мирные переговоры проходили в три этапа. Завершились в марте 1918 года. Договор состоял из 14 статей, нескольких приложений и протоколов. Россия должна была совершить множество территориальных уступок, демобилизовать флот и армию.

Советскому государству пришлось пойти на условия, на которые никогда бы не пошла б царская Россия. После подписания договора от государства была отторгнута территория площадью в более чем 700 тысяч квадратных метров. В приложении к договору сказано было также об особом экономическом статусе Германии в России. Немецкие граждане могли заниматься частным предпринимательством в стране, в которой происходило всеобщее огосударствление экономики.

События, предшествующие восстанию

В 1918 году между большевиками и левыми эсерами возникли противоречия. Причиной, как уже было сказано, послужило подписание Брестского мира. Несмотря на то что изначально левые эсеры выступали против войны, условия договора они посчитали недопустимыми.

Страна больше не могла воевать. Армии как таковой уже не существовало. Но эти аргументы, высказанные большевиками, эсеры игнорировали. Мстиславский – известный революционер и писатель – выдвинул лозунг: «Не война, так восстание!». Это был своего рода призыв к мятежу против германо-австрийских войск и обвинение большевиков в отступлении от позиции революционного социализма.

Левые эсеры вышли из состава Народного комитета, но все еще имели привилегии, потому как занимали должности в ВЧК. И это сыграло важнейшую роль в мятеже. Левые Эсеры все так же входили в состав военного ведомства, различных комиссий, комитетов, советов. Вместе с большевиками они вели активную борьбу с так называемым буржуазными партиями. В апреле 1918 года они приняли участие в разгроме анархистов, в чем ведущую роль сыграл революционер-народник Григорий Закс.

Одна из причин мятежа левых эсеров - чрезмерная активность большевиков в селах. Революционеры-социалисты изначально считались крестьянской партией. Левые эсеры отрицательно восприняли систему продразверстки. В деревнях зажиточные крестьяне голосовали преимущественно за них. Бедные сельские жители испытывали симпатию к большевикам. Последние, дабы устранить политических конкурентов, организовали комбеды. Вновь созданные комитеты бедноты призваны были стать основным центром силы большевистского движения.

Некоторые историки полагают, что левые эсеры до мятежа и Брестского мира поддерживали многие начинание большевиков. В том числе и хлебную монополию, и движение деревенской бедноты против зажиточных крестьян. Между этими партиями произошел разрыв после того, как комбеды стали вытеснять последователей левых эсеров. Выступление против большевиков было неизбежным.

Впервые эсеры выступили против большевистской политики 5 июля 1918 года. Это произошло на V Съезде Советов. Главным аргументом против оппонентов для социалистов-революционеров стали недостатки Брестского мира. Высказались они также и против комбедов и продразверстки. Один из членов партии пообещал избавить деревню от большевистских нововведений. Мария Спиридонова назвала большевиков предателями революционных идеалов и продолжателями политики Керенского.

Однако социалистам-революционерам склонить членов большевистской партии к принятию своих требований не удалось. Обстановка была чрезвычайно напряженной. Левые эсеры обвиняли большевиков в измене революционным идеям. Те, в свою очередь, набросились на своих конкурентов с упреками в стремлении спровоцировать войну с Германией. На следующий день после Пятого Съезда произошло событие, с которого и началось восстание левых эсеров. Следует сказать несколько слов о немецком дипломате, который был убит в Москве 6 июля 1918 года.

Вильгельм фон Мирбах

Этот человек родился 1871 году. Был графом, германским послом. Дипмиссию в Москве выполнял с апреля 1918 года. В отечественную историю Вильгельм фон Мирбах вошел, во-первых, как участник мирных переговоров в Брест-Литовске. Во-вторых, – как жертва вооруженного мятежа левых эсеров.

Гибель германского посла

Убийство Мирбаха было совершено членами партии левых эсеров Яковом Блюмкиным и Николаем Андреевым. У них, безусловно, имелись мандаты ВЧК, что им и позволило беспрепятственно проникнуть в германское посольство. Примерно в половине третьего дня их принял Мирбах. При разговоре немецкого посла и левых эсеров присутствовали переводчик и советник посольства. Блюмкин позже утверждал, что приказ получил от Спиридоновой еще 4 июля.

Дата мятежа левых эсеров в Москве – 6 июля 1918 год. Именно тогда был убит немецкий посол. Этот день левые эсеры выбрали неслучайно. На 6 июня приходился латышский национальный праздник. Это должно было нейтрализовать латышские части, наиболее лояльные большевикам.

Стрелял в Мирбаха Андреев. Затем террористы выбежали из посольства, сели в автомобиль, который находился рядом со входом в учреждение. Андреев и Блюмкин совершили множество ошибок. В кабинете посла они забыли портфель с документами, оставили в живых свидетелей.

Что это за женщина, имя которой упоминалось в нашей статье не раз? Мария Спиридонова – революционерка, одна из лидеров партии левых эсеров. Она была дочерью коллежского секретаря. В 1902 году окончила женскую гимназию. Затем поступила на работу в дворянское собрание, примерно в это же время примкнула к эсерам. Уже в 1905 году Спиридонова была арестована за участие в революционной деятельности. Но тогда ее быстро отпустили.

В 1906 году Спиридонова была арестована и приговорена к смертной казни за убийство высокопоставленного чиновника. В последний момент приговор заменили на каторгу. Освобождена она была в 1917 году. И тут же примкнула к революционному движению, стала одним из лидеров. После убийства Мирбаха Спиридонову отправили на гауптвахту в Кремль. С 1918 года ее жизнь представляла череду арестов и ссылок. Мария Спиридонова была расстреляна в 1941 году под Орлом, вместе с более чем 150 политическими заключенными.

Яков Блюмкин

Русский революционер, террорист, чекист, родился в 1900 году. Блюмкин был сыном одесского приказчика. В 1914 году окончил еврейское духовное училище. Затем работал электромонтером в театре, трамвайном депо, на консервной фабрике. В 1917 году будущий член партии эсеров примкнул к отряду матросов.

Блюмкин принимал участие в экспроприации ценностей Государственного банка. Причем есть версия, что часть этих ценностей он присвоил себе. В Москву он приехал в 1918 году. Начиная с июля, заведовал отделением контрразведки. После убийства немецкого посла Блюмкин скрывался под чужой фамилией в Москве, Рыбинске и других городах. Блюмкин был арестован в 1929 году, расстрелян по обвинению в связи с Троцким.

Николай Андреев

Будущий член партии левых эсеров родился в 1890 году в Одессе. В ВЧК он попал по протекции Блюмкина. После убийства Мирбаха его приговорили к тюремному заключению. Однако Андрееву удалось бежать. Он отправился на Украину, где планировал ликвидировать Скоропадского. Правда, по неизвестным причинам передумал. Этот русский революционер, в отличие от большинства своих соратников, умер не от пули, а от распространенного в те времена сыпного тифа.

Восстание

Мятеж левых эсеров в июле 1918 года начался после того, как Дзержинский явился в штаб и потребовал выдать ему убийц Мирбаха. Его сопровождали трое чекистов, которые обыскали помещение, сломали несколько дверей. Дзержинский угрожал расстрелять чуть ли не весь состав партии левых эсеров. Объявил наркомов арестованными. Однако сам был арестован и взят мятежниками в заложники.

Левые Эсеры полагались на отряд ВЧК, который находился под командованием Попова. В состав этого отряда входили матросы, финны – всего около восьмисот человек. Однако Попов активных действий не предпринимал. Его отряд так и не сдвинулся с места до самого разгрома, а оборона ограничилась пребыванием в зданиях в Трехсвятительском переулке. В 1929 году Попов утверждал, что никакого участия и подготовке мятежа он не принимал. А вооруженное столкновение, которое произошло в Трехсвятительском переулке, было не что иное, как акт самообороны.

В ходе мятежа левые эсеры взяли в заложники более двадцати большевистских функционеров. Они захватили несколько автомобилей, убили делегата съезда Николая Абельмана. Левые эсеры также захватили Главпочтамт, где принялись рассылать антибольшевистские воззвания.

По мнению ряда историков, действия эсеров не были восстанием в полном смысле этого слова. Они не предприняли попытку арестовать большевистское правительство, не пытались захватить власть. Ограничились организацией беспорядков и объявлением большевиков агентами германского империализма. Полк под командованием Попова действовал довольно странно. Вместо того чтобы одержать победу с помощью троекратного перевеса, он бунтовал преимущественно в казармах.

Подавление мятежа левых эсеров

О том, кто положил конец мятежу, есть несколько версий. Одни историки полагают, что организаторами борьбы с восставшими стали Ленин, Троцкий, Светлов. Другие утверждают, что важную роль здесь сыграл Вацетис - латышский военачальник.

В подавлении восстания левых эсеров в Москве принимали участие латышские стрелки. Разразившийся конфликт сопровождался жесткой закулисной борьбой. Есть предположение, что войти с латышами в контакт пытались британские спецслужбы. Один из германских дипломатов утверждал, что немецкое посольство подкупило латышей, дабы выступили против мятежников.

В ночь на 7 июля были выставлены дополнительные вооруженные патрули. Задерживали всех подозрительных граждан. Латышские части начали наступление против мятежников рано утром. В подавлении восстания использовались пулеметы, броневики, орудия. Мятеж был ликвидирован в течение нескольких часов.

После всех этих событий Троцкий вручил латышскому военачальнику деньги. Ленин к Вацетису особой благодарности не испытывал. В конце августа 1918 года он даже предлагал Троцкому расстрелять латыша. Спустя год и тот все-таки был арестован. Конечно же, по подозрению в измене. Вацетис провел в тюрьме несколько месяцев.

Какое-то время подозревали и Дзержинского. Убийцы немецкого посла имели при себе мандаты с его подписью. Дзержинского временно отстранили от должности.

Последствия мятежа левых эсеров в июле 1918

После восстания социалистов-революционеров устранили из ВЧК. Коллегия, в которую входили в эсеры, была упразднена. Сформировали новую. Председателем ее стал Яков Петерс. В ВЧК теперь входили исключительно коммунисты. После московских событий 6 июля указ о разоружении левых эсеров был дан органам ВЧК в Петрограде, Владимире, Витебске, Орше и прочих городах. Убийство Мирбаха стало поводом для многочисленных арестов. Левоэсеровские депутаты более к заседанию съезда не допускались.

Мария Спиридонова, находясь на гауптвахте в Кремле, написала открытое письмо большевикам. В нем содержались обвинения в «надувательстве трудящихся» и репрессиях. Суд над лидерами левых эсеров состоялся в 1918 году. В контрреволюционном мятеже обвинили Спиридонову, Попова, Андреева, Блюмкина и других организаторов восстания.

Пока «Память Азова» занимается практическими артиллерийскими и минными стрельбами, обратимся к политической ситуации в стране. К середине 1906 года ситуация в России явно стабилизировалась. Губернии успокаивались одна за другой. Революционное сообщество было в полной растерянности и унынии. Именно поэтому было решено предпринять последнюю отчаянную попытку повернуть все вспять и снова раздуть искры затухающего революционного костра. И дровами для этого костра должны были на этот раз стать вчерашние рабочие и крестьяне – матросы Балтийского флота.

В советской революционной художественной литературе неизменно присутствовал образ молодого рабочего царской России. Этот рабочий остро переживал несправедливость. На этой почве он в конце концов знакомился с профессиональным социал‑демократом (большевиком). Обаятельный большевик вначале сочувствовал переживаниям рабочего, а потом давал ему почитать «Капитал» Маркса: мол, прочитаешь, и сам все поймешь. Теперь у рабочего была цель. Долгими вечерами после напряженного рабочего дня при огарке свечи он взахлеб читал на чердаке том за томом «Капитал», и перед ним отрывались дотоле неведомые горизонты. Когда же он переворачивал последнюю страницу великой книги, рабочему все было уже совершенно ясно. Отныне он знал, что источник всех его бед – это прибавочная стоимость, а также то, что отныне он убежденный марксист‑большевик. Образцом данной темы, по видимому, можно считать роман М. Горького «Мать». Помню, читая в молодости подобные книги и представляя себе малограмотного (с двумя‑тремя классами приходской школы) рабочего, я удивился, какой надо иметь природный ум, терпение и одержимость, чтобы одолеть столь огромный и малопонятный труд, как «Капитал».

Возможно, что в истории России действительно было несколько десятков таких рабочих, которые, даже засыпая, клали труд Маркса себе под голову. Но то, что остальные сотни тысяч работяг наперебой взахлеб зачитывались Марксом, в этом я сильно сомневаюсь. Представьте современного рабочего с полным средним, а то и со средне‑техническим образованием, который бы ночами запоем читал теоретические труды по политэкономии. Если таковые где‑то и найдутся, то они скорее редчайшее исключение из общего числа любителей съездить в свободное время с семьей на дачу или оттянуться с друзьями пивком. Что уж говорить о малообразованном пролетарии начала ХХ века!

Позволю себе небольшое отступление от главной темы. Моя судьба сложилась так, что я вначале учился в военно‑морском политическом училище, а затем закончил Военно‑политическую академию им. В.И. Ленина, причем ее самый элитный – научно‑педагогический факультет. Что касается училища, то там мы, разумеется, учили все основные труды классиков марксизма‑ленинизма, но, имея за плечами лишь 10 классов школы, многого не понимали, да многого от нас и не требовали. Получили общее представление, и ладно! Другое дело – академия. На нашем факультете готовили будущих преподавателей всех общественных дисциплин для кафедр общественных наук военных вузов (научный коммунизм, история партии, политэкономия, психология и педагогика, социология и философия), т. е. тех, кто должен был вкладывать в головы будущих советских офицеров познания марксизма‑ленинизма, а потому учили нас фундаментально. Если на остальных (общих) факультетах читали лекции кандидаты наук, а семинары вели даже адъюнкты, то у нас имели право и читать лекции, и вести семинары исключительно доктора наук, причем самые лучшие. Каждое занятие с преподавателями такого уровня было настоящим откровением. Я избрал для себя стезю историка, а потому в течение всех трех лет учебы том за томом штудировал материалы съездов и конференций, разбираясь со всевозможными оппозициями и политическими течениями. Помню огромный том протоколов II съезда РСДРП, который мы дотошно изучали в течение двух месяцев, вникая в каждый диалог и каждую реплику. Любви к съездам это не прибавляло, но материал мы знали отменно. Если у историков настольными книгами были протоколы съездов, то у философов – знаменитый 18‑й том полного собрания сочинений Ленина – «Материализм и эмпириокритицизм», одна из самых путаных и тоскливых работ Ильича. Выпускники военных училищ и академий советского времени меня поймут, потому что ни один из них не миновал участи конспектирования сего нескончаемого и малопонятного творения. Что касается группы политэкономов, то у них была, разумеется, своя библия – «Капитал» Маркса. Учили они его, бедолаги, все три года пребывания в академических стенах. Помню их стенания и проклятья в адрес отца марксизма, зависть к нам. Бедные политэкономы фактически от руки переписывали себе в конспекты все тома Маркса и разобрали их до последней запятой.

Оговорюсь, что состав слушателей нашего факультета был весьма сильным. К концу обучения мы уже сдавали кандидатские минимумы и намечали темы будущих диссертаций. На сегодня большинство моих сокурсников – кандидаты и доктора наук, заведующие кафедрами престижных вузов и известные в своих кругах ученые‑историки.

К чему я все это говорю? А к тому, что даже хорошо теоретически подготовленным ученикам при весьма сильной мотивации (получение престижной специальности преподавателя, которая обеспечит тебе и карьеру, и все сопутствующие блага), при наличии лучших преподавателей, освоение «Капитала» Карла Маркса было делом весьма непростым. А нам пытались рассказывать о толпах рабочих‑самоучек, которые, читая запоем после работы «Капитал» и уяснив для себя суть марксисткой теории, шли в революцию!

Разумеется, что агитаторы социал‑демократов кое‑что рассказывали рабочим и о Марксе, но лишь в доступной для понимания малограмотными людьми самой примитивной форме. Помимо этого они много говорили о социальной несправедливости и о том, что уничтожить царизм и буржуев могут только они – пролетарии, которым нечего терять, кроме собственных цепей, зато потом они будут жить припеваючи. Конечно, такая агитация порой приносила свои плоды, и рабочие увлекались идеей экспроприации экспроприаторов. Но в большей своей массе и матросы (вчерашние рабочие), и рабочие (вчерашние крестьяне) за социал‑демократами не шли. Уж слишком заумными были их идеи, слишком далекой была перспектива светлого коммунистического рая, который они слабо себе представляли.

Совсем иное дело были социал‑революционеры. В отличие от заумных эсдеков, эсеры были людьми дела. Они без всяких раздумий швыряли бомбы в окна полицейских участков, палили из револьверов в губернаторов и жандармов, грабили банки и при этом не читали никаких моралей. Они привлекали к себе и храбростью, дерзостью, и тем, с какой легкостью проливали кровь и как их боялась власть. Это вызывало не только испуг, но и восхищение, особенно среди молодежи. Для многих поэтому именно террористы‑эсеры были настоящими героями! Помимо этого эсеры превыше всего ставили не пролетария, а свободного хлебопашца‑крестьянина с отданной ему навечно землей. Это было хорошо понятно матросам (в большинстве своем вчерашним крестьянам) и нравилось куда больше, чем непонятный пролетарский коммунизм. Надо ли говорить, что ряды приверженцев эсеров пополнялись куда веселее, чем их конкурентов.

Успехи эсеров не могли не вызывать раздражения и даже ненависти у социал‑демократов. Именно поэтому группа Ленина и решила перенять многое из арсенала эсеров, чтобы тоже стать популярными. Это вызвало возмущение правоверных марксистов, после чего некогда единая партия социал‑демократов и распалась на два враждующих крыла – леворадикалов‑большевиков и центристов‑меньшевиков. При этом читателя не должны путать наименования фракций. В действительности все было наоборот: меньшевиков было куда больше, чем большевиков.

Впрочем, и у эсеров тоже были свои заморочки. Одни из них так увлеклись терроризмом и грабежами, что ни о чем другом и слышать уже не хотели. Кровь и легкие деньги быстро пьянили. Другие же все еще тешили себя идеями будущей крестьянской республики. На этой почве эсеры тоже постепенно распадались на левых и правых, но пока еще не столь явно, как их главные конкуренты эсдеки.

К 1906 году, когда всем стало предельно ясно, что революция пошла на спад, конкуренция между революционными партиями еще больше обострилась. О каком‑то союзе, который был еще год назад, теперь уже не было речи. Каждый стремился к единоличному успеху, чтобы лавры разжигателя социального костра достались только ему. И на Балтике в этой борьбе за матросские массы эсеры далеко опережали своих конкурентов.

В советское время на эсеров навешали все негативные ярлыки. Они‑де специально провоцировали преждевременные восстания, чтобы обречь матросов и солдат на поражение, они выдавали всех и вся полиции. Они, наконец, являлись чуть ли не платными агентами той же полиции. Все это, разумеется, неправда. Эсеры были нисколько не хуже, но и не лучше своих конкурентов социал‑демократов. То, что именно они начинали почти все мятежи в 1905–1907 годах, говорит только об их авторитете и силе, которых не хватало конкурентам. То, что порой эсеры и толкали матросов на преждевременные выступления, было вызвано все той же конкуренцией и желанием опередить эсдеков, чтобы первыми добиться успеха, возглавить революцию и захватить власть в стране. Если бы история распорядилась так, что к власти в России пришли бы не большевики, а эсеры, то в учебниках истории мы с вами читали бы о любимцах народа социал‑революционерах и о провокаторах и агентах охранки большевиках.

И тем и другим к лету 1906 года было абсолютно ясно, что у них остался последний шанс столкнуть Россию в хаос революции – поднять на мятеж Балтийский флот, который до этого времени пребывал в относительном спокойствии, если не считать пьяного мятежа в Кронштадте в 1905 году, который сам собой прекратился, едва начавшись. Конкуренты лихорадочно готовили каждый собственное восстание, но эсеры, как всегда, были на корпус впереди.

Думается, что здесь, как всегда, не обошлось без мировой закулисы. Разумеется, совершенно неслучайно все должно было произойти именно на Балтике. При этом, учитывая опыт Черноморского флота, мятеж должен был вспыхнуть одновременно в нескольких военно‑морских базах одновременно. Для этого были выбраны Кронштадт и Свеаборг. Первый находился в непосредственной близости к столице, а второй – в лояльной к революционерам всех мастей Финляндии. Кроме этого должны были восстать и боевые корабли. При этом возглавить мятеж кораблей должен был броненосный крейсер «Памяти Азова». Расчет был таков – мятеж на столь знаменитом корабле всколыхнет не только флот, но и общество, которое придет к заключению, что если против власти восстают самые заслуженные и «приближенные» корабли, то эта власть не имеет права на существование. Кроме этого мятеж на «Памяти Азова» был личным вызовом самому императору, которого буквально заставляли этим гениальным ходом разочароваться в моряках и, как следствие этого, потерять интерес к флоту, а значит, и к возрождению морской мощи империи. Что и говорить, столь далеко идущие цели оправдывали и затраты. А затраты были немалые. На Балтике в 1906 году революционеры сосредоточили свои лучшие силы. Ряд специалистов по организации мятежей были переброшены с юга России. Максимально был учтен опыт 1905 года. При этом, как и год назад в Севастополе и в Одессе, на Балтике шла острая непрерывная конкурентная борьба между социал‑демократами и эсерами, за влияние на матросские массы и право назначать вожаков мятежей. Все понимали, что мятеж Балтийского флота – это последний шанс не только разжечь революцию, но и стать во главе ее. И этого шанса никто упускать не желал.

Из хроники революции 1905 года: «Проводить революционную работу на территории Финляндии было значительно легче, чем в России, здесь не было русской полиции. В дни октябрьской стачки 1905 года рабочие Гельсингфорса создали отряды Красной гвардии. Эти отряды существовали вполне легально. К лету 1906 года Красная гвардия насчитывала до 20–30 тысяч человек, правда, вооружена из них была только часть. Правда, руководство финской социал‑демократии стояло на оппортунистических позициях». Поразительно, но в империи вполне официально существовала целая армия, готовая в любой момент вступить в бой с властью. И царя после этого упрекают в реакционности и деспотизме! Приведите еще хоть какой‑то пример в истории подобному! Задайтесь вопросом, какая самая демократичная и либеральная власть потерпит такое положение дел!

Официально принято считать, что мятежи на Балтике в 1906 году вспыхнули стихийно. Они якобы были запланированы, но на более позднее время. В преждевременном же выступлении масс, как всегда, самую подлую роль играли эсеры. Согласно версии самого большого советского специалиста в области революционного движения в русском флоте С. Найды, здесь отличился известный эсеровский провокатор Азеф, который, выполняя задание охранки – сорвать восстание, подготавливаемое большевиками, и организовал преждевременное выступление.

На самом деле все было не так. Мятеж в Свеаборге (мятеж начался именно с него) готовился загодя, и готовился как раз на то время, когда и произошел. Подтверждением этому служит практически одновременное со свеаборгским начало мятежей на «Памяти Азова» и в Кронштадте. Обвинения же на эсеров было «повешено» уже после того, как все эти мятежи подавили. Большевики просто обвинили своих конкурентов в неудаче. Кстати, и эсеры в неудаче мятежей в Свеаборге и Кронштадте, в свою очередь, обвинили тех же большевиков.

Как отмечалось в одной из большевистских листовок: «Наша тактика была: готовиться, организовываться и ждать общего движения, тактика эсеров – начинать, а за нами, мол, не отступят и остальные… Все свое дело они вели как заговорщики, рассчитывая на то, что самое важное в этом деле – тайна, внезапность нападения. Мы же полагали, что если уж идти на восстание, то надо придать ему массовый характер, надо подготовить настроение на митингах и массовках и в решительный момент вызвать на улицу многотысячную толпу рабочих».

Историк С. Найда о подготовке мятежа на Балтике большевиками в 1906 году писал так: «В.И. Ленин уделял исключительное внимание подготовке, а затем руководству восстаниями матросов и солдат на Балтике. В ЦК РСДРП в это время преобладали меньшевики; этот ЦК не руководил восстаниями, не мог и не хотел этого делать. Он давал оппортунистические лозунги, за которыми массы не шли. В момент восстаний Ленин находился в Петербурге. Под его руководством Петербургский комитет РСДРП через голову меньшевистского ЦК руководил борьбой масс. 16 июля Петербургским комитетом были получены из Свеаборга сведения о готовящемся революционном выступлении солдат и матросов. Получив это известие, большевики созвали совещание, на котором председательствовал Ленин. Совещание обсудило вопрос о руководстве восстанием и приняло постановление, написанное Лениным. Большевики – члены ПК и ЦК были немедленно командированы во все районы города, быстро связались с рабочими организациями и начали готовить забастовку рабочих. В Кронштадт для руководства восстанием были командированы 19 июля тт. Мануильский, член ЦК Иннокентий (Дубровинский), Гусарев и др. работники. Эти товарищи, по словам Мануильского, сделали все возможное, чтобы придать восстанию характер организованной борьбы, они же и до конца событий руководили восстанием. 21 июля по призыву большевиков в течение нескольких часов забастовало около 100 тысяч рабочих. К забастовке примкнули финские железнодорожники, которые еще раньше в ряде мест разобрали железнодорожные пути. Меньшевики предательски срывали организацию забастовки, но большевики, уничтожая препятствия, воздвигаемые предателями, выводили питерских рабочих на борьбу. Для обсуждения вопроса об организации всеобщей забастовки на станции Удельная было созвано совещание Петербургского комитета РСДРП. По‑видимому, на совещании присутствовал провокатор, так как не успели собраться участники намеченного совещания, как все 19 человек были арестованы».

Итак, 2 июля 1906 года в Гельсингфорсе состоялось совещание представителей Финляндской военно‑партийной организации РСДРП, на котором разрабатывался общий план восстания. В соответствии с этим планом Свеаборг условной телеграммой «отец здоров» должен был дать флоту и Кронштадту сигнал к общему восстанию. Восставший флот в свою очередь должен был ответить Кронштадту и Свеаборгу также условной телеграммой – «отец болен», что означало: «Восстал, иду в Кронштадт». По плану восстания матросы и солдаты должны были сначала захватить Свеаборгскую и Кронштадтскую крепости и корабли. Затем флот должен был частью сил идти в Петербург для поддержки рабочих, а частью – в порты Прибалтики, чтобы поддержать восстания там.

В это же время примерно такой же план вырабатывают и эсеры, с той лишь разницей, что в главе восставшего флота встают не большевики, а они. О планах восстания на Балтийском флоте вскоре стало известно и властям. Контрразведка работала весьма неплохо. После событий 1906 года большевики обвинят в утечке информации эсеров, а те в свою очередь большевиков. Как на самом деле стал известен план восстания охранному отделению, мы так и не узнаем. Как бы то ни было, но флотское командование незамедлительно отреагировало на полученную информацию: корабли были рассредоточены по Финскому и Рижскому заливам, многие неблагонадежные матросы списаны с кораблей, команды и караулы усилены проверенными и надежными матросами, а также офицерами и гардемаринами. Помимо этого команды кораблей были вычищены от неблагонадежных элементов. Надо отметить, что полученная флотским начальством информации о возможном мятеже носила весьма общий характер. Ни об инициаторах восстания, ни о его сроках ничего известно не было. Это затрудняло работу по выявлению зачинщиков.

Однако при этом властям внезапно повезло. Помощь пришла оттуда, откуда ее меньше всего ожидали. В преддверии мятежа на Балтийском флоте до предела обострились отношения меду социал‑демократами и эсерами.

Историк С. Найда об этой межклановой схватке пишет так: «Эсеры провоцировали немедленное выступление. В Кронштадте и других местах они начали создавать свои организации под видом контактных и беспартийных организаций, комитетов, центров и т. п., приглашая социал‑демократов вступать в эти организации, якобы для объединения действий по подготовке восстания, а в действительности для того, чтобы подчинить социал‑демократов своему влиянию, ослабить большевистские военно‑партийные и боевые организации. Они действовали как заговорщики, рассчитывая на то, что самое важное в подготовке восстания – тайна, внезапность нападения. Большевики же считали, что если уж идти на восстание, то надо придать ему массовый характер и в решительный момент вызвать на улицу многотысячную массу рабочих. Эсеры считали, что можно обойтись и без этого. Они подготовляли взрыв и не сочли нужным ни полусловом уведомить социал‑демократов о своих затеях. Большевики беспощадно критиковали эсеров, разоблачали их авантюризм перед массами. Отвергнув предложение эсеров войти в беспартийную организацию, большевики с разрешения вышестоящих партийных центров не отказались установить с ними контакт по отдельным вопросам подготовки и проведения восстаний. Этой своей тактикой большевики преследовали задачу не распылять силы революционно настроенных масс и сохранить влияние на них, чтобы в нужный момент удержать их от эсеровской авантюры. В то же время большевики упорно работали в массах, разъясняя им вред и недопустимость неорганизованных бунтов и выступлений. За десять дней до восстания большевики в № 5 газеты “Казарма” писали, что нужны не военные бунты, а переход войск в решительный момент на сторону восставших масс. За три дня до восстания большевики Кронштадта выпустили специальную листовку, в которой предупреждали массы, что нужно приберечь силы для великого дела всеобщего восстания».

8 июля 1906 года Николай II распустил излишне политизированную I Государственную думу. Часть депутатов‑радикалов разогнанной думы выехала в Финляндию, где 10 июля приняла «выборгское воззвание», в котором население России призывалось к пассивному сопротивлению – отказу платить налоги и давать новобранцев правительству.

Отметим, что эсеры попытались выступить с большевиками единым фронтом. В Финляндию прибыли их лидеры Евно Азеф и Чернов. И в Гельсингфорсе, и в Кронштадте эсеры предложили конкурентам вступить в соглашение для совместных действий. Но социал‑демократы отклонили это предложение, заявив, что у них нет на это согласия вышестоящих партийных органов. Эсеры не отступали, и в конце концов все же была создана некая совместная информационная комиссия, толку от которой в реальности не было никакой. Но и после этого эсеры не успокоились. За несколько дней до восстания в Свеаборге эсеровская военная организация созвала в Гельсингфорсе экстренное совещание, пригласив на него социал‑демократов. Представитель эсеров из Кронштадта заявил на совещании, что кронштадтцы, флот, особенно корабли «Цесаревич», «Богатырь» и «Слава», готовы к восстанию и начнут его немедленно и что от свеаборжцев требуется только поддержка. Но представитель большевиков выступил против, заявив, что без санкции ЦК его партии начать восстание нельзя. После долгих споров социал‑демократы добились от эсеров заверения, что те не поднимут в Кронштадте восстания раньше, чем это произойдет в Свеаборге, причем представители обеих партий так и не договорились об объединении сил. Готовить восстание они решили независимо друг от друга.

Общее руководство мятежа от партии эсеров на Балтийском флоте осуществлял С.Ф. Михалевич по кличке Ян. В помощь ему отрядили Ф.М. Онипко, по кличке Трудовик. Оба они пользовались среди матросов популярностью, но были чрезмерно эмоциональны, больше доверяли порыву, чувствам, нежели кропотливому, осторожному, повседневному собиранию сил и трезвому учету обстоятельств. Занимались подготовкой мятежа и такие видные деятели партии эсеров, как И.И. Бунаков, В.М. Чернов. Известно, что в агитации матросов активно участвовала особая группа молодых женщин‑эсерок. Смысл их «агитации» заключался в том, что дамы влюбляли в себя нужных им авторитетных матросов, которым очень льстило, что они сожительствуют с образованными столичными барышнями.

С конца марта эсеры регулярно предлагали социал‑демократам консолидировать усилия, отбросить в сторону идейные распри, объединиться. Те долго сопротивлялись, но после арестов в марте – апреле получили согласие своего ЦК, и 23 апреля была основана объединенная, беспартийная военная организация, которая, увы, оказалась не слишком жизнеспособной.

Если год назад план восстания охватывал Севастополь и Одессу, то теперь одновременно должны были подняться Кронштадт и Свеаборг, а если повезет, то и Ревель. Роль же детонатора, которая отводилась на Черном море броненосцу «Потемкин», на Балтике должен был сыграть броненосный крейсер «Память Азова». Разумеется, устаревший «Память Азова» не шел ни в какое сравнение с новейшим «Потемкиным». Но все дело в том, что на Балтике планы революционеров‑террористов были несколько иными, чем год назад на юге России. Если в 1905 году в Одессе расчет делался на мощь «Потемкина», то год спустя на Балтике все было несколько иначе.

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Фельштинский Ю Г
Большевики и левые эсеры (Октябрь 1917 – июль 1918)

Ю.Г.Фельштинский

ИССЛЕДОВАНИЯ НОВЕЙШЕЙ РУССКОЙ ИСТОРИИ

НА ПУТИ К ОДНОПАРТИЙНОЙ ДИКТАТУРЕ

Введение

Зарождение большевистско-левоэсеровской коалиции

Формирование советского правительства

Созыв Учредительного собрания

Разгон Учредительного собрания

Вокруг Брестского мира

Брестский мир в действии

Большевики и левые эсеры в апреле–июне

Убийство Мирбаха

Разгром партии левых эсеров

Приложение 1

Письмо Блюмкина

Приложение 2

Яков Блюмкин

Документы

ВВЕДЕНИЕ

Лишь в первые месяцы существования коммунистического режима в России партия большевиков согласилась на самое короткое время разделить власть с другой социалистической партией – партией левых социалистов-революционеров. Этот союз, шедший наперекор самой природе большевизма, не мог существовать долго. Зародившись на рубеже октябрьского переворота, блок большевиков и левых эсеров распался в июле 1918 г. при самых загадочных обстоятельствах -немедленно после убийства в Москве германского посла графа Мирбаха и так называемого "восстания левых эсеров". С этого момента ведет свою историю однопартийная диктатура коммунистической партии СССР.

Столь неестественное для коммунистической системы явление – союз двух партий – привлекло внимание историков. Исторические работы о блоке левых эсеров и большевиков начали появляться уже в 1920-е годы, но характер их был далек от научного.1 * И позже, вплоть до середины 1950-х годов, в СССР публиковались работы о большевистско-левоэсеровском союзе, но, к сожалению, эти исследования были тенденциозны и их авторы лишь пытались подчеркнуть отрицательную роль партии левых социалистов-революционеров (ПЛСР) в октябрьском

* Сноски и примечания приводятся поглавно. Название источника, впервые указанного после каждой главы, приводится полностью, далее – в сокращенном виде. (Примечание редактора).

перевороте и позже.2 Послесталинская историография также не вывела историков Советского Союза за пределы, ограниченные рамками марксистско-ленинской идеологии, хотя, начиная с 1956 года, в СССР было опубликовано большое число работ по истории ПЛСР.3 Эти исследования отличались от предшествующих тем, что часто были написаны на основании архивных материалов и вводили в научный оборот ранее неизвестные источники.

На Западе труды по истории большевистско-левоэсеровских отношений, к сожалению, немногочисленны. На русском языке отдельных работ о партии левых эсеров нет вообще, хотя сам факт "восстания" левых эсеров неоднократно подвергался сомнению эмигрантскими авторами.4 Англоязычная литература, в том числе и переводная, изучала вопрос о большевистско-левоэсеровских отношениях лишь поверхностно, обычно в связи с исследованием более общих, либо, наоборот, более конкретных тем. Настоящая работа, поэтому, ставит перед собой задачу, обобщив предшествующую историографию, показать и проанализировать основные аспекты большевистско-левоэсеровских отношений октября 1917 – июля 1918 г., со дня большевистского переворота до разгрома ПЛСР. Особое внимание будет уделено нескольким узловым моментам истории первого года советской власти: формированию правительства, разгону Учредительного собрания и оппозиционных социалистических партий, Брестскому миру, отношениям с Германией, тезису большевиков о мировой революции и революционной войне и вызванному этим вопросом расколу в рядах большевистской партии, и, наконец, самим июльским событиям, ставшим роковыми для партии левых эсеров: убийству германского посла графа Мирбаха и "восстанию левых эсеров".

В советской историографии вопрос о "мятеже левых эсеров" в Москве в июле 1918 г. считается давно изученным. Многочисленные советские авторы, расходясь в детализации событий, всегда соглашаются в главном: ПЛСР совершила убийство Мирбаха и подняла антибольшевистский мятеж с целью сорвать Брест-Литовский мирный договор и свергнуть советскую власть.5 Удивительно, что и столь недоверчивая во многих других случаях западная историческая наука в целом беспрекословно приняла

эту советскую точку зрения. Фундаментальные труды зарубежных историков и отдельные исторические монографии редко противостояли официальной советской теории.6 Только Г.М.Катков в 1962 г. впервые опубликовал статью, аргументированно подвергшую сомнению всеми признанную версию.7 Несколько позже недоверие к советской официальной точке зрения высказали и другие западные историки. Вот что писал, например, один из ведущих советологов в США Адам Улам:

"Драма, разыгравшаяся в июле и августе и приведшая к гибели левого крыла когда-то гордой партии, лояльной русскому крестьянству, до сих пор хранит в себе элемент мистики... Все сконцентрировалось вокруг графа Мирбаха, чье убийство якобы было санкционировано Центральным Комитетом социалистов-революционеров на заседании 24 июня... Было бы неудивительно, если б кто-либо из коммунистических лидеров решил убрать Мирбаха... Безусловно, обстоятельства, связанные с убийством, крайне подозрительны... Приходится подозревать, что по крайней мере некоторые из коммунистических сановников знали о решении социалистов-революционеров, но ничего не предпринимали... Возможно, по крайней мере, что кто-то в высших большевистских кругах был осведомлен об эсеровских приготовлениях, но считал, что представляется хорошая возможность избавиться и от них [эсеров], и от германского дипломата, причиняющего неприятности. Вообще, самые сильные подозрения падают на Дзержинского..."8 Джоэль Кармайкл также подвергает сомнению официальную советскую точку зрения. Он пишет:

"Обстоятельства этого убийства остаются необычайно загадочными... Сами левые эсеры яростно отрицали всякую подготовку к восстанию, хотя и не оспаривали своего участия в убийстве и даже похвалялись им. Однако несоответствия, содержащиеся в этой версии, начисто опровергают ее... Ленин использовал убийство Мирбаха как предлог для истребления левых эсеров. Их пресловутое "восстание" было не более, чем протестом против

большевистских "преследований", состоявших в том, что большевики представили их общественности, в особенности германскому правительству, убийцами Мир-баха. Эсеровский "бунт" был на редкость ребяческой затеей..."9

В предлагаемом исследовании делается еще одна попытка опровергнуть укоренившееся в советской, а частично и в западной историографии мнение об убийстве германского посла графа Мирбаха и "восстании левых эсеров". Постоянная закрытость важнейших советских архивов не дает возможности ни западным, ни советским ученым ознакомиться со всеми документами, необходимыми для изучения столь сложной темы. Именно поэтому некоторые из сделанных в работе выводов остаются гипотетическими, и монография не дает ответа на все поставленные в ней вопросы.

Важнейшими источниками для написания данной книги были документы и архивные материалы, опубликованные в СССР и на Западе, а также монографии и исследования советских и западных историков. В дополнение к этому в работе использованы многочисленные статьи, речи, доклады, донесения, показания и воспоминания участников и современников событий октября 1917 – июля 1918 гг., равно как и материалы периодической печати.10

ПРИМЕЧАНИЯ К ВВЕДЕНИЮ

См., например: В.Владимирова. Левые эсеры в 1917-1918гг. "Про

летарская революция", 1927, No4. – В.А.Шестаков. Блок с левыми

эсерами. "Историк-марксист", 1927, No6. – Е. Мороховец. Аграрные

программы российских политических партий в 1917 году. Ленин

См., например: А.Агеев. Борьба большевиков против мелкобуржуаз

ной партии эсеров. "Пропагандист", 1939, No 16. – Аграрная программа

В. И. Ленина, в сб.: Памяти Ленина. "Сборник музея революции", 1934,

No6. -В. Парфенов. Разгром левых эсеров. Москва, 1940. -Д.А.Чугаев.

Борьба коммунистической партии за упрочение советской власти.

Разгром "левых" эсеров. "Ученые записки Московского областного

педагогического института", т. XXVII, вып. 2, Москва, 1954. – Е. Луц

кий. Борьба вокруг декрета "О земле" (ноябрь–декабрь 1917 г.).

"Вопросы истории", 1947, No 10. – В. Зайцев. Политика партии больше

виков по отношению к крестьянству в период упрочения советской

власти. Москва, 1953.

См., например: К.Гусев. Крах партии левых эсеров. "История СССР",

1959, No2. – П.Н. Хмылов. К вопросу о борьбе большевиков против

соглашательства "левых" эсеров в дни Октября. "Ученые записки

Московского библиотечного института", вып. 3, Москва, 1957.

Д. Ф. Жидков. Борьба партии большевиков с правыми и левыми

эсерами за крестьянство в первые месяцы советской власти. "Труды

кафедр общественных наук Московского инженерно-строительного

института им.Куйбышева", сборник 33, Москва, 1959. – М.В.Спири

донов. Борьба коммунистической партии против левых эсеров в

1917-1918 гг. "Ученые записки Карельского государственного педа

гогического института", т. X, Петрозаводск, 1960. – А. С Смирнов.

Об отношении большевиков к левым эсерам в период подготовки

Октябрьской революции. "Вопросы истории КПСС", 1966, No2.

Р. М Илюхина. К вопросу о соглашении большевиков с левыми

эсерами. "Исторические записки", т. 73, Москва, 1963. – В.В.Кучма.

Ленин о теоретических основах соглашения большевиков с левыми

эсерами. В кн.: Бессмертны ленинские идеи. Волгоград, 1970. -

П. А. Голуб. О блоке большевиков с левыми эсерами в период под

готовки и победы Октября. "Вопросы истории КПСС", 1971, No9.

– Л. А. Слепов. Применение большевиками тактики левого блока.

"Вопросы истории", 1973, No 1.

Франкфурт-на-Майне, 1973, стр. 506–509. С другой стороны, в недавно

вышедшем двухтомнике М. Геллера и А. Некрича – "Утопия у власти" -

излагается традиционная советская точка зрения на июльские события 1918 г. (М. Геллер, А. Некрич. Утопия у власти. История Советского Союза с 1917 года до наших дней. Лондон, 1982, стр. 63 и далее).

Точка зрения советской историографии по данному вопросу сводится

путем террористических актов против представителей германского

империализма сорвать Брестский мир, спровоцировать войну с Герма

нией и насильственным путем изменить политику советской власти.

Началась подготовка к вооруженному выступлению. Заговорщики

рассчитывали, что мятеж в Москве будет поддержан и войсками

Восточного фронта, во главе которых стоял левый эсер Муравьев, и

левоэсеровскими организациями других городов". (Революционные

латышские стрелки, 1917-1920. Под ред. А. Дризула и Я. Крастыня.

Рига, 1980, стр.103).

Так, Леонард Шапиро в своей книге "Коммунистическая партия Совет

ского Союза" (второе, дополненное издание, пер. с английского,

Флоренция, 1975) повторяет, по существу, советскую точку зрения,

причем даже делает попытку оправдать большевистский террор: "Мятеж

также укрепил утверждение большевиков, что только один шаг отде

ляет оппозицию от вооруженного восстания, и это оправдывало в их

глазах систематический красный террор, направленный против всех

политических противников". (Шапиро, указ.соч., стр.269). Луис

Фишер в книге "Жизнь Ленина" (Лондон, 1970, пер. с английского)

также поддерживает версию о мятеже левых эсеров. (Фишер, указ.

соч., стр.359–361). Аналогичной точки зрения придерживается и

Исаак Дойчер. (Isaak Deutscher, The Prophet Armed. Trotsky: 1879

1921. Oxford University Press, 1979, pp.403-404). Стандартной точки

зрения по вопросу о "восстании левых эсеров" и убийстве Мирбаха

придерживается и немецкий ученый фон Раух. (Georg von Rauch. A His

tory of Soviet Russia. Sixth Edition, New York, 1976, pp.94-95).

George Katkov. The Assassination of Count Mirbach. "Soviet Affairs", No3,

edited by David Footman, Carbondale, Illinois, 1962, pp.53-94.

Adam B. Ulam. The Bolsheviks. New York, 1968, pp.423, 424-425. Совет

скую официальную версию Адам Улам подвергает сомнению и в другой

своей книге: A History of Soviet Russia. USA, 1976, p. 33.

Джоэль Кармайкл. Троцкий. (Сокр. пер. с англ.). Иерусалим, 1980,

стр. 142,143.

10. Вся используемая литература указана в сносках.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ЗАРОЖДЕНИЕ БОЛЬШЕВИСТСКО – ЛЕВОЭСЕРОВСКОЙ КОАЛИЦИИ

Большевистско-левоэсеровский союз обе партии считали блестящим тактическим ходом. Формально "уния" была заключена только после Второго съезда Советов, но к мысли о необходимости образования коалиции лидеры большевиков и левых эсеров пришли еще до октябрьского переворота. Тактика левых эсеров была проста: бить "направо", кооперироваться "налево". "Левее" находились большевики. И кооперироваться левые эсеры могли прежде всего с ними. Большевики же, по словам советского историка, шли на блок с левыми эсерами "не ради левых эсеров как таковых, а из-за того влияния, которое имела на крестьян эсеровская аграрная программа".1 Впрочем, дело было не во "влиянии", но в самой программе, а ранее того – в левоэсеровских партийных работниках, имевших, в отличие от большевиков, хоть какой-то доступ в деревню. Свердлов в марте 1918 г. признал, что до революции большевики "работой среди крестьянства совершенно не занимались".2 Советская историография указывала еще в 1920-е годы, что большевикам "не удалось к моменту Октябрьской революции создать своей крестьянской организации в деревне, которая могла бы занять место социалистов-революционеров".3 И левое крыло эсеровской партии, отстаивавшее "принципы советской власти и интернационализма",4 пришлось в этом смысле как нельзя кстати. Вот что писал Ленин 27 сентября 1917 г. председателю областного комитета армии, флота и рабочих Финляндии И. Т. Смилге:

"Ваше положение исключительно хорошее, ибо вы можете начать сразу осуществлять тот блок с левыми эсерами, который один может нам дать прочную власть в России и большинство в Учредительном собрании. Пока там суд да дело, заключите немедленно такой блок у себя, организуйте издание листовочек (выясните, что вы можете сделать технически для этого и для их провоза в Россию), и тогда надо, чтобы в каждой агитаторской группе для деревни было не менее двух человек: один от большевиков, один от левых эсеров. В деревне "фирма" эсеров пока царит, и надо пользоваться вашим счастьем (у вас левые эсеры), чтобы во имя этой фирмы провести в деревне блок большевиков с левыми эсерами..."5 Большевикам, кроме того, нужна была какая-нибудь аграрная программа. Парадокс заключался в том, что у РСДРП (б), партии, считавшей себя сугубо пролетарской, своей аграрной программы вообще не было. Впервые после 1906 года, аграрный вопрос большевики поставили на повестку дня лишь на Всероссийской партийной конференции в апреле 1917 г. Принятая по аграрному вопросу резолюция и стала большевистской аграрной программой. Резолюция призывала к немедленной конфискации всех помещичьих земель и переходу всех земель к крестьянским советам и комитетам. Третий пункт аграрной резолюции конференции требовал "национализации всех земель в государстве".6

В крестьянском вопросе партия большевиков не хотела брать на себя каких-либо четких обязательств. В этом смысле Ленин в 1905 году ничем не отличался от Ленина в 1917: "Мы стоим за конфискацию, мы уже заявили это, -писал Ленин на рубеже 1905–1906 годов. – Но кому посоветуем мы отдать конфискованные земли? Тут мы не связали себе рук и никогда не свяжем... не обещаем уравнительного раздела, "социализации" и т.п., а говорим: там мы еще поборемся..."7 В октябре 1917г. Ленин также был категорически против того, чтобы вносить в аграрную программу "чрезмерную детализацию", которая "может даже повредить, связав нам руки в частностях".8 Но и игнорировать крестьянский вопрос и русскую деревню большевики не могли. Для победы "пролетарской революции" в городе и во всей стране

большевикам была необходима гражданская война в деревне. И Ленин очень боялся, что "крестьяне отнимут землю [у помещиков], а борьбы между деревенским пролетариатом и зажиточным крестьянством не вспыхнет". Ленин, таким образом, уловил не только сходство ситуаций 1905 и 1917 годов, но и различие их: "Повторить теперь то, что мы говорили в 1905 г., и не говорить о борьбе классов в деревне – есть измена пролетарскому делу... Надо соединить требование взять землю сейчас же с пропагандой создания Советов батрацких депутатов".9

С апреля по октябрь 1917 г. тактика большевиков в отношении крестьянства и эсеровской аграрной программы неоднократно менялась. Так, в аграрной резолюции конференции большевиков содержалось предложение добиваться образования "из каждого помещичьего имения достаточно крупного хозяйства".10 Месяцем позже, выступая на Первом Всероссийском съезде Советов крестьянских депутатов, Ленин от имени партии большевиков рекомендовал,

"чтобы из каждого крупного хозяйства, из каждой, например, помещичьей экономии крупнейшей, которых в России 30000, образованы были, по возможности скорее, образцовые хозяйства для общей обработки их совместно с сельскохозяйственными рабочими и учеными агрономами, при употреблении на это дело помещичьего скота, орудий и т.д."11

Между тем, Первый съезд Крестьянских Советов не был таким уж радикальным. Из 1 115 делегатов эсеров было 537, социал-демократов – 103, народных социалиста – 4, трудовиков – 6. На съезд не было избрано ни одного большевика, при том что 136 делегатов объявили себя беспартийными, а 329 принадлежали к партиям несоциалистическим, т.е. "правее" эсеров и энесов.12 Как бы Ленину ни хотелось обратного, крестьяне стояли за уравнительный раздел помещичьих земель, но не за уравнительный раздел земель вообще. В наказе крестьянского съезда Первой армии так и говорилось: "...Пользование землей должно быть уравнительно-трудовым, т.е. каждый хозяин получает столько земли, сколько он может обработать лично с семьей, но не ниже потребительской нормы..."13 Эти крестьянские настроения были

подтверждены и публикацией в августе 1917 г. сводного крестьянского наказа, составленного из 242 крестьянских наказов, привезенных на съезд в мае эсеровскими крестьянскими делегатами. Эти наказы были, безусловно, "левее" наказов беспартийных крестьян или делегатов несоциалистических партий, но даже согласно сводному эсеровскому наказу крестьяне соглашались оставить неразделенными лишь несколько высококультурных бывших помещичьих хозяйств, но не более того.14 И Ленин вскоре после съезда и публикации наказа ретировался, немедленно изменил тактику. Он решил принять программу эсеров целиком и полностью, переманить крестьян на свою сторону, по крайней мере раздробить их, лишить ПСР опоры в деревне и затем, укрепив блок с левыми эсерами благодаря принятию эсеровской аграрной программы, лишить партию эсеров еще и ее левоэсеровских функционеров-практиков в деревне. Тем же целям должно было служить усиление большевистской пропаганды среди крестьян. Ленин требовал теперь "всю агитацию в народе... перестроить так, чтобы выяснить полную безнадежность получения земли крестьянами, пока не свергнута власть, пока не разоблачены и не лишены народного доверия партии эсеров и меньшевиков".15 В конце августа Ленин уверяет крестьян, что только партия большевиков "может на деле выполнить ту программу крестьянской бедноты, которая изложена в 242 наказах".16

Здесь, однако, проступал и новый момент. Ленин незаметно подменил "крестьян" – "крестьянской беднотой", т.е. "сельским пролетариатом". Подкрепляя поздним числом демагогическое ленинское заявление, советский историк Гусев пишет: "Таким образом, можно считать, что около 80% крестьянских хозяйств представляли собой пролетариев или полупролетариев".17 Но это заявление Гусева совершенно безосновательно, а цифра в 80% откровенно фальсифицирована. Абсолютное большинство российских крестьянских хозяйств относилось к числу "кулацких" и "середняцких", причем последние преобладали.

Подготавливая мосты для будущего отступления большевистской партии от ранее принятых на себя обязательств, Ленин стал вычитывать в эсеровском крестьянском наказе то, чего там

никогда не было. Так, Ленин указал на якобы имеющееся в наказе желание "крестьянской бедноты" безвозмездно отменить частную собственность "на землю всех видов, вплоть до крестьянских". Заявление Ленина, разумеется, противоречило и резолюциям Первого Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов, и самому наказу.18 Но Ленина это не смущало. Под "уравнительным землепользованием" он также стал понимать нечто отличное от того, что понимали под этим крестьяне и даже эсеры. В апреле 1917 г. на Всероссийской партийной конференции большевиков Ленин говорил, что "уравнительное землепользование" крестьяне "понимают как отнятие земли у помещиков, но не как уравнение отдельных хозяев".19 Впрочем, в августе Ленин охарактеризовал сводный эсеровский крестьянский наказ как "программу крестьянской бедноты", желающей "оставить у себя мелкое хозяйство, уравнительно его нормировать, периодически снова уравнивать... Пусть, – продолжал Ленин. – Из-за этого ни один разумный социалист не разойдется с крестьянской беднотой".20 Но разойтись с "крестьянской беднотой" Ленин, конечно же, был готов. Он упрямо и методично подготавливал базу будущей гражданской войны в деревне, вернее -теоретическое оправдание необходимости подобной войны. Он ни в чем не собирался всерьез отходить от позиции, сформулированной им еще в 1905 году: "Вместе с крестьянами-хозяевами против помещиков и помещичьего государства, вместе с городским пролетарием против всей буржуазии, против всех крестьян-хозяев. Вот лозунг сознательного деревенского пролетариата".21 В отличие от эсеров, которые видели в деревне лишь два противоборствующих лагеря – помещиков и крестьян, большевики выделяли из крестьян еще одну группу: деревенскую бедноту. Но, как всегда, когда этого требовали тактические соображения, большевики кооперировались с "левым" крылом для уничтожения "правого". В данном случае нужно было поддержать крестьян в борьбе с помещиками, чтобы после того, как будет уничтожена помещичья собственность, расправиться с крестьянами, поддержав требования "деревенской бедноты". С этой целью большевики временно отказались от лозунга превращения каждого помещичьего имения в государственное хозяйство. В то же время Ленин старался больше не

упоминать об уравнительном землепользовании. Так, в написанном в начале октября, но не опубликованном тогда воззвании "К рабочим, крестьянам и солдатам" говорилось только, что "если власть будет у Советов, то немедленно помещичьи земли будут объявлены владением и достоянием всего народа".22 Формулировка, конечно же, была чисто эсеровской. В работе "К пересмотру партийной программы" Ленин также не касался вопроса об уравнительном разделе земли, равно как и вопроса о преобразовании помещичьих имений в общественно-государственные хозяйства. Однако пункт о национализации земли был Лениным в работу включен,23 хотя о том, что делать с национализированной землей, не говорилось ни слова. Это странное замалчивание столь важного для большевиков вопроса обратило на себя внимание многих. Уже после переворота В. Мещеряков в помещенной в нескольких номерах "Правды" статье "Марксизм и социализация земли" отметил эту многозначительную особенность аграрной программы большевиков:

"Как поступить с национализированной, обобществленной государственной землей? Программа национализации у большевиков совсем не давала ответа на этот вопрос, откладывая его на время после захвата земель, после победы революции, после национализации земли... Ни в проекте национализации, предложенном большевиками Стокгольмскому съезду рабочей партии (1906 г.), ни в программе национализации, принятой на конференции партии в апреле 1917 г., ни в обширной литературе по этому вопросу – ни разу никто из сторонников национализации в среде марксистов на затрагивал этого вопроса, не предлагал каких-либо решений".24

Чем ближе к перевороту, тем сильнее и сильнее видоизменял Ленин первоначальные крестьянские требования. Так, в написанной за пять дней до октябрьского мятежа и опубликованной 24 октября статье "Новый обман крестьян партией эсеров" Ленин "пересказал" требования крестьян следующим образом:

"Крестьяне требуют отмены права частной собственности на землю; обращения всей частновладельческой и т. д. земли в всенародное достояние безвозмездно; превращения

земельных участков с высококультурными хозяйствами (сады, плантации и пр.) в "показательные участки"; передачи их в "исключительное пользование государства и общин"; конфискации "всего хозяйственного инвентаря, живого и мертвого" и т.д. Так выражены требования крестьян, точно и ясно, на основании 242-х местных наказов, самими крестьянами данных".25 Но, во-первых, речь шла о наказах "эсеровских" крестьян, а не о крестьянах вообще. Во-вторых, даже в эсеровских наказах не было изложенных Лениным требований. По существу Ленин очень тонко и завуалированно завел речь о национализации. Но в солдатской и крестьянской среде господствовала "идея "уравнительного землевладения" по потребительско-трудовой норме распределения, а не грабительская ленинская идея "национализации".26

Однако Ленин был слишком прагматичен для того, чтобы воздействовать на крестьян одними газетными статьями. Перед ним стояла двуединая задача проникновения в деревню для завоевания там позиций и ослабления эсеровской партии как политической силы, пользующейся в деревне существенным влиянием. Но для проникновения в деревню нужно было перетянуть на свою сторону часть активных деятелей крестьянских Советов, а среди них были и эсеры. Вот здесь и помогло большевикам левое крыло эсеровской партии.

Блок с левым крылом ПСР был в тот момент для Ленина естественным и единственно возможным шагом. Для союза существовал и реальный фундамент. Месяцами перманентной борьбы с большинством своей партии левые эсеры доказали свою приверженность к догматическому радикальному социализму. Принятие большевиками эсеровской аграрной программы, без которой большевистское правительство не смогло бы функционировать, и согласие левых эсеров, в случае принятия большевиками эсеровской аграрной программы, во всех вопросах следовать программе большевиков были, как тогда всем казалось, залогом успешного союза. Левоэсеровские партийные кадры в сельских Советах и большевистские партийные деятели в Советах городских естественно дополняли друг друга.

В мае 1917 г. во время выборов в районные Думы Петрограда большевистско-левоэсеровский союз дал первые практические результаты: в Невском районе большевики вступили в блок с левыми эсерами-интернационалистами. Именно с мая 1917 г. и начался открытый отход левого крыла от основного ядра ПСР. В этом месяце, незадолго до Третьего съезда партии эсеров, один из будущих лидеров ПЛСР В. Трутовский заявил, что среди членов эсеровской партии многие, "называя себя и социалистами, и революционерами", на деле не являются ни теми, ни другими.27 Это заявление Трутовского, опубликованное в печати, стало вызовом всей ПСР, справедливо считавшей себя партией социалистической и революционной. Непосредственный партийный раскол начался.

На Третьем съезде ПСР, проходившем в конце мая – начале июня 1917 г., левое крыло партии, насчитывавшее 42 человека, образовало свою фракцию и выступило с резолюцией, отвергнутой в конце концов съездом. Примерно с этого момента левые эсеры, формально оставаясь членами эсеровской партии, стали занимать по ряду вопросов позицию, отличную от директив и установок своего ЦК, и проводить собственную политическую линию. В ответ на это руководство партии эсеров запретило левым социалистам-революционерам выступать от имени ПСР с критикой решений Третьего съезда партии. Но никаких реальных последствий это постановление не имело. Зато левые эсеры несколько позже приняли решение, "не порывая организационной связи с партией, определенно и твердо отграничиться от политики, усвоенной руководящим большинством". Левые обвинили ЦК партии эсеров в отклонении от программы и "традиционной тактики" и в перемещении "центра опоры партии на слои населения, по классовому характеру своему или уровню сознательности не могущие быть действительной поддержкой политики истинного революционного социализма". В заявлении также указывалось, что левое крыло оставляет за собой право на "полную свободу выступлений в духе указанных выше положений". Заявление было подписано организационным бюро левого крыла эсеров, избранным фракцией левых социалистов-революционеров на Третьем съезде, а также фракциями левых эсеров во ВЦИКах Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.28

В августе фракция левых эсеров в ПСР добилась того, что стала считаться легальной. И уже 10 сентября, на Седьмой Петроградской губернской конференции ПСР, левые эсеры подвергли резкой критике работу ЦК эсеровской партии, а при перевыборах губернского комитета, вследствие растущего радикализма петроградских эсеров, получили большинство голосов. Левые стали доминировать теперь в целом ряде организаций: петроградской, воронежской и гельсингфорсской, причем в петроградской организации эсеров из 45 тыс. человек за левыми шло примерно 40 тысяч.29 В Петрограде, таким образом, за левыми эсерами стояла реальная сила.

Поражений у левых эсеров в те дни почти не было, если не считать того факта, что они вынуждены были уйти из редакции эсеровской газеты "Земля и воля". Но и здесь они взяли реванш, добившись в сентябре переизбрания редакции газеты "Знамя труда", ставшей с того времени их органом.30 Усиливая свою критику в отношении ПСР, на Всесоюзном демократическом совещании социалистических партий, советов профсоюзов, земств, торгово-промышленных кругов и воинских частей, проходившем в цитадели левых эсеров – Петрограде – с 14 по 22 сентября 1917 г., левые выступили против коалиции с кадетами, внеся этим раскол в ряды социалистов. А в эсеровской фракции Предпарламента – Временного Совета республики, созданного Демократическим совещанием – левые эсеры объявили политику ПСР предательской и покинули заседание. Критика велась в основном по трем вопросам: об отношении к войне, об аграрной политике и о власти.

Еще на Третьем съезде ПСР левые эсеры требовали "немедленно порвать гражданский мир со всей буржуазией".31 Они также высказались против подготовки наступления на фронте и за публикацию секретных договоров, заключенных царским правительством со странами Антанты. Но несмотря на это ЦК ПСР, будучи не заинтересован в партийном расколе, продолжал считать левых эсеров членами единой эсеровской партии.

Пар-гая конституционных демократов, разогнанная

большевистско-левоэсеровский властью еще до созыва Учредительного собрания,

стала первой партией "левого блока", принесенной в жертву мировой революции.

Но не последней. Весной 1918 года большевики, первоначально вместе с левыми

эсерами, начинают широкую кампанию борьбы с оппозиционными социалистическими

партиями как на местах, так и в центре. Беспощадно разгонялись, начиная с

апреля, оппозиционные большевикам и левым эсерам местные Советы и рабочие

московские анархисты, и партия их перестала существовать как политическая

исключены из ВЦИКа эсеровская и меньшевистская фракции. Исключение ϶ᴛᴏ было

произведено вопреки воле левых эсеров, занявших на заседании ВЦИК серединную

остались во ВЦИК и в местных Советах практически один на один с

большевиками. И, кажется, должно было быть понятно, чем грозит левым эсерам

такое одиночество. На что же надеялись левые эсеры?

Как открыто признавал Свердлов, после разгона Учредительного собрания и

после Третьего съезда Советов у большевиков и левых эсеров практически не

было никаких расхождений.3 Наоборот, впервые за все время

большевистско-левоэсеровский

блок чуть ли не ежедневно приносил богатые плоды. Эффектнее всего он

показал себя в борьбе большевиков и левых эсеров с эсерами и меньшевиками,

причем, по свидетельству советского историка, "во многих случаях блок на

местах был гораздо прочнее, чем в центральных органах, и местные

левоэсеровские организации вели себя подчас более последовательно, чем их

ЦК, в ряде случаев проводя решения, противоречащие линии ЦК левых эсеров".

(Подобные факты имели место и тогда, когда левые эсеры после Четвертого

съезда Советов вышли из состава правительства) 4 В общем, как

указывает Гусев, "период январь -- март 1918 г. был периодом наиболее

полного осуществления соглашения большевиков и левых эсеров".5 Но

и мартовские расхождения левых эсеров и большевиков, вызванные прежде всего

заключением Брест-Литовского мирного договора, носили тактический, а не

принципиальный характер.

С одинаковым фанатизмом и преданностью идеям социализма большевики и

левые эсеры боролись за победу мировой революции. Вопрос был в сроках и

"Мы и большевики, партии социального переворота, можем исключительно тактически

расходиться, ... идя вместе с большевиками во всех вопросах социальной

революции, хотя бы и подчиняясь их большинству, когда мы являемся

меньшинством в едином отряде революционного социализма*.6

Даже выход из советского правительства большинство ЦК левоэсеровской

партии считало ошибкой. Впрочем, неуверенность и колебания были присущи

главным образом членам ЦК, а не активу ПЛСР в ее среднем звене,

левоэсеровским делегатам Четвертого съезда Советов, большинство кᴏᴛᴏᴩых

предопределило позицию ЦК и выход левых эсеров из СНК. ЦК ПЛСР пробовал

переубедить ϲʙᴏю партию, но потерпел неудачу.

Собравшаяся после Съезда Советов Третья городская конференция левых

эсеров Петрограда вновь высказалась против ратификации Брестского договора и

заявила, что "петроградская

организация всемерно будет противодействовать проведению грабительского

мира".7 Это еще больше насторожило руководство ПЛСР. Все надежды

Именно на ϶ᴛᴏм съезде ЦК попытался переубедить делегатов в последний раз.

Спиридонова, Колегаев и Трутовский резко выступили против разрыва с

большевиками и выхода из состава правительства. Колегаев сказал:

"Выйти из состава правительства -- значит поставить перед крестьянством

вопрос: отойти от власти или отойти от нас, передав ϲʙᴏи голоса тем, кто...

не может выявить волю крестьянства. Конечно, трудовое крестьянство

предпочитает отойти от нас".

По϶ᴛᴏму Колегаев предложил "войти в центральную советскую власть" и

заявил, что в противном случае "революция пройдет мимо нас".8

Колегаева поддержала Спиридонова:

"Уходом от власти мы предали крестьянство. Выявление нашей

революционной позиции в вопросе о войне не собрало массы: они остались за

большевиками, кᴏᴛᴏᴩые, я утверждаю, не изменяют социальной революции, а

только временно пригнулись вместе с народом, не имея в руках никаких сил и

возможностей защищать целиком все наши завоевания". Трутовский продолжил: из

создавшейся ситуации

"может быть только один выход, цельный и договоренный: либо совместная

работа с большевиками в центральной власти -- для осуществления социальной

революции... либо свергать большевиков, т.е. во главе

контрреволюции".9

Подобная поляризация была произведена выступавшими членами ЦК, особенно

Трутовским, умышленно, с целью заставить депутатов поддержать резолюцию,

осуждавшую выход из советского правительства. Но несмотря на красноречивые

выступления левоэсеровского руководства и приравнивание разрыва с

большевиками к контрреволюционному акту, большинство делегатов съезда

одобрило выход левых эсеров

из правительства и призвало местные партийные организации "выпрямить

общую линию советской политики". Принятая съездом новая программа ПЛСР

призывала отстаивать "диктатуру трудового народа", 8-часовой рабочий день,

социальное страхование и создание инспекций труда. В целом программа

предлагала двигаться "через многогранные формы коллективизма от социализации

земли к полному осуществлению идеалов социализма".10

Для осуществления ϶ᴛᴏй программы в самом начале мая Спиридонова и

Карелин от имени ЦК ПЛСР предложили большевикам во избежание партийных

междоусобиц по земельным вопросам передать в распоряжение ПЛСР комиссариат

коллегии наркомзема, Ленин счел соображения левых эсеров "неосновательными и

их предложение неприемлемым".11 В тот же день на состоявшемся

заседании ЦК РКП (б) "притязания левых эсеров на передачу им комиссариата

земледелия" были отклонены.12 Именно такая реакция большевиков на

предложение левых эсеров, еще недавно руководивших наркоматом земледелия и

покинувших его добровольно, не была случайной. Ленин готовился к созданию

Цюрупа открыто заявил о том, что следующим шагом комиссариата продовольствия

будет "организация беднейшей части населения в целях отбирания от держателей

запасов хлеба".13 При таких намерениях отдавать левым эсерам

комиссариат земледелия было крайне рискованно, тем более, что Цюрупа

поспешил предложить на утверждение ВЦИК текст ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующего декрета. 13

мая предложенный Цюрупой проект был утвержден ВЦИКом и СНК в качестве

здравствует гражданская война" с крестьянством, а Свердлов, между тем,

призвал большевиков организовать в деревне собственные революционные

советские организации, "объединяющие действительно революционную деревенскую

сельских местностях параллельных сельским Советам "комитетов бедноты",

работающих под руководством большевиков".16

Решение большевиков о создании комитетов бедноты летом 1918 г. не было

случайным. В конце мая 1918 г. кризис охватил саму большевистскую партию,

партийным комитетам, в кᴏᴛᴏᴩом указывалось, что положение в партии

большевиков весьма серьезно, число ее членов падает, качественный состав

ухудшается, случаи внутренних конфликтов неимоверно часты, а дисциплина

По сравнению с большевиками партия левых эсеров выглядела куда

монолитней. Позиции ее фактически усилились, так как будущее большевистского

правительства зависело в тот момент во многом от крестьянского хлеба, а

сельскими Советами, через кᴏᴛᴏᴩые намеревалось правительство получать хлеб,

бедноты как раз и должны были стать чисто большевистской партийной

организацией, противостоящей левоэсеровским Советам. Столь грубого хода

большевиков левые эсеры, конечно же, не понять не могли, а потому, осознав

для себя всю опасность положения, выступили против декрета. От участия в

ответственность" за ϶ᴛᴏт декрет. Когда же декрет большинством голосов был

принят, представитель фракции ПЛСР во ВЦИК Карелин заявил, что левые эсеры

"всеми средствами через Советы, всем влиянием... партии, всем партийным

сегодня приняты ВЦИК".18

Заявление Карелина не было пустой фразой. За ПЛСР все еще стояла

реальная сила. В июне левые эсеры имели в 21 губернском исполкоме 208

человек из 786,19 причем после введения декрета об организации

комитетов бедноты ПЛСР стала пользоваться большим влиянием даже в тех

Советах, где за левыми эсерами не было численного большинства. Плохим

симптомом для большевиков были и резолюции губернских съездов Советов. Так,

в резолюции Олонецкого губернского съезда Советов указывалось, что в

"вопросах внутренней политики советской власти, проводимой Советом народных

комиссаров, съезд осуждает

продовольственные декреты и декреты об организации комитетов

деревенской бедноты, а также о посылке продовольственных комиссаров и

вооруженных отрядов в деревню". На уездном съезде Советов Каргопольского

уезда той же губернии все было проще.
Интересно отметить, что там резолюция заканчивалась словами:

"Долой комитеты бедноты! Долой карательные отряды!"20 Но

большевики решили не отступать. На разрыв с левыми эсерами, с одной стороны,

и с крестьянством, с другой, они шли вполне осознанно.

Для обсуждения сложившейся ситуации ПЛСР провела в Москве, в Малом зале

консерватории, ϲʙᴏй третий партийный съезд. Он работал всего четыре дня, с

В ϶ᴛᴏ время в рядах ПЛСР числилось около 80 тыс. членов, что было не так уж

мало, если учесть, что двумя месяцами ранее, в апреле, ПЛСР насчитывала

всего 62 561 человек.21 Процент роста ПЛСР был, следовательно,

очень высоким, а большевикам был страшен вдвойне, так как рост ПЛСР шел во

Важно знать, что большевиков, терявших ϲʙᴏю популярность, настораживало и то, что на

предстоящем Съезде Советов левые эсеры могли оказаться партией большинства.

Результаты выборов на Съезд Советов ни большевикам, ни левым эсерам известны

еще не были. Обе партии пребывали в состоянии неопределенности. Впрочем, ЦК

ПЛСР всерьез рассчитывал на победу. Еще на съезде ПЛСР Спиридонова заявила,

что левым эсерам

"надлежит взять руководящее место во всей дальнейшей борьбе

крестьянства и рабочих со ϲʙᴏим классовым врагом... Мы вступаем в новую

стадию политического продвижения вперед, когда, наверно, мы будем партией

господствующей".22

В резолюции съезда указывалось также на несогласие с заключением

Брестского мира и организацией в деревнях комбедов, но подчеркивался мирный

характер борьбы против данных актов большевистского правительства: "Третий

съезд признает необходимым, ɥᴛᴏбы партия без промедления всей силой ϲʙᴏего

влияния и партийного аппарата выпрямила линию советской

политики".23

Многое, конечно же, зависело теперь от хода событий на Пятом

обсуждение съезда выносились отчеты ВЦИК и Совнаркома, продовольственный

вопрос, вопрос об организации Красной армии, выборы нового ВЦИК и

утверждение первой советской конституции. Этот последний пункт был еще одной

причиной, толкавшей большевиков на скорое и радикальное решение

левоэсеровской проблемы.

Решение о написании конституции было принято еще на Третьем съезде

составлению текста.24 Комиссия уже утвердила проект "Основных

Советов, комиссия ЦК РКП (б) под председательством Ленина внесла в проект

перед самым съездом, Свердлов, в тайне от левых эсеров, поручил Стеклову и

Шейнкману составить проект конституции заново. Отметим, что те провели в запертой комнате

"Метрополя", где усадил их Свердлов, весь день. Стеклов вспоминает:

"Так как основные положения у меня уже были намечены, а тов.Лениным, со

ϲʙᴏей стороны, тоже были даны нам принципиальные указания насчет

формулировки вопроса о "ϲʙᴏбодах", то в тот же день проект конституции и был

выработан".26

Зачем понадобилось менять проект конституции, да еще в тайне от левых

эсеров, и какие именно изменения были внесены в проект, впервые прочитанный

на съезде уже после разгрома ПЛСР, Стеклов не рассказывает. Но возможно, что

именно при обсуждении советской конституции и должен был с какой-то

определенностью зафиксироваться вопрос о многопартийной системе правления

РСФСР. Стоит заметить, что он как бы оставался открытым. И в результате конституция тактично

обошла его.

Удельный вес ПЛСР в советском аппарате был большой. Несмотря на разгоны

небольшевистских Советов, репрессии и террор комбедов, обрушивавшийся часто

и на левоэсеровских активистов, партия левых эсеров сохранила ϲʙᴏе влияние в

Советах. Во время уездных съездов Советов, проходивших в период

между Четвертым и Пятым Всероссийскими съездами, ПЛСР в среднем

эсерам принадлежала почти треть депутатских мест: из 1 164 делегатов 773

были коммунистами-большевиками и 353 - левыми эсерами. Между тем,

соотношение делегатов съезда не отражало влияния партийных функционеров данных

партий в местных Советах. Как указывает Уильям Чамберлин, большевики

получили на съезде большинство отчасти благодаря тому, что предоставили

созданным ими комитетам бедноты непропорционально большой процент мест,

предназначенных для крестьянских депутатов.27 Кроме того,

городские Советы вообще получали большее количество мест, чем сельские. В

϶ᴛᴏм смысле большевикам было гарантировано большинство депутатских мест

съезда даже тогда, когда за ними шло меньшинство советских избирателей. Это

был еще один пункт первой советской конституции, кᴏᴛᴏᴩый, вероятно,

собирались оспаривать на съезде левые эсеры.

Дискуссии между большевиками и левыми эсерами разгорелись еще до начала

Спиридонова обвинила большевиков в том, что в момент голода они по

ультимативному требованию Германии отправили туда 36 вагонов с хлебом и

коммунистической фракцией Пятого съезда Советов, Свердлов на вопрос, "правда

ли, что 36 вагонов хлеба было отправлено в Германию", ответил

утвердительно.28 Но несмотря на ϶ᴛᴏ Ленин, уже на самом съезде,

назвал заявление Спиридоновой клеветническим:

"Та партия, кᴏᴛᴏᴩая доводит ϲʙᴏих наиболее искренних представителей до

того, что они падают в столь ужасное болото обмана и лжи, такая партия

будет окончательно погибшей".29

На следующий день ПЛСР действительно погибла -- от руки большевиков. И

в свете последующей ликвидации партии левых эсеров столь резкая и

откровенная отповедь Ленина заявлению Спиридоновой кажется не случайной.

Своей речью перед больше-

вистской фракцией Пятого съезда к предстоящему разрыву между ПЛСР и РКП

(б) большевиков подготавливал и Свердлов, указывавший, что "отношения с

левыми эсерами испортились с тех пор, как мы объявили войну кулакам в

деревне".30

Атмосфера первого дня работы Съезда Советов была крайне напряженной.

Еще до утверждения порядка дня съезда слово для приветствия от делегатов

Украины взял левый эсер Александров. Стоит заметить, что он подверг резкой критике заключение

Брестского мира и потребовал возобновления войны с Германией. Речь его была

эмоциональна и встретила аплодисменты всего зала. Свердлов заволновался:

"Я верю, что политический вопрос, кᴏᴛᴏᴩый был поднят в приветственной

речи, несомненно найдет ϲʙᴏе отражение во вполне определенной воле съезда, а

не в тех или иных восклицаниях... Я не сомневаюсь в том, что преобладающее

число тех оваций и аплодисментов, кᴏᴛᴏᴩые заслужил оратор, ᴏᴛʜᴏϲᴙтся не к

его словам, а целиком и полностью к борющимся [против германской оккупации]

украинским рабочим и крестьянам".31

При этом справиться с противниками Брестского мира было не так-то просто

ввиду их многочисленности и практически неуязвимой для критики позиции.

Сотрудничество ленинского правительства с немцами зашло, с точки зрения

революционеров, очень далеко. "На западной границе в районе Пскова были

случаи, когда для усмирения взбунтовавшихся красных частей приглашались

германские войска".32 И ɥᴛᴏбы не допустить огласки невыгодной для

большевиков информации, Свердлов решил перейти в наступление и предоставить

слово для "внеочередного заявления" Троцкому. Последний обвинил противников

Брестского мира, прежде всего левых эсеров, в провоцировании пограничных

столкновений с немцами. То, что левые эсеры были виноваты в ϶ᴛᴏм не больше,

чем сами большевики, было очевидно и Ленину, и Троцкому, и

Свердлову,33 но желаемый для большевиков пропагандистский эффект

был заявлением Троцкого достигнут. Умело маневрируя вопросом о пограничных

столкновениях, Троцкий прочитал с трибуны заранее заготовленную в тайне от

большевистской и левоэсеровской фракций съезда

резолюцию, являвшуюся чем-то вроде приказа или неподлежащего обсуждению

постановления:

"Решение вопросов о войне и мире принадлежит только Всероссийскому

съезду Советов и установленным им органам центральной советской власти:

Центральному Исполнительному Комитету и Совету народных комиссаров. Никакая

группа населения не смеет, помимо всероссийской советской власти, брать на

себя решение вопроса о перемирии или наступлении... Благо советской

республики есть высший закон. Кто ϶ᴛᴏму закону противится, тот должен быть

стерт с лица земли".34 Имея в виду противников соблюдения

Брестского мира, Троцкий предложил "очистить все красноармейские части от

провокаторов и наемников империализма, не останавливаясь перед самыми

решительными мерами".35 В ответ на ϶ᴛᴏ член ЦК ПЛСР Карелин

заявил, что до доклада мандатной комиссии левые эсеры не будут участвовать в

предложении Троцкого попытку предрешить ряд политических вопросов,

нуждающихся в обсуждении.36 Когда же, несмотря на заявление

на ϶ᴛᴏ событие одобрительным шумом и аплодисментами.37 За

"съезд принял единогласное решение по всем вопросам в духе

большевиков".38

Поскольку за уходом левых эсеров не стояло ничего, кроме нежелания

докладом о деятельности ВЦИК четвертого созыва выступил Свердлов. Он

коснулся более подробно и разногласий с левыми социалистами-революционерами.

Свердлов, в частности, сказал, что если сразу же после окончания работы

Четвертого съезда Советов большевики редко расходились во взглядах с левыми

эсерами, то "за последний период все наиболее крупные вопросы, стоявшие в

эсеров, правых эсеров и меньшевиков".39 Свердлов, таким

образом, приравнял левых эсеров к партиям, уже исключенным из ВЦИК:

"Во всей нашей работе нам приходилось отражать крайне жестокие нападки

с разных сторон. За последнее время данные нападки имели место не только со

стороны безусловно враждебных советской власти партий и групп, но и со

стороны советской партии левых эсеров. Нам пришлось выдержать с ними упорную

борьбу по целому ряду вопросов".40

Свердлов вновь подчеркнул, что продовольственная политика большевиков,

в частности декрет о продовольственной диктатуре и организации комитетов

бедноты, легли в основу разногласий с ПЛСР.

То, что большевики перестали видеть в левых эсерах союзников и видели

теперь уже исключительно помеху, подтверждают и многочисленные мемуарные источники.

Свердлова, например, пишет, что

"отношения с левыми эсерами после Четвертого съезда Советов... после

выхода представителей левых эсеров из Совнаркома все ухудшались. Яков

Михайлович постоянно говорил, что и во ВЦИК с ними стало невозможно

работать".41

Об обострении отношений между двумя партиями повествовала и сотрудница

секретариата ВЦИК Стрижевская.42

Особенно резко против большевиков выступали левые эсеры в вопросе

крестьянском. Так, член ЦК ПЛСР Черепанов заявил, что левые эсеры распустят

комитеты бедноты и выгонят из деревень и сел продотряды, прибывшие туда для

конфискации хлеба. Камков же назвал комбеды "комитетами деревенских лодырей"

и тоже обещал выбросить их из деревни "вон за шиворот" вместе с

продотрядами.43

На критику левых эсеров ответил Ленин. Он указал, что между

большевиками и левыми эсерами происходит "не ссора", а "действительный и

бесповоротный разрыв".44 Речь Ленина вызывала многочисленные

реплики зала, особенно правой стороны партера, где располагалась фракция

ПЛСР. Судя по стенограмме

речи, левые эсеры восприняли ее довольно враждебно.45

Важно знать, что большевики, в ϲʙᴏю очередь, просто сорвали речь Спиридоновой,

удивительно бестолковую и бессвязную,46 но зато критикующую

большевиков. Ленин, правда, не остался в долгу. О левых эсерах он говорил

снисходительно и ехидно, причем партию их несколько раз назвал

"плохой".47

То, что партия левых эсеров с точки зрения большевиков уже выполнила

ϲʙᴏю основную задачу -- помогла большевикам захватить власть, удержать ее и

уничтожить все оппозиционные партии, в том числе и правую половину

эсеровской партии; то, что и другая историческая задача партии левых эсеров

Помощь большевикам в проникновении в сельские Советы - также была

выполнена; что в момент перехода Ленина к открытой войне с крестьянством

ПЛСР стала опаснейшим врагом -- во всем ϶ᴛᴏм у большевиков не было никакого

сомнения. Легально иметь такого противника в крестьянской стране Ленин не

мог. Стоит сказать, для уничтожения левых эсеров весна и лето 1918 г. были самым подходящим

моментом. Еще не разъярилась деревня, и важно было убрать левых эсеров до

начала первых серьезных восстаний. Ослабленная разгоном про-эсеровских

сельских Советов, скомпрометировавшая себя перед другими партиями союзом с

большевиками, разгоном Учредительного собрания и оппозиционных

социалистических партий, лишенная союзников, партия левых эсеров осталась с

большевиками один на один. Кстати, эта единственная легальная социалистическая

партия, автоматически становившаяся оппозиционной, виделась Ленину серьезной

угрозой. Ленин понимал, что левоэсеровские резолюции по вопросам внутренней

политики могут замедлить темп борьбы с крестьянством, в то время как призыв

левых эсеров "разорвать революционным способом гибельный для русской и

мировой революции Брестский договор" притягивает к себе часть большевистской

партии и грозит созданием блока левых эсеров и левых коммунистов,

направленного против Ленина. А значит -- грозит Ленину и безусловной потерей

Опасения Ленина не были беспочвенны. С марта 1918 г., т.е. с момента

ратификации Брестского мира, в партии большевиков наблюдалось резкое падение

численности.48 Исключая выше сказанное, весной

1918 г., в связи с заключением Брестского договора, левыми эсерами был

поднят вопрос о создании совместно с левыми коммунистами оппозиционной

Ленину партии. Известно об ϶ᴛᴏм стало исключительно несколько лет спустя в связи с

"Правда". А еще через несколько лет тот же вопрос всплыл на процессе

Бухарина и теперь уже попал на страницы "Бюллетеня оппозиции"

Троцкого.49 Как же велика была угроза ленинской власти весной

Зиновьев утверждал, что в декабре 1923 г. Бухарин рассказывал

следующее:

"...В ту пору к ним, к фракции "левых" коммунистов, левые эсеры...

обратились с официальным предложением... арестовать Совет народных

комиссаров с тов. Лениным во главе. А в кругах левых коммунистов серьезно

обсуждался вопрос о новом составе Совета народных комиссаров, при сем

председателем имели в виду назначить тов.Пятакова..."50 Это

говорил и Сталин:

"Известно, например, что левые коммунисты, составлявшие тогда отдельную

фракцию, дошли до такого ожесточения, что серьезно поговаривали о. замене

существовавшего тогда Совнаркома новым Совнаркомом из новых людей, входивших

в состав фракции левых коммунистов.. ."51 Но сами левые

коммунисты о тех днях сообщали следующее:

"По вопросу о Брестском мире, как известно, одно время положение в ЦК

партии было таково, что противники Брестского мира имели в ЦК большинство...

провели в ЦК решение -- Брестский мир подписать... Во время заседания ЦИК,

происходившего в Таврическом дворце, когда Ленин делал доклад о Бресте, к

Пятакову и Бухарину во время речи Ленина подошел левый эсер Камков.

Камков, между прочим, полушутя сказал: "Ну, что же вы будете

делать, если получите в партии большинство. Ведь Ленин уйдет, и тогда

нам с вами придется составлять новый Совнарком. Я думаю, что председателем

Совнаркома мы выберем тогда тов. Пятакова" ... Позже, уже после заключения

Брестского мира, ... тов. Радек зашел к... левому эсеру Прошьяну для

отправки по радио какой-то резолюции левых коммунистов. Прошьян смеясь

сказал тов. Радеку: "Все вы резолюции пишете. Не проще ли было бы арестовать

на сутки Ленина, объявить войну немцам и после ϶ᴛᴏго снова единодушно

избрать тов. Ленина председателем Совнаркома". Прошьян тогда говорил, что,

разумеется, Ленин, как революционер, будучи поставлен в необходимость

защищаться от наступающих немцев, всячески ругая нас и вас (вас -- левых

коммунистов), тем не менее лучше кого бы то ни было поведет оборонительную

войну... Любопытно отметить, что... когда после смерти Прошьяна тов.Ленин

повествовал о последнем некролог, тов. Радек рассказывал об ϶ᴛᴏм случае

тов.Ленину, и последний хохотал по поводу такого "плана"."52

Независимо от того, шуткой или нет было предложение левых эсеров,

независимо от степени преданности левых коммунистов Ленину, в самом факте

существования левых эсеров и левых коммунистов Ленин не мог не видеть угрозы

ϲʙᴏей власти. И если левые коммунисты оставались все-таки частью единой

большевистской партии, то влияние и деятельность левых эсеров уже не

подлежали большевистскому контролю. Будучи уже в те дни существенным,

политический вес левых эсеров мог возрасти с первыми признаками тотального

голода и крахом германской империи. И очень вероятно, что именно в июне

Ленин, обладавший поразительной, не раз спасавшей его интуицией мастера

революции, ощутил, насколько опасной для него станет партия левых эсеров в

ближайшем будущем.

Решение Ленина расправиться с партией левых эсеров, обеспечив себе

ϲʙᴏбодное от оппозиции однопартийное большевистское коммунистическое

правительство, для Ленина было не более рискованным, чем его первая

(неудавшаяся) попытка

захвата власти в июле 1917 года; или удавшийся захват власти в

октябре;53 или разгон Учредительного собрания в январе 1918-го.

Вся история прихода Ленина к власти была, по существу, сплошными

провокациями и авантюрами, неслыханной дерзостью, самоубийственным риском.

Но риском вынужденным в том смысле, что не рискуя нельзя было захватить

власти, удержать ее и отстоять. В начале июля 1918 года сам ход революции

заставил его пойти на новый рискованный шаг. Именно в ϶ᴛᴏт момент и

произошло убийство в Москве германского посла графа Мирбаха. В течение

последующих двух дней партия левых эсеров, единственная легальная советская

партия, пользующаяся огромным влиянием в советском аппарате, была

Великая русская революция, 1905-1922 Лысков Дмитрий Юрьевич

9. Созыв Собрания и его разгон. Почему эсеры решили принять большевистские декреты и почему большевики не согласились

До сих пор открытым остается вопрос, насколько представительным было Учредительное собрание. Выборы, которые проходили в условиях революционного хаоса, вряд ли можно назвать свободными и демократичными. В отдельных местностях они не состоялись вовсе, в других затягивались, проходили в несколько дней и даже недель. В целом участвовало в выборах около половины всех избирателей.

Итоги голосования дали следующую картину: 23,9 процента голосов получили большевики, 40 процентов избирателей проголосовали за эсеров. Меньшевики получили 2,3 процента голосов, 4,7 процента достались кадетам, остальные голоса были отданы за другие мелкие партии и группы.

Самой крупной фракцией Учредительного собрания, таким образом, становились эсеры. К ним присоединились их союзники - меньшевики. История любит шутить подобным образом: выборы вновь выдвигали на первые роли в государстве социалистические партии, при этом в УС формировалось то самое советское большинство образца марта 1917 года, которое передало власть в России в руки «либеральному» Временному правительству.

Впрочем, Октябрьская революция внесла свои коррективы. Теперь уже партия эсеров, обвинившая большевиков в узурпации власти и краже их программы, готова была самостоятельно и всерьез побороться за власть. По сути, ход работы Учредительного собрания был заранее задан в политических штабах двух партий - правых эсеров и большевиков.

Политическая подготовка к созыву Учредительного собрания со стороны эсеров осуществлялась на заседаниях бюро фракции. Был образован ряд комиссий по подготовке и проведению УС, разрабатывался сценарий открытия Собрания, исключавший его роспуск.

В первый день работы правые эсеры должны были «удивить» страну принятием пакета «агитационных» актов из эсеровской программы - Декрета о земле, О рабочем контроле и других. Рассматривалась также необходимость принятия «хорошего Декрета о мире» и «обращения к союзникам». Все это должно было если и не настроить народ на однозначную поддержку УС, то, как минимум, привлечь к его работе серьезное внимание.

Пороки этой тактики заключались в ее вторичности - все резонансные пункты эсеровской программы уже были реализованы большевиками и левыми эсерами. Кроме того, правые эсеры неверно оценивали как собственный политический вес, так и общественные настроения в отношении Учредительного собрания. Характерный пример - редакционная статья газеты «Питер», органа «всероссийского обывателя», от 17 декабря 1917 года: «Вы ждете спасения от Учредительного собрания? Напрасно. Туда выбраны болтуны вроде Керенского, способные губить святых… Что может сделать Учредительное собрание? Изрыгнуть море хороших слов? Довольно! Слышали. Собрание ослов не сделается умнее от того, что его назовут Учредительным… Их не придется разгонять даже Смольному. Этот пустяк выполнят четверо подростков из-за Невской заставы по собственному «анархистскому почину»» .

Большевики в ходе подготовки к созыву Учредительного собрания столкнулись с очередным кризисом внутри своей партии. 2 декабря 1917 года было избрано руководство большевистской фракции депутатов Учредительного собрания. Оно оказалось в руках проучредиловски настроенных деятелей - Л. Б. Каменева, Д. Б. Рязанова, М. А. Ларина, А. И. Рыкова. Созыв Учредительного собрания трактовался ими как завершающий этап Русской революции. Соответственно, внутрипартийные оппозиционеры выступали категорически против любого вмешательства СНК в процесс созыва Собрания, в ход его работы, и даже против того, чтобы общее руководство большевистской фракцией осуществлялось ЦК РСДРП(б).

По сути, каменевцы все еще пребывали в плену «демократических» иллюзий. Несмотря на все события, последовавшие с Октябрьской революции, оппозиционеры рассматривали Учредительное собрание как новый шанс спасти единство «всех демократических сил». Они выступали за сотрудничество и совместную работу в Собрании с социалистическими партиями, то есть вновь поднимали старый вопрос создания коалиционного правительства социалистов.

В борьбу с этой не в первый раз озвученной «ересью» включился Ленин. Сохранилась тезисная запись его выступления на заседании ЦК РСДРП(б) от 11 (24) декабря 1917 года: «Тов. Ленин предлагает: 1) сместить бюро фракции Учредительного собрания; 2) изложить фракции наше отношение к Учредительному собранию в виде тезисов; 3) составить обращение к фракции, в котором напомнить устав партии о подчинении всех представительных учреждений ЦК; 4) назначить члена ЦК для руководства фракцией; 5) выработать устав фракции» .

С 11 на 12 декабря состоялись перевыборы бюро фракции большевиков. На этом же заседании после острой дискуссии взяла верх позиция Ленина и были одобрены «Тезисы об Учредительном собрании». Их ключевые положения, которые были положены в основу отношения большевистской партии к Учредительному собранию, высказаны в первых двух пунктах:

«1. Требование созыва Учредительного собрания входило вполне законно в программу революционной социал-демократии, так как в буржуазной республике Учредительное собрание является высшей формой демократизма…

2. Выставляя требование созыва Учредительного собрания, революционная социал-демократия с самого начала революции 1917 года неоднократно подчеркивала, что республика Советов является более высокой формой демократизма, чем обычная буржуазная республика с Учредительным собранием».

Соответственно, Учредительному собранию, по логике Ленина, оставалось лишь признать власть Советов. Эта мысль была однозначно прописана в «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа», внесенной на рассмотрение и принятой ВЦИК Советов 3 января 1918 года.

Учредительное собрание открылось 5 января 1918 года в 16 часов в Белом зале Таврического дворца. Из 715 избранных депутатов присутствовало около 410, по другим данным - около 460-ти.

Депутаты эсеровской фракции, по свидетельству Троцкого, «тщательно разработали ритуал первого заседания». «Они принесли с собой свечи на случай, если большевики потушат электричество, и большое количество бутербродов на случай, если их лишат пищи» .

В первые же минуты между большевиками и правыми эсерами разгорелась схватка за право открыть первое заседание. Согласно сценарию большевиков и левых эсеров, это должен был сделать глава ВЦИК Я. М. Свердлов, но он опаздывал к началу заседания. Воспользовавшись замешательством, фракция эсеров перехватила инициативу и предложила открыть УС старейшему депутату-эсеру С. П. Швецову. Когда он поднялся на трибуну, его «захлопала» фракция большевиков и левых эсеров.

Несмотря на шум, Швецов объявил заседание открытым. В это время появился Свердлов, который, взяв колокольчик председательствующего у Швецова, повторно открыл работу Учредительного собрания. Здесь шумом и хлопками проявила себя уже правоэсеровская фракция.

В своем выступлении глава ВЦИК поставил вопрос выбора председателя Учредительного собрания и предложил к обсуждению депутатов «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Первым на голосование был поставлен вопрос о председателе. 244 голосами против 151 был избран эсер В. М. Чернов.

В своей речи Чернов выступил, как впоследствии неоднократно (и совершенно несправедливо) указывалось, с примиренческой позиции. Председатель УС заявил о желательности работы с большевиками, но при условии, что они не будут пытаться «столкнуть Советы с Учредительным собранием». Советы, сказал он, как классовые организации, «не должны претендовать на замещение Учредительного собрания», которое является выразителем истинного «народовластия».

В реальности никаких новых примиренческих нот в речи Чернова не было. Слова о готовности сотрудничать с большевиками в рамках «коалиционного правительства» звучали и ранее, главное, что оценка Черновым Советов и УС в очередной раз четко указывала на ту роль, которую Советам отводили в этом «сотрудничестве».

Чернов огласил разработанную эсерами повестку дня Учредительного собрания: вопрос о мире; о государственном строе России; о земле; о безработице; о подготовке к демобилизации.

Это важный момент, на который стоит обратить внимание. Бытует мнение, что не случись разгона УС Россия пошла бы по другому пути развития. Как мы видим, путь, который предлагался эсерами, отличался от большевистского только сроками - они запаздывали с реализацией своих положений на несколько месяцев.

Фракция большевиков вновь выступила с предложением рассмотреть «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Предложение было поставлено на голосование и отвергнуто 237 голосами против 136.

По требованию большевиков и левых эсеров в заседании был объявлен перерыв для совещаний во фракциях. Позиция большевиков обсуждалась с участием ЦК РСДРП(б). По итогам дебатов было принято решение покинуть зал Учредительного собрания. К большевикам присоединились левые эсеры.

Далее Учредительное собрание, уже без фракций большевиков и левых эсеров, приступило к работе в соответствии с планами правых эсеров. Без обсуждения был принят Закон о земле, в соответствии с которым право частной собственности на землю отменялось «отныне и навсегда». Следом была одобрена декларация в пользу всеобщего мира и ряд других «агитационных» законов.

Заседание продолжалось весь вечер и всю ночь. Конец первому и последнему заседанию Учредительного собрания положил рано утром 6 января легендарный матрос Железняк фразой «караул устал». В тот же день СНК принял решение о роспуске Учредительного собрания. В ночь на 7 января ВЦИК утвердил этот декрет. 10 января в Таврическом дворце открылся третий съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, окончательно утвердивший этот декрет на правах высшего органа власти Советского государства.

В декрете, в частности, было сказано: «Всякий отказ от полноты власти Советов, от завоеванной народом Советской Республики в пользу буржуазного парламентаризма и Учредительного собрания был бы теперь шагом назад и крахом всей Октябрьской рабоче-крестьянской революции. Открытое 5 января Учредительное собрание дало, в силу известных всем обстоятельств, большинство партии правых эсеров… Естественно, эта партия отказалась принять к обсуждению… предложение верховного органа Советской власти, Центрального Исполнительного Комитета Советов, признать программу Советской власти, признать «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», признать Октябрьскую революцию и Советскую власть. Тем самым Учредительное собрание разорвало всякую связь между собой и Советской Республикой России. Уход с такого Учредительного собрания фракций большевиков и левых эсеров, которые составляют сейчас заведомо громадное большинство в Советах и пользуются доверием рабочих и большинства крестьян, был неизбежен.

А вне стен Учредительного собрания партии большинства Учредительного собрания, правые эсеры и меньшевики, ведут открытую борьбу против Советской власти, призывая в своих органах к свержению ее, объективно этим поддерживая сопротивление эксплуататоров переходу земли и фабрик в руки трудящихся.

Ясно, что оставшаяся часть Учредительного собрания может в силу этого играть роль только прикрытия борьбы буржуазной контрреволюции за свержение власти Советов.

Поэтому Центральный Исполнительный Комитет постановляет: Учредительное собрание распускается» .

Из книги Новейшая книга фактов. Том 3 [Физика, химия и техника. История и археология. Разное] автора Кондрашов Анатолий Павлович

Из книги Самая страшная русская трагедия. Правда о Гражданской войне автора

Глава 1 ПОЧЕМУ ПОБЕДИЛИ БОЛЬШЕВИКИ? Красные победили в Гражданской войне. На развалинах Российской империи они создали свое государство, Совдепию, она же Советская республика, Советская Россия, она же РСФСР с лета 1918 года, она же (с 1922 года) Советский Союз.Почему же они

Из книги Россия, умытая кровью. Самая страшная русская трагедия автора Буровский Андрей Михайлович

Глава 1 Почему победили большевики? Красные победили в Гражданской войне. На развалинах Российской империи они создали свое государство, Совдепию, она же Советская республика, Советская Россия, она же РСФСР с лета 1918 года, она же (с 1922 года) Советский Союз.Почему же они

Из книги Великий псевдоним автора Похлёбкин Вильям Васильевич

4. Почему задерживалось издание Собрания Сочинений И.В.Сталина при его жизни и как Сталин относился к раскрытию чужих псевдонимов Как известно, при жизни И.В.Сталина, все, что касалось его биографии, не могло быть предметом обсуждения, исследования и даже изложения со

Из книги Великая русская революция, 1905-1922 автора Лысков Дмитрий Юрьевич

8. Теория и практика революционного переустройства. Почему Ленин противился национализации и почему не слушали Ленина? Чем были вызваны колебания Ленина в отношении национализации финансовой и промышленной систем, сложившихся в России? Основоположники марксизма

Из книги Ленин. Соблазнение России автора Млечин Леонид Михайлович

Разгон Учредительного собрания «Мы в снеговом безумии, и его нельзя понять даже приблизительно, если не быть в его кругу, - отмечала известная писательница Зинаида Гиппиус. - Европа! Глубокие умы, судящие нас издали! Вот посидел бы обладатель такого ума в моей русской

Из книги Чудо света на Руси под Казанью автора Носовский Глеб Владимирович

4. Почему прорицания Дельфийского оракула беспрекословно исполнялись Почему в Дельфах якобы «пахло гнилью» Интересный вопрос - почему Дельфийский оракул пользовался таким непререкаемым авторитетом? По всем основным вопросам религиозной, общественной и политической

Из книги Тайны смутных эпох автора Миронов Сергей

ПОЧЕМУ УСТОЯЛИ БОЛЬШЕВИКИ? К осени 1919 года советское государство стояло на краю гибели. Деникин, заняв Украину, рвался к Москве с юга. Его два кавалерийских корпуса, сопровождаемые бронепоездами и пехотным десантом, проникли глубоко в тыл Красной армии. Бело-казачьи

Из книги Крушение мировой революции. Брестский мир автора Фельштинский Юрий Георгиевич

Глава пятая. Созыв и разгон Учредительного собрания Сегодня, зная о судьбе Учредительного собрания, разогнанного большевиками и левыми эсерами в начале января 1918 года, может показаться удивительным, что в течение всего 1917 года те же самые большевики и левые эсеры

Из книги Что мы знаем и чего мы не знаем о Великой Отечественной войне автора Скороход Юрий Всеволодович

4. Почему не состоялся альянс Англия-Германия, кто начал Вторую мировую и Великую Отечественную войны, почему СССР не ожидал нападения Германии 22 июня 1941 г. и окончательная расстановка сил Если спросить любого гражданина СССР, родившегося до окончания ВОВ, кто начал ВМВ и

Из книги Хронология российской истории. Россия и мир автора Анисимов Евгений Викторович

1918, январь Разгон Учредительного собрания Придя к власти, большевики неоднократно повторяли, что сделают все для того, чтобы долгожданное Учредительное собрание состоялось – известно, что его созыв был давней мечтой русского общества. Казалось, что выбранные «по

Из книги Новая «История КПСС» автора Феденко Панас Васильевич

11. Разгон Учредительного Собрания Следует отметить, что влияние буржуазных партий в 1917 г. на массы населения России было незначительным. Авторы Истории КПСС, желая оправдать гражданскую войну среди рабочих и крестьян и террор большевистской партии по отношению к

автора Комиссия ЦК ВКП(б)

Из книги Краткий курс истории ВКП(б) автора Комиссия ЦК ВКП(б)

6. Разгон I Государственной думы. Созыв II Государственной думы. V съезд партии. Разгон II Государственной думы. Причины поражения первой русской революции. Так как I Государственная дума оказалась недостаточно послушной, царское правительство разогнало ее летом 1906 года.

Из книги День освобождения Сибири автора Помозов Олег Алексеевич

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ РАЗГОН БОЛЬШЕВИКАМИ УЧРЕДИТЕЛЬНОГО СОБРАНИЯ Злую нам участь назначил Кронион, что даже по смерти Мы оставаться должны на бесславные песни потомкам! Гомер. Илиада. 1. События в Петрограде 5 января 1918 г. в Петрограде наконец-то открылось Всероссийское

Из книги Русские землепроходцы – слава и гордость Руси автора Глазырин Максим Юрьевич

Ход «троянского» коня. Почему Стамбул? Почему не Одесса? Взят курс на Царьград («Константинополь»). Позже русские войска разместятся на Галлиполийском полуострове (27 000 русских ратников), на греческом о. Лемнос (16 500 кубанских казаков), в 10 км от турецкой Чаталджи (а также в