Главная » Патофизиология » Первый почти официальный фаворит у русского престола — Иван Фёдорович Овчина-Телепнев-Оболенский - Фавориты у российского престола. Значение телепнев-овчина-оболенский иван федорович в краткой биографической энциклопедии Юлия Матюхина. Фавориты правителей

Первый почти официальный фаворит у русского престола — Иван Фёдорович Овчина-Телепнев-Оболенский - Фавориты у российского престола. Значение телепнев-овчина-оболенский иван федорович в краткой биографической энциклопедии Юлия Матюхина. Фавориты правителей

#фаворит #русь #история

Князь Василий III от отца Ивана III унаследовал политику решительного собирания русских земель. По характеру в отличие от отца Василий был, скорее, слабовольным, мягким и нерешительным, но если дело касалось личного или государственного интереса, то, по словам современников, князь умел быть жестким и непреклонным. От матери, княгини Софьи, ему достались такие качества, как настойчивость в достижении выбранной цели, стремление подчинить непокорных подданных и, кроме того, тайный страх того, что родовитая боярская знать лелеет надежду расправиться с ним.

Поэтому Василий во внутренней и внешней политике продолжал те традиции, какие он застал еще ребенком: в который раз усмирял Казанское ханство, в то же время принимая ко двору служилых татарских принцев и щедро одаряя их, стремился потеснить Литву и Ливонию, переселял на новые места новгородцев и псковичей, одновременно расселяя преданных москвичей в «неблагонадежные земли» с целью их укрепления. При Василии III вотчины бездетных князей (Углич, Калуга, Стародуб и др.) на правах выморочных наделов отошли к Московскому княжеству, а Новгород-Северский был присоединен благодаря заточению его владельца и конфискации его имущества. Родных своих братьев, Юрия и Андрея, великий князь не любил и боялся, стремясь с помощью договоров и «подписных грамот» ограничить самостоятельность и их самих, и преданных им людей.

Василий III едва терпел, по словам современников, родовитых бояр, советуясь с ними для проформы, нежели для пользы дела, и его вспыльчивость и самонадеянность не способствовали взаимопониманию.

На московского князя большое влияние оказывали доверенные ему лица, и чем больше они вызывали отторжения у бояр-советников, тем сильнее Василий к ним благоволил. Так, дьяки и подьячие «мелкого чина» или вышедшие из непокорной Твери вызывали у него такое расположение, что, по ряду свидетельств, данные им личные полномочия едва ли не превышали те, что по чину полагались ближним боярам. И хотя, повинуясь традиции, на все видные места в войске и княжеской администрации Василию III приходилось назначать представителей «злоумышленного» боярства, по словам современников, князь не раз признавался, что его дворецкий и другие слуги гораздо больше подходят для этих должностей.

По этим же причинам он приблизил к себе и родственников своей второй жены Елены - князей Василия, Ивана и Михаила Глинских. Выходцы из Литвы, обладавшие большим честолюбием, несметными богатствами и властью, в Европе они участвовали в междоусобных распрях и в конце концов были изгнаны польской знатью. Таким образом, потеряв все, они оказались в Москве, заслужили расположение великого князя, считавшего их преданными сторонниками, и заняли высокие посты в войсковой администрации. Дочь Василия Глинского Елена пользовалась большим доверием великого князя и, став его супругой, получила почти неограниченный доступ к государственной власти.

Ее появление на политической сцене было неоднозначно встречено Боярской думой. Но, в совершенстве владея дворцовой дипломатией, бывшая литовская княжна ловко сталкивала между собой различные группировки боярский кланов, приближала одних и отдаляла других от великого князя московского, и с ее влиянием нельзя было не считаться.
После смерти Василия III Елена Глинская, как видно из завещания великого князя, из-за малолетства Ивана IV исполняла обязанности регентши, но при этом наделялась неслыханными прежде полномочиями. К примеру, к ней с докладом должны были приходить представители Боярской думы, что было прерогативой действующего государя.

Во внутренней политике она с удовольствием продолжала традиции Василия III, умело сочетая их с личными целями. Так, менее чем за три года с начала ее правления были брошены в заточение родные братья ее мужа, князья Юрий и Андрей, а их уделы перешли под «московскую руку». Ее отец, князь Василий Глинский-Темный, братья Юрий и Михаил и дядья пользовались ее покровительством. Более того, они не только стремились играть главную роль в московской администрации, но и получили в «кормление» богатые вотчины, а также навлекли на себя ненависть всего народа тем, что «умножили поборы и грабежи». Тем не менее они не были в полной мере фаворитами Елены. Одинокая и молодая вдова, облеченная громадной властью, нуждалась в личном женском счастье и считала себя вправе устраивать его по своему вкусу, не оглядываясь ни на чье мнение. Из неполных исторических данных известно, что ее фаворитами были Семен Бельский и братья Федор и Иван Овчина Телепневы. Особенное влияние на нее приобрел последний. Как говорят, ради него Елена даже уморила в заточении родного дядю Михаила, до того пользовавшегося у нее неограниченным доверием и влиянием.

Семен Бельский (годы жизни неизвестны)

Первый фаворит Елены Глинской - князь Семен Бельский происходил, по легендам, от литовского князя Гедимина, вернее, от обрусевшего потомка его - князя Олелько (Владимира). Внук Олелько - князь Федор, отец будущего фаворита, в 1482 г. поднял неудачный мятеж против польского короля Казимира и, спасаясь от неминуемой казни, бежал в Москву еще при Иване III. Старший Бельский вытерпел от московского князя и милость, и опалу, и ссылку в Галич, но в итоге оправдался от всех наветов и даже стал родственником великого князя, так как женился на его племяннице - рязанской княжне Анне. Бельский-старший служил воеводой, участвовал в казанском походе, а его красивый и рослый сын повсюду сопровождал уже немолодого отца.

Как и когда именно завязались отношения Елены с Семеном Бельским, неизвестно. Но согласно ряду данных он был произведен правительницей в бояре, а после возвращения из казанского похода был пожалован должностью коломенского воеводы.

Тем не менее согласно поговорке «свято место пусто не бывает», и влияние Семена на правительницу стало падать. Возле нее все большую значимость стали обретать братья Телепневы, особенно Иван. Попытка Семена вернуть свое прежнее положение была встречена литовской кокеткой со смехом, а вот его соперник решил всерьез избавиться от бывшего поклонника, прибегнув для этого к надежному старинному средству - оговору. Бельский и его брат Иван были обвинены в государственной измене, в подготовке заговора князя Юрия Дмитровского. Семен и его друг И. Ляцкой, как когда-то их предки, с помощью подкупленного тюремщика бежали, спасаясь от мучительной казни. Потерявший все Бельский отправился к польскому королю Сигизмунду I, получил от него богатые имения и был удостоен должности воеводы. Чтобы отблагодарить нового покровителя, Семен опустился до предательства и участвовал в военных действиях против русских. Никто не любит предателей, гласит народная мудрость, но все пользуются их услугами. Поэтому после поражения поляков Бельского обвинили в измене, и он снова бежал - на этот раз в Константинополь. Согласно хроникам в 1537 г. Бельский появился при дворе крымского хана, чтобы побудить его воевать с Россией. Одновременно Семен обратился к прежней своей любимой Елене Глинской с покаянным письмом и предложением искупить свою вину. Но место фаворита в сердце княгини было прочно занято Иваном Телепневым. И то, чего хотел Иван, говорят, хотела и Елена.

Телепнев решил заманить Бельского в Москву и там казнить, но по несчастливой (или напротив) случайности Семен по пути был похищен кочевым ногайским князем для выкупа. Крымский хан спас своего любимца и советника.

Узнав, что в Москве его ждала западня, Бельский, пылая местью, снова натравил хана на русских, уверяя его в слабости московского ополчения. Но когда первая стычка с русскими закончилась неудачей, войско хана отправилось назад в Крым, а вместе с ним - и бывший фаворит, связанный по рукам и ногам. Дальнейшая судьба Семена Бельского в точности не известна, но, как говорят, он был казнен за «предательство и неблагодарность».

Федор Овчина Телепнев (годы жизни неизвестны)

Фаворит Елены Глинской - князь Федор Телепнев-Оболенский по прозвищу Овчина был воеводой в Северской земле. Немногословный и статный, он приглянулся Елене еще при жизни его супруги, но их редкие встречи вскоре были прекращены. В отличие от своего брата Ивана не устоявший перед чарами Елены Федор был крайне богобоязнен и, как говорят, любил свою жену. В 1534 г. Федор попал в литовский плен и только спустя три года был выкуплен Еленой. Вернувшись в Москву, он зажил уединенно, и дальнейших вестей о нем история не сохранила.

Иван Овчина Телепнев (? - 1539)

Фаворит княгини Елены Глинской - князь Иван Овчина Телепнев был выходцем из служилых боярских людей. Обедневший род их имел мало шансов быстро подняться, если бы не дальновидность и практичность Ивана. Через сестру свою Аграфену, служившую в свите великой княгини и пользовавшуюся ее расположением, Телепнев вошел в доверие к Елене и в отличие от своего брата Федора сумел быстро распорядиться своим «выстраданным» счастьем. Вслед за положением фаворита перед Иваном распахнулись двери в «командирскую рубку» княжеской администрации. Постепенно ему удалось избавиться от всех более счастливых соперников, а поддержка политики Елены соответствовала и его личным целям. Иван ненавидел и презирал чванливое старинное боярство, а оно отвечало ему откровенным пренебрежением. За это аристократы жестоко поплатились, и в первую очередь бояре Шуйские, которые подверглись жестоким репрессиям, а их имущество - конфискации. Та же судьба ждала и ложно обвиненного в заговоре брата князя Василия III - Юрия Дмитровского. Он был казнен за измену, а вместе с ним пострадал и бывший соперник за внимание Елены Семен Бельский. Правда, Бельскому удалось бежать, но все имущество изменников было конфисковано в пользу московской казны, которой самовластно распоряжался Иван Телепнев.

Дядя московского князя Андрей Старицкий также безуспешно пытался бороться с Еленой и Телепневым. В связи с этим Елена официально объявила ему опалу, а Телепнев, наоборот, притворясь расположенным к нему, старался выяснить, что замышляет князь Андрей. Попытку князя пробиться в Литву подавили в зародыше. Телепневу «за сочувствие к изменнику» было сделано формальное внушение, а «смутьяна» князя Андрея подвергли заточению и конфискации имущества.
За верную службу княгине Ивана ненавидел весь двор. Елена, напротив, осыпала фаворита милостями, и он был назначен ее главным советником и конюшим боярином.

После смерти Елены весной 1538 г. дни фаворита были сочтены. По слухам, княгиню отравили бояре-оппозиционеры Шуйские. Как пишут очевидцы, на седьмой день после ее смерти Иван Телепнев и его сестра были схвачены и заточены. Бывший фаворит умер в темнице от голода, как и погубленный им дядя Елены - давний его противник князь Михаил Глинский. Аграфена Телепнева была пострижена в монахини и сослана в Каргополь - замаливать грехи брата. Начиналась новая эпоха - время Ивана IV.

Юлия Матюхина. Фавориты правителей России

У великого московского князя Василия III Ивановича, женатого на Соломонии Сабуровой, долгих девятнадцать лет не было детей. Отчаявшись иметь наследника, князь, посовещавшись с приближёнными боярами, решил заточить супругу в монастырь, постричь её в монахини под именем Софья и жениться на молодой девушке здорового телосложения, чтобы та принесла, наконец, правителю московскому сына.

Из нескольких претенденток, которых привели к Василию, он выбрал дочь литовского князя, восемнадцатилетнюю красавицу Елену Глинскую, происходившую из незнатного рода, однако обладавшую прекрасной внешностью и великолепной фигурой. К тому же своим обаянием, острым умом, умением вести непринуждённые беседы и образованностью Елена смогла покорить князя и вызвать у того самые трепетные чувства.

Женитьба Василия на красавице литовке состоялась в 1526 году. Говорили, что он был так увлечён молодой женой, что, желая понравиться ей, часто нарушал старинную традицию, сбривая свою бороду. Князь велел сменить скучные боярские одежды приближённых на цветные кафтаны и яркие платья, а также по просьбе жены пригласил ко двору родственников и друзей супруги. Вместе с родственниками Елены в московское княжество приехала и её близкая подруга Елена Челяднина, позвав затем и своего брата Ивана Фёдоровича Овчину-Телепнёва-Оболенского, который отличался редкой красотой и храбростью, был прекрасным военным и опытным знатоком женщин. Спустя несколько месяцев уже ходили слухи, будто бы приезжий молодой человек страстно влюблён в великую княгиню Елену, однако правитель московского княжества, казалось, не обращал на это никакого внимания.

Спустя четыре года, 25 августа 1530 года. Елена подарила счастливому супругу наследника, будущего правителя государства российского Ивана IV, известного больше как Иван Грозный. Злые языки утверждали, что настоящим отцом младенца был молодой любовник Елены, воевода Иван Овчина, однако Василий, не веря наговорам, был счастлив и ещё более нежен с женой «Оленой». В маленьком сыне он и вовсе души не чаял, и даже когда супруга подарила Василию второго сына Юрия (который, как оказалось впоследствии, был глухонемым), вся любовь родителя была направлена на первенца. Однако когда наследнику исполнилось три года, великий князь московский внезапно заболел и вскоре скончался. Говорили, что он умирал в мучительных сомнениях и уже не верил, что отцом ребёнка был именно он. По одной из версий, причина смерти великого князя Василия была в отравлении сильнейшим ядом, который якобы подсыпала ему в еду его молодая супруга. Так или иначе, Елена, согласно завещанию мужа, стала правительницей государства до совершеннолетия маленького Ивана.

Годы правления Глинской, которой суждено было управлять Россией в роли регентши пять лет, принесли русскому народу множество реформ, изменений и преобразований. Обладая удивительными дипломатическими способностями, княгиня сумела избежать войны с крымским и казанским ханами, заключить несколько торговых и мирных договоров с европейскими странами. Она строила города, возводила крепости, укрепляла армию, развивала торговлю и проводила денежную реформу.

Всё это время рядом с Еленой Васильевной находился верный князь Овчина. Говорили, что Елена так нежно относилась к своему любимому фавориту, что доверяла ему не только свои сердечные тайны, но и важные государственные дела. Вскоре ни для кого не оставалось секретом, что Глинская давно отвечает взаимностью на пылкие чувства молодого поклонника.

Храбрый и решительный полководец, Иван подавлял все мятежи и восстания, которые были организованы против его возлюбленной. Так, когда в 1537 году один из родственников царя попытался организовать против регентши заговор, Овчина собрал войско и пошёл на Андрея Старицкого, разбил его войско и захватил в плен самого руководителя мятежа. Ради возлюбленной Иван бросил пленника в тюрьму и страшными пытками довёл того до смерти.

Елена же, ослеплённая страстью к статному красавцу, даже удалила от двора и отправила в тюрьму родного дядю Михаила Глинского. Тот якобы не нравился её обожаемому фавориту и вызывал у него чувства неприятные и настораживающие.

Казалось, ничего не предвещало страшной трагедии. Однако утром 3 апреля 1538 года Елене вдруг сделалось плохо. Она поднялась в свою опочивальню и слегла. К вечеру тридцатилетней княгини не стало. Говорили, будто её отравили. Приближённые оплакивали Елену, однако бояре праздновали победу. Доказать виновность бояр в отравлении не смогли, к власти пришёл боярин Василий Немой-Шуйский, который поспешил забыть о чужеземке, правившей российским государством пять лет, и повелел бросить князя Ивана Овчину в темницу. Спустя несколько месяцев бывший любовник княгини умер от голода и развившейся болезни. Некоторые историки утверждают, что Овчина-Телепнёв-Оболенский был казнён.

Несколько лет продолжалось знаменитое в русской истории «боярское правление», раздоры между боярами, смуты, заговоры и интриги. И лишь в начале 1547 года во главе российского государства встал Иван IV Васильевич Грозный.

До сих пор неизвестно, кто был настоящим отцом первого российского царя - красивый и статный Иван Овчина или болезненный, пожилой князь московский Василий. Некоторые историки предполагают, что Василий III был бездетным, а Елена Глинская, испугавшись участи первой жены супруга, поспешила родить ему наследника от другого, без ума влюблённого в неё молодого военного.

Иван Фёдорович Телепнёв-Овчи́на-Оболе́нский (или Овчина-Телепнёв-Оболенский или Оболенский-Овчина-Телепнёв или Овчина-Оболенский-Телепнёв ; ? - 1539) - князь, боярин (с 1534), затем конюший и воевода в княжение Василия III Ивановича и Ивана IV Васильевича. Фаворит Елены Васильевны Глинской, второй жены великого князя Василия III. Пользовался большим влиянием на Елену, и как следствие, на государственные дела.

Биография

Сын князя Фёдора Васильевича Телепня-Оболенского.

По мнению историка эпохи Ивана Грозного, Руслана Скрынникова, князь Иван Фёдорович, за военные заслуги пожалованный Василием III высоким саном конюшего, сделался фактически главой Боярской Думы. Но, умирая, Василий III не включил его в состав особого опекунского (регентского) совета и, таким образом, конюший был удалён от управления государством, что, конечно, обидело молодого полководца и стало причиной сближения с Еленой Глинской. Вдова великого князя Василия III родилась и выросла в Литве и обладала сильным характером, московская традиция не предусматривала политической значимости вдовы умершего государя, тогда честолюбивая молодая великая княгиня решилась на государственный переворот и нашла главного союзника в лице недовольного конюшего.

Результатом переворота Елена Васильевна стала правительницей государства. Также последовало устранение (ссылка или заключение в тюрьму) назначенных Василием III опекунов-регентов. Первым пострадал старший из живших тогда, брат покойного великого князя Василия, Юрий, удельный князь Дмитровский. Его обвинили в том, что он перезывал к себе на службу некоторых из московских бояр и думал воспользоваться малолетством Ивана Васильевича, чтобы завладеть великокняжеским престолом. Юрия схватили и заключили в тюрьму, где он, как говорили, умер от голода. Родственник великой княгини, Михаил Глинский, был также схвачен и умер в тюрьме. В тюрьму были посажены Иван Фёдорович Бельский и Иван Михайлович Воротынский. Князь Семён Бельский и Иван Ляцкий убежали в Литву.

Младший дядя государя, князь Андрей Иванович Старицкий, попробовал было вступить в борьбу с Москвой. Когда в 1537 году Елена потребовала его в Москву для совещания о казанских делах, он не поехал, ссылаясь на болезнь. Ему не поверили, а прислали доктора, который не нашёл у князя серьёзной болезни. Видя, что отношения его с Еленой обостряются, князь Андрей Иванович решил бежать в Литву. С войском он двинулся к Новгороду; некоторые новгородцы к нему пристали. Против князя Андрея из Новгорода выступил отряд под начальством воеводы Бутурлина, а из Москвы - под начальством кн. Овчины-Телёпнева-Оболенского. До битвы дело не дошло. Князь Андрей вступил в переговоры с Овчиной-Телепнёвым, и последний дал клятву, что если кн. Андрей поедет с повинной в Москву, то останется цел и невредим. Клятва Овчины-Телепнева была нарушена: ему объявили притворно опалу за самовольно данное обещание, и князь Андрей отправлен был в ссылку, где через несколько месяцев умер. Сигизмунд I думал воспользоваться малолетством Ивана IV, чтобы вернуть себе Смоленскую область. Его войска сначала имели успех, но затем перевес перешёл на сторону русских; передовые их отряды под начальством Ивана Овчины-Телепнева-Оболенского доходили до Вильны. В 1537 году было заключено пятилетнее перемирие. Под конец правления Елены Глинской Овчина-Телепнев-Оболенский был самым главным советником правительницы и продолжал носить титул конюшего.

3 апреля 1538 года скоропостижно умерла правительница Елена Васильевна. На седьмой день после её смерти были схвачены Телепнёв-Овчина-Оболенский и сестра его Аграфена. Овчина-Телепнёв-Оболенский умер в заключении от недостатка в пище и тяжести оков, а сестра была сослана в Каргополь и пострижена в монахини. Конюшего сверг один из регентов - князь Василий Шуйский-Немой, старый и многоопытный полководец, который и занял с чином наместника московского вакантное место фактического правителя государства.

скачать
Данный реферат составлен на основе статьи из русской Википедии . Синхронизация выполнена 11.07.11 10:36:20
Похожие рефераты: Телепнёв-Овчина-Оболенский Фёдор Фёдорович , Телепнев-Оболенский Василий Фёдорович Помяс , Телепнев-Помяс-Оболенский Василий Фёдорович ,

Биография

Сын князя Фёдора Васильевича Оболенского-Телепня.

Первый почти официальный фаворит у русского престола - Иван Фёдорович Овчина-Телепнев-Оболенский

Ещё до того, как во Франции в 1545 году герцогиня Диана де Пуатье (1499–1566) одна из первых получила придворный титул официальной фаворитки короля Генриха II, в России Великая княгиня Елена Васильевна Глинская (1508–1538), вдова Великого князя «всеа Русии» Василия III Иоанновича, ставшая правительницей при своём сыне, малолетнем Великом князе Иоанне IV Васильевиче, - в 1534 году, за 11 лет до французского события, открыто оказала покровительство своему фавориту - боярину и конюшему, князю Ивану Фёдоровичу Овчине-Телепневу-Оболенскому (ум 1539).

До правления Елены Глинской русская история не знала такого явления, как фаворитизм у русского престола, да еще со стороны женщины. Женщины православной Руси, в том числе и Великие княгини, жили в соответствии с христианской моралью, отличались целомудрием и скромностью, особенно вдовы, которые чтили память своих умерших мужей. Такие случаи, когда Великая княгиня, потеряв мужа, становилась правительницей русского государства при малолетнем своём сыне, Великом князе, уже были на Руси. Например, Великая благоверная княгиня Ольга, канонизированная на соборе 1547 года как равноапостольная святая Русской Православной Церкви; Великая княгиня Евдокия (Авдотья, в иночестве Евфросинья), вдова великого князя Владимирского и Московского Дмитрия Ивановича Донского, которая после смерти мужа не только помогала советами править государством своему сыну Василию I Дмитриевичу, но до его возмужания фактически была правительницей Московского государства. За свою чистоту, целомудрие и непорочность, за свою деятельность в строительстве церквей и их поддержании она тоже удостоилась причислению её к лику святых Русской Православной Церкви. Когда по Москве поползли слухи, затрагивающие честь великой княгини, и её сыновья хоть и не верили этим слухам, но были смущены ими, Великая княгиня Евдокия призвала к себе своих сыновей и показала им вериги, которые она во вдовстве своём носила на своём почерневшем, крайне исхудалом теле. Главной советчицей в государственных делах у Великого князя Московского и всея Руси Иоанна III Васильевича была его мать, Великая княгиня Мария Ярославна, снискавшая своей мудростью и благочестием уважение и любовь не только своего сына, но и окружавших его бояр и окольничих.

К сожалению, такими добродетелями Елена Васильевна Глинская, вдова Великого князя Василия III, не обладала.

Елена Васильевна Глинская (1508–1538), порождению литовская княжна, воспитывалась в Европе, долгое время жила у своего дяди Михаила Львовича Глинского в католической Италии, а потому имела взгляды, чуждые православным традициям. Красота 18-летней литовской княжны Елены, в облике которой нашли отражение европейские черты и оставило след её монгольское происхождение (Елена была потомком рода темника Мамая), её свобода поведения и открытость желаний пленили 47-летнего Василия III, который после знакомства с нею сразу же принял решение заточить свою неплодную жену Соломонию Сабурову в монастырь и жениться во второй раз на красивой, молодой литовской княжне, так не похожей на российских княжон и боярышен. Он был уверен, что она родит ему наследника, что у него будет настоящая, полная семья.

Он был влюблён, и летописи отметили, что он даже обрил бороду (что считалось грехом), стал молодиться, использовать притирания для лица, одеваться, как щеголь, на европейский лад, и всё это - чтобы только быть любезным Елене. Василий Иоаннович презрел традиционный смотр невест, потому что ему не терпелось скорее стать мужем только этой прекрасной девушки и получить наконец наследника.

Это нетерпение было так велико, что, отправив Соломониду Сабурову в суздальский монастырь в октябре 1525 года, Великий князь Василий III Иоаннович всего лишь через три месяца, 21 января 1526 года, сыграл свадьбу с Еленой Глинской.

(Следует отметить, что в том же 1525 году английский король Генрих VIII тоже охладел к своей жене, королеве Екатерине Арагонской, и, предъявив ей такую же претензию в бесплодии, как и Василий III Соломонии Сабуровой, стал искать возможность развода с нею. Но причина была та же, что и у русского Великого князя: он полюбил другую женщину, Анну Болейн.)

Великий князь Василий Иоаннович был счастлив: княжна Елена, наконец, стала его женой и Великой княгиней. Однако с наследником дело не ладилось в течение четырёх с половиной лет (!). Когда, наконец, Елена забеременела, казалось, что это именно поездки великокняжеской четы в монастыри, молитвы и молебны сделали своё дело, и 25 августа 1530 года Елена разрешилась сыном, названным Иваном, будущим Иоанном IV Васильевичем Грозным, ставшим первым, официально признанным русским царём.

Боярыней-мамой к младенцу Великому княжичу была приглашена боярыня Аграфена Челяднина, в девичестве княжна Телепнева-Оболенская, родная сестра будущего фаворита Ивана Фёдоровича. Через неё появилась реальная возможность тайного сближения Елены Глинской с конюшим, боярином Иваном Фёдоровичем Овчиной-Телепневым-Оболенским.

Счастье Василия III оказалось недолгим: 4 декабря 1533 года в Москве Великий князь Василий III Иоаннович скончался. По его завещанию бояре возвели на престол его трёхлетнего сына, Великого князя Иоанна IV Васильевича, а правительницей при малолетнем Великом князе была определена вдовствующая Великая княгиня Елена Васильевна Глинская.

(В Англии в этот год Анна Болейн разрешилась от бремени дочерью, будущей королевой Елизаветой I, весьма огорчив этим Генриха VIII, ожидавшего мальчика, наследника престола.)

Великая княгиня Елена Васильевна должна была править страной вместе с боярами, главными среди которых, по завещанию Василия III, были назначены ближний боярин Шигона Поджогин и, благодаря стараниям Елены, недавно освобождённый из тюрьмы её дядя Михаил Львович Глинский. Однако на удивление всех ближних бояр Елена вскоре выбрала главным боярином и воеводой, своей правой рукой, - молодого боярина, конюшего, князя Ивана Фёдоровича Овчину-Телепнева-Оболенского.

Князь и боярин Иван Фёдорович Овчина-Телепнев-Оболенский принадлежал к роду князей Оболенских, отрасли черниговских князей. Родоначальником князей Оболенских был внук Великого князя Черниговского Михаила II Всеволодовича - удельный князь Роман Семёнович (XV колено от Рюрика), имевший столицей своего княжества город Новосиль, почему и именовался князем Новосильским (Новосильцевым). Войны с Литвой, набеги татар разорили его удел и город Новосиль, и Роман Семёнович перенёс столицу своего княжества в город Одоев и, таким образом, стал называться князем Одоевским. В 1407 году, в княжение его сына, Юрия Романовича, Одоев был захвачен литовцами, и князья Одоевские оказались под властью Великого княжества Литовского. Эта зависимость продолжалась до 1492 года, когда Великий князь Иоанн III Васильевич начал войну с Литвой за освобождение русских земель. Тогда некоторые князья Одоевские перешли на службу в войско Великого князя «всеа Руси». Поход русских войск был успешным, и в 1494 году Литва подписала мирный договор, по которому русские земли, в том числе и княжество Одоевское, перешли под власть Иоанна III, и все князья Одоевские стали служить Великому князю Московскому.

Род князей Одоевских имел несколько ветвей. Одной из ветвей был род Телепневых-Одоевских, родоначальником которого стал Василий Васильевич, по прозванию Телепень .

О значении слова «т"eлепень» можно получить справку в «Словаре живого великорусского языка» В. И. Даля:

Может быть, Василий Васильевич получил прозвище Телепень за свою неуклюжесть, мешковатость, медлительную речь. А возможно, за большой кистень вроде цепа, с которым он не расставался. Важно, что полководец он был хороший. В 1492 году, не дожидаясь освобождения от литовской зависимости, он пошёл служить воеводой к Великому князю Владимирскому и Московскому Иоанну III Васильевичу и отличился тем, что взял у литовцев Мценск. В 1493 году во время похода на Литву был вторым воеводой передового полка, а затем воеводой правой руки. Василий Васильевич, ставший Телепневым-Одоевским, передал эту двойную фамилию своим потомкам. А фаворит Елены Глинской, князь Иван Фёдорович, добавил к ней еще одну составляющую - прозвание Овчина - и стал именоваться князем Овчиной-Телепневым-Одоевским. Неизвестно, в связи с чем князь Иван Фёдорович получил такое прозвище: любил ли он носить в походах овчинный тулуп, или за свою злость и жестокость, которые сменялись благодушием, вызывал у людей образ волка в овечьей шкуре, или по какой-нибудь другой причине?

Род Телепневых-Одоевских существовал недолго, менее века, и угас в конце 1530-х годов. Пресечение рода непосредственно связано с судьбой Ивана Фёдоровича Овчины-Телепнева-Оболенского.

Со своим фаворитом, тогда ещё боярским сыном, князем Овчиной-Телепневым-Оболенским, Елена Васильевна, возможно, познакомилась на своей свадьбе с Великим князем Василием III Иоанновичем, а может быть, и еще раньше.

Отец Ивана Овчины-Телепнева, боярин и князь Фёдор Васильевич, был конюшим при дворе Василия III, то есть вторым лицом в государстве после Великого князя. На свадьбе Василия III с Еленой, состоявшейся 21 января 1526 года, Фёдор Васильевич по свадебному розряду получил должность и чин конюшего, и ему было «велено быти у государева коня и ездити весь стол и вся ночь круг подклети с саблею голою или с мечем».

Его сын, Иван Фёдорович, в числе четырёх детей боярских (личной охраны Великого князя), по свадебному чину находился на лестнице у двери опочивальни для новобрачных вместе с боярынями, вдовами ближних бояр, Еленой и Аграфеной Челядниными. Участвуя в свадебном чине, он должен был «колпак держать у Великого князя и спати у постели и в мыльне мытися», как было записано в свадебном чине.

Вдова Аграфена Фёдоровна Челяднина (рожд. Телепнева-Оболенская) имела в тереме дворовый чин боярыни у Великой княгини Елены Васильевны и по свадебному розряду дежурила вместе со своей золовкой, боярыней Еленой Челядниной, у двери опочивальни. Можно сказать, что почти всё семейство Телепневых-Оболенских присутствовало, в соответствии со свадебным чином, или «розрядом», на свадьбе Елены Глинской. Елена Васильевна не могла не приметить среди детей боярских молодого, красивого и статного Ивана Овчину. Да и в последующей жизни во дворце он, как охранник Великого князя и Великой княгини, постоянно был у неё на глазах. Она знала, что одна из боярынь её дворового чина - Аграфена Челяднина - родная сестра Ивана. Да и Великий князь относился к Ивану Овчине со вниманием. И было за что.

Постниковская летопись гласит, что «летомъ 7041 августа (1532 год. - И.В.) В.к. Василий Ивановичъ хотелъ ехать на Волокъ Лъмский на охоту, но пришла весть 11 августа, что къ Рязани идуть крымцы во главе съ царемъ Сап-Киреемъ, съ нимъ Исламъ царевичъ Магметъ-Киреевъ царевъ сынъ, хотять воевать Московские земли».

Великий князь Василий Иванович послал на Оку, в Коломну, своих воевод: князя Дмитрия Федоровича Вельского, князя Василия Васильевича Шуйского, князя Михаила Васильевича Горбатого, Михаила Семеновича Воронцова, да Ивана Васильевича Лятцкого.

Далее в летописи говорилось: «А князей Семена Федоровича Вельского, Ивана Федоровича Овчину-Телепнева и Дмитрия Щереду Федоровича Палецкого послал в Мещеру». Это было перед известием о набеге крымцев, а потому он послал к ним гонца с приказом вернуться в Коломну с войском И все воеводы сошлись в Коломне, с ними княжата и дети боярские. Наместником в Коломