Похождения пушкина в одессе. Как Пушкин «истреблял» саранчу на Херсонщине Как громко ахнули друзья В далекий северный уезд

«Летающую тарелку» традиционно изображают как диск с выпуклостью наверху и поясом иллюминаторов посередине. Может быть, потому уже в самом начале XX века начали конструировать странные самолеты с круговым крылом.

Взлет и особенно посадка обычного самолета требуют от летчика особого искусства. Но у машин с круговым крылом эти операции отличались крайней простотой и безопасностью, что, несомненно, огромное преимущество. Но сопротивление кругового крыла в полете значительно выше, чем у крыла обычной формы. И поэтому самолеты-диски применения не нашли.

Сфероплан Уфимцева 1910 г.

В 1910 году румынский изобретатель Анри М.Коандэ открыл эффект прилипания струи жидкости или газа к поверхности твердого тела. Наблюдать его несложно. Возьмите, например, чашку и осторожно поднесите ее к тонкой струйке воды. Как только чашка окажется достаточно близко, струйка воды изогнется и прилипнет к ее поверхности.

В 1938 году Анри Коандэ запатентовал летательный аппарат поистине инопланетного облика. Это был диск с выступом наверху. Из круговой щели под ним вырывалась струя воздуха, которая прилипала и растекалась по поверхности диска. По закону Бернулли, давление в движущемся газе всегда ниже, чем в неподвижном. Поэтому давление сверху диска, там, где течет воздух, меньше, чем снизу, где воздух неподвижен. За счет разности этих давлений образуется подъемная сила.

Анри М.Коандэ (1886–1972).

К сожалению, Коандэ не осуществил свой проект. Но после войны стало известно, что над подобными аппаратами в Германии успешно работал австрийский изобретатель Виктор Шаубергер (1885–1952). Его работы проходили под контролем войск СС. С приходом войск союзников все готовые образцы аппаратов и основная документация были уничтожены.

После войны изобретатель о своих достижениях предпочитал помалкивать, но кое-что о них все же стало известно. Оказалось, что В.Шаубергер создал свою аэродинамику. Он утверждал, что в вихревых потоках может выделяться энергия мирового эфира, и будто бы этого добился.

В аппаратах Шаубергера использовался эффект Коандэ, а кроме того, и ряд специфических эффектов, открытых им самим. К сожалению, многое из сделанного изобретателем осталось тайной, но кое-что хорошо известно и очень удивляет… В одном из ближайших номеров мы расскажем о работах В.Шаубергера подробнее.

Совсем недавно, в марте 2006 г., управляемая по радио летающая тарелка на основе эффекта Коандэ поднялась в воздух. Ее создал французский изобретатель Жан Луис Надин. На заставке вы видите ее в полете.

Рисунок из патента А.Коандэ .

Эффект Коандэ увидеть несложно.

Каркас «летающей тарелки».

Корпус аппарата имеет форму купола церкви, что было продиктовано исключительно аэродинамикой. На его вершине установлен электромотор с пропеллером. Пропеллер заключен в кольцевой тоннель, заметно улучшающий его работу. От пропеллера поток воздуха растекается по поверхности корпуса, прилипает к ней, и возникает эффект Коандэ, создающий подъемную силу.

В нижней части корпуса установлены органы управления. Прежде всего это 16 полукруглых неподвижных щитков, предотвращающих вращение аппарата относительно вертикальной оси. Они изготовлены из пенопласта и укреплены каждый на неподвижных осях. Положение каждого на своей оси регулируется лишь однократно при испытаниях и фиксируется.

Под неподвижными щитками установлено четыре поворотных. Их положение регулируется посредством рулевых машинок. Электромотор работает от легкого аккумулятора.

Каркас аппарата облицован пенопластом.

На вершине купола аппарата электромотор с пропеллером.

Соединение щитков управления с рулевыми машинками.

Эти неподвижные щитки предотвращают вращение «тарелки».

В наших условиях можно взять блок управления по радио от игрушечного автомобиля, а аккумулятор на первых порах заменить подачей энергии по проводам. Электрические авиамодельные моторы пока дороги. Но их с успехом может заменить мотор, переделанный из двигателей от игрушек. Его описание будет дано в одном из последующих номеров журнала.

Корпус модели в поперечном сечении имеет форму профиля крыла самолета. Каркас выполнен из кольцевых лонжеронов и поперечных нервюр. Каркас вырезается при помощи раскаленной проволоки из упаковочного пенопласта толщиной 5–7 мм. Его детали соединяются при помощи резинового клея. На готовый каркас наклеивается обшивка - пластины тонкого 2 - 3-мм пенопласта или плотной бумаги. В любом случае важно, чтобы поверхность обшивки была ровной и гладкой.

Высотой полета можно управлять, включая и выключая мотор. На его валу укреплен обычный пропеллер диаметром около 160 мм, рассчитанный на вращение со скоростью 8 - 10 тыс. оборотов. Для увеличения создаваемой им тяги пропеллер заключен в кольцо.

С библейских времен человек начал свою войну с насекомым, угрожающим ему исчезновением выращенного урожая и грядущим голодом. Саранчу сбивали камнями, стреляли по ней из пушек, собирали и давили ногами ее яйца, травили диофолиантами. Но до сих пор похвастаться своим полным превосходством человечество не может.

Малоизвестно, что на поприще борцов с саранчой оказался однажды и Александр Сергеевич Пушкин. Но даже он не может записать в свою победоносную обойму результат борьбы с саранчой…

Весной 1824 года на южные губернии Малороссии обрушилась беда похлеще русификации и геноцида – без объявления войны начались сокрушающие налеты полчищ саранчи. МЧСа тогда не было, но руководство, однако, не растерялось. При генерал-губернаторе графе М.С. Воронцове была создана комиссия, в которую вошел и находящийся тогда в Одессе Александр Пушкин.

22 мая 1824 года Пушкин получает приказ: «Состоящему в штате ведомства Коллегии Иностранных дел Господину Коллежскому секретарю Пушкину.

Желая удостовериться о количестве появившейся в херсонской губернии саранчи, равно и в том, с каким успехом исполнены меры, преподанные мною к истреблению оной, я поручаю вам отправиться в уезды Херсонский, Елисаветградский и Александровский. По прибытии в город Херсон, Елисаветград и Александрию явиться в тамошние общие уездные присутствия и потребуйте от них сведения: в каких местах саранча возродилась, в каком количестве… После сего имеете осмотреть важнейшие места, где саранча наиболее возродилась, и обозреть, с каким успехом действуют употребленные по истреблению оной средства, и достаточно ли распоряжения учиненные Уездными Присутствиями. Обо всем, что по сему вами найдено будет, рекомендую донести мне.

Новороссийский Генерал-Губернатор Полномочный наместник Бессарабской области гр. М.С. Воронцов».

Однако Александр Сергеевич не горел желанием трястись по дорожным ухабам Малороссии и отслеживать саранчу – романы с местными красавицами, шампанское и поэзия ведь были куда привлекательнее. Как и положено великому поэту, он решил «закосить». В письме А. Казначееву, который ведал финансовой частью Коллегии, Пушкин пишет: «Мне скажут, что я, получая 700 рублей, обязан служить… Я готов от них отказаться… Еще одно слово: вы может не знаете, что у меня аневризма. Ужели нельзя оставить меня в покое на остаток жизни, которая верно не продлиться».

Однако Воронцов был мужчина жесткий и принципиальный. Участник Бородинского сражения, основатель Бердянска, граф был известен своими необычными, но благородными поступками. Во время отступления из Москвы в 1812 году он приказал сгрузить с подвод свое имущество и погрузить на них раненых. А подвод было более полутора сотен!

Возвращаясь из оккупированной Франции, Воронцов продал свое имение в Белоруссии, дабы заплатить долги своих офицеров местным кабакам и торговцам. А в 1820 году граф предлагал императору создать общество для обсуждения проблем освобождения закрепощенных крестьян.

Понимая, что серьезного конфликта с Воронцовым он не выдержит, Пушкин все же едет в командировку, хотя и разразившись эпиграммой, где губернатор фигурирует как «полу-милорд, полу-купец, полу-мудрец, полу-невежда».

Из губернаторской канцелярии Александр Сергеевич получил 400 рублей и, сдав расписку, двинулся в путь. Но энтомология не привлекала поэта, и он свернул к своим друзьям, где провел почти неделю в бесконечной болтовне и дегустации вина. Когда вино закончилось, Пушкин возвращается в Одессу. Отчет Воронцову он дал краткий и неконкретный. Эпистолярный отчет выглядел так:

«Саранча летела, летела
И села,
Сидела, сидела, все съела
И вновь улетела».

После объяснений Пушкин пишет заявление об уходе со службы по собственному желанию. Удивленный генерал-губернатор пишет запрос в столицу. Петербург ответил «верховным указом», согласно которому Пушкина увольняли с государственной службы и отправляли в ссылку в Михайловское, писать дальше свои замечательные произведения…

В августе 1823 года в Одессу прибыл молодой коллежский секретарь, более известный в столичных кругах как опальный поэт, Александр Пушкин. Здесь ему предстояло служить (читай: продолжать ссылку) в коллегии иностранных дел канцелярии губернатора Новороссийского края графа Михаила Воронцова.

Положение графа Воронцова в то время было шатким: в Петербурге его считали либералом и потворником свободомыслия. За ним уже приглядывали и доносили в столицу, что он привечает Пушкина, Александра Раевского и других, им подобных. Надо было как-то оправдаться, то есть избавиться от Пушкина.

Хотя Воронцов в близком ему кругу говорил, что при первых же дурных слухах он отправит Пушкина из Одессы, самовольно исполнить такое он не мог — судьбой поэта распоряжался сам император. А тут графу случай помог: он узнал о любовной связи поэта с его женой.

26 марта 1824 года в письме канцлеру России Карлу Нессельроде Воронцов пишет: «…Удаление его (Пушкина) отсюда будет лучшая услуга для него. Я прошу Ваше Сиятельство довести об этом деле до сведения государя и испросить его решения по оному».

Не получив ответа, спустя месяц (2 мая 1824 г.) он вновь пишет канцлеру. На этот раз почти в приказной форме: «…Кстати, повторяю мою просьбу: избавьте меня от Пушкина, это, может быть, превосходный малый и хороший поэт, но мне не хотелось иметь его в Одессе». Не дождавшись ответа из Петербурга, Воронцов сам принимает решение. Из-под его пера выходит предписание № 7976 от 22 мая 1824 года: «Состоящему в штате моей коллегии иностранных дел г. (господину) коллежскому секретарю Пушкину. Поручаю Вам отправиться в уезды Херсонский, Елисаветградский и Александрийский и, по прибытии в города Херсон, Елисаветград (ныне -Кировоград — авт.) и Александрию, явиться в тамошние уездные присутствия и потребовать от них сведений: в каких местах саранча возродилась, в каком количестве, какие учинены распоряжения к истреблению оной и какие средства к тому «употребляются. После сего имеете осмотреть важнейшие места, где саранча наиболее возродилась, и обозреть, с каким успехом действуют к истреблению оной средства и достаточны ли распоряжения, учиненные для этого уездными присутствиями. О всём, что по сему Вами найдено будет, рекомендую донести мне».

Как воспринял эту командировку поэт? Пушкин пишет рапорт правителю канцелярии Александру Казначееву: «Будучи совершенно чужд ходу деловых бумаг (отсутствие опыта делопроизводства такого специфического мероприятия — авт.), не знаю, вправе ли отозваться на предложение Его Сиятельства… Знаю, что довольно этого письма, чтобы меня, как говорится, уничтожить. Если граф прикажет подать в отставку, я готов: но чувствую, что, переменив мою зависимость, я много потеряю, а ничего выиграть не надеюсь».

Но смирившись с приказом и по совету Александра Раевского, Пушкин в компании чиновников канцелярии и присутственных мест выехал в Херсон. В архивах сохранилась расписка поэта о получении командировочных (прогонных) денег: «Одесса, Мая 23, 1824 года. По случаю отправления меня для собрания сведений о саранче в Уездах: Херсонском, Александрийском и Елисавет-градском, на уплату прогонов за две почтовые лошади четыреста рублей ассигнациями от Казначея Титулярного Советника Архангельского получил. Коллежский Секретарь Александр Пушкин».

Приезд поэта в Херсон остался почти незамеченным: лишь совсем немногие жители читали его произведения. А для государственных мужей Пушкин был рядовым чиновником, только рангом повыше их. Общение с ним не выходило за рамки оказания ему помощи согласно предписанию Воронцова. 28 мая вернувшийся из командировки Пушкин сдал в канцелярию отчёт в таком виде:

Коллежский секретарь Александр Пушкин.

Первым его прочитал правитель канцелярии полковник Александр Казначеев. Только расстегнутый воротник мундира спас офицера-канцеляриста от удушья, вызванного прочитанным. Дрожащими от гнева и возмущения (стих, рапорт в стихах!) руками он передал «документ» Воронцову. На следующий день губернатор учинил Пушкину унизительный урок о дисциплине и попрании поэтом законов о госслужбе. Спокойно выслушав тираду начальника, Александр задал ему вопрос, на который не получил ответа: «Принесите мне закон, который запрещает подавать рапорт в стихах. Кажется, такого нет. Даже князь Суворов Италийский, граф Рымникский, отправил не наместнику, а самой императрице (Екатерине!!) рапорт в стихах».

Позднее Казначеев изучал документы-отчеты других участников экспедиции: таблицы, расчеты, планы. Осилив страниц 30 одного из рапортов, он попытался сделать вывод. А он был таков, как у Пушкина: сидела, сидела, все съела и вновь улетела. Тряхнув головой, полковник принялся анализировать следующий отчёт и опять: все съела и вновь улетела. Ему стало смешно, и гнев на Пушкина утих. Он понял, что поэт, не имея познаний и опыта в борьбе с этими насекомыми, сделал вывод, что средства уничтожения и предотвращения налета саранчи первобытны. Пушкина он более не тревожил.

Казалось, скандал со стихотворным отчётом Пушкина был забыт. Как вдруг разразился новый. После поездки в Херсон (а может быть, и во время её) поэт, обозленный за попранное достоинство, написал эпиграмму:

«Полу-милорд, полу-купец,

Полу-мудрец, полу-невежда,

Полу-подлец, но есть надежда.

Что будет полным наконец».

Одесса гудела. Все поняли, а чей огород поэтом был брошен камень. Дело в том, что Воронцов имел звание полу-генерала (было такое в то время звание) и с нетерпением ждал присвоения полного. Друзья Пушкина, прочитав эпиграмму, встревожились за судьбу поэта. Петр Вяземский срочно пишет Александру: «(Секретное) Сделай милость, будь осторожен на язык и перо. Не играй своим будущим…»

Но было уже поздно. Эпиграмма стала каплей, переполнившей чашу ненависти Воронцова к Пушкину. Поэт пробыл в херсонской командировке не месяц, как полагалось предписанием графа, а лишь одну неделю. Александр поступил так, как и рассчитывал Воронцов: совершил проступок и непослушание. В Петербурге это сочли за дерзость, неблагодарность и дурное поведение. А подав прошение об отставке, Пушкин лишь усугубил своё положение.

Месть Воронцова была иезуитской. Зная болезненную чувствительность поэта и его гордое самолюбие, полу-генерал принудил Пушкина собственноручно написать и подписать обязательство о незамедлительном выезде его из Одессы во Псков, с указанием даты.

Спустя несколько часов в своём кабинете Воронцов прочел донесение одесского градоначальника: «Сегодня (29 июля 1824 г.) Пушкин отбыл отсюда (из Одессы) в город Псков поданному от меня маршруту через Николаев, Елисаветград, Кременчуг, Чернигов и Витебск. На прогоны к месту назначения, по числу верст 1621 (1735 км) на три лошади выдано ему денег 389 руб. 4коп.».

Есть такая, многократно тиражируемая история, о том, как Пушкина, в бытность его в Одессе, послали бороться с саранчой. А он, вместо сего, написал "Саранча летела, летела и села. Села, всё съела и опять улетела!"
Сначала об этом с восхищением писали - "Как он генерал-губернатора умыл, отважный!"
Потом вошло в моду ругать - "Его, служивого человека при жаловании послали, а он сорвал задание!"
Но отчего-то эту бумагу пушкиноведы так и не нашли. А искали...
А, вообще-то, могло это быть? Или достоверность на уровне Хармса, рассказывающего про Пушкина и Гоголя?
Для начала - его не саранчу инспектировать посылали. А чиновников. Не воруют ли, распорядительны ли, не попустительствуют ли злокозненным настроениям? И проверяющий должен быть "в авторитете". Не Х класса чиновник (пусть даже в уездах не знают, что опальный), а могущий построить капитан-исправников и городничих. Собственно, такие чиновники у генерал-губернатора есть. Называются "Чиновники по особым поручениям", в полковничьем чине. Это их работа, такие вот особые поручения. А Пушкин - он архивариус (нет, был он "...по особым", но в Молдавии, у Инзова, так там саранчи не было). Его послать не должны были, не по чину и не по служебным обязанностям. А если вдруг страшное - все гг. Чиновники по ОП в отъезде, и, внезапно, саранча! Так ведь желающих съездить и без него много нашлось бы. Прогоны, суточные, командировочные. Даже если на местах всё исправно - угощение и почтение, а если вдруг нагрянул и выявил - тут и "безгрешные доходы" пойти могут (или, если на принцип пойти и изобличить непреклонной рукой - то орденок). Очередь бы стояла, желающих (особенно если потом докладывать Самому - карьерные возможности замечательные). Кто туда архивариуса пустит, коллежского секретаря?
А вот подшить отчёт - его забота. И экстракт написать, краткое изложение для архивного хранения. Вот в такой экстракт я поверю. Даже в то, что он в точности излагает всё содержание отчёта - поверю. Вряд ли посланный смог что-то реальное сделать, на том уровне это не удастся, ядохимикатов с сельхозавиацией не изобрели ещё. Так что если где-то и есть этот стишок - то подшит в делах совершенно другого чиновника.
Ну и аргумент косвенный. Если бы видел Пушкин летящую саранчу - он бы написал что-то внушительнее "И павшими вся степь покрылась, как роем чёрной саранчи". Стало быть, не ездил. А если бы приказали поехать, а он манкировал - то сидел бы на гауптвахте, чего тоже не было (нет, сидел, 10 суток получил - но от Инзова, в Кишинёве, в Одессе не сиживал).
То есть либо весь рассказец - чистая выдумка, либо шутливое предположение того, что сможет доложить посланный чиновник, либо опять же шутливое изложение сути его доклада в архивном деле.

Тринадцать веселых месяцев, проведенных Пушкиным в Одессе, окончательно закрывают для него границы. После одесских событий он не может выезжать даже за границы Псковской губернии.

3 июля 1823 года Пушкин переезжает в Одессу под начало генерал-губернатора графа Воронцова. В те времена Одесса — второй по-настоящему европейский город России: динамичный, с беспошлинной торговлей и светскими развлечениями. Первые месяцы беспечны. Пушкин гуляет по бульварам, пьет кофе в кофейне Пфейфера на Дерибасовской (по-восточному, с гущей), обедает в ресторане Цезаря Отона, заказывая черноморских устриц и шампанское, посещает оперу и частенько заканчивает свой день в казино (как тогда говорили в «каз´ино»). Проблема пока одна — финансовая. Служба приносит скромные 700 рублей в год серебром, а папенька ничего не присылает. В гардеробе Пушкина появляются архалук (узкий кафтан), феска и трость, сделанная из ружейного ствола, которая весит 3,6 килограмма. На обычную трость и новый цилиндр у молодого бедного дворянина не хватает денег.

Вокруг поэта много прекрасных женщин, которым он посвящает около 30 лирических стихотворений. Он увлекается то «молодой негоцианткой» Амалией Ризнич, то красавицей-полькой Каролиной Собаньской и, в конце концов, попадает под чары Елизаветы Ксаверьевны Воронцовой — жены генерал-губернатора. С самим графом Пушкин произносит «четыре слова за две недели».

Воронцов недоволен праздностью молодого чиновника и раздражен: «…я писал к гр. Нессельроде (министру иностранных дел, имевшему влияние на Александра I. — Прим. «Вокруг света»), прося, чтоб меня избавили от поэта Пушкина…» Александр Сергеевич действительно служит спустя рукава: рвения не проявляет, от поручений уклоняется. Тем временем князь Вяземский публикует «Бахчисарайский фонтан» и высылает Пушкину немыслимый по тем временам гонорар — 3000 рублей, четыре его годовых жалованья! Считается, что с этого момента в России начинается профессиональная литература. До того литераторы получали от издателей в среднем по 500 рублей за книгу. Получив деньги, поэт раздает долги с балкона гостиницы одесским извозчикам — без малого 2000 рублей.

В дело некстати вмешивается и друг поэта — Александр Раевский. Безнадежно влюбленный в Воронцову, он убедил генерал-губернатора отправить поэта «на саранчу» — проверять уезды, подвергшиеся нападению прожорливых насекомых. По возвращении вместо отчета тот пишет Воронцову: «Саранча летела, летела и села; сидела, сидела, все съела и вновь улетела». Разразился скандал, Пушкин подает в Петербург прошение об отставке. Ответ приходит через месяц. Александру Сергеевичу предписано ехать в Михайловское, минуя Киев, Москву и Петербург. На прощание Елизавета Воронцова дарит поэту перстень. «Храни меня, мой талисман…» именно о нем. 1 августа 1824 года Пушкин покинул Одессу, чтобы осесть на два года в Михайловском.

Дерево для дамы

Екатерина Ергеева, научный сотрудник Одесского литературно-мемориального музея А.С. Пушкина С именем поэта в Одессе связано несколько забавных историй.

История первая. Пушкин и лопата . Рассказывают, что Пушкин посадил в Одессе несколько деревьев. В качестве доказательства скромные одесситы предъявляют платан на Приморском бульваре и тополь под окнами дома Амалии Ризнич.
Нескромные же одесситы уверяют, что Пушкин сажал деревья под окнами всех симпатичных ему дам. Но ни одному пушкинисту, даже одесситу, не хватает фантазии, чтобы представить поэта с лопатой!

История вторая. Пушкин и калоша. На Думской площади одессит расскажет, что здесь Пушкин потерял калошу. В те времена в Одессе действительно бывало грязно — город только начинали мостить. Так что Пушкин мог потерять на одесских улицах и не одну калошу.

История третья. Пушкин и тень. Думали поставить бронзовую фигуру Пушкина на балконе гостиничного номера в доме Рено, где поэт прожил больше года. Однако дом перестроен, балкона не осталось, а восстанавливать его да еще ставить памятник — слишком дорого. Ходят слухи, что нашли недорогое решение — нанести на тротуар у здания тень поэта, стоящего на балконе. Сейчас идет обсуждение: хороша ли идея и получится ли оградить «тень поэта» от ног прохожих.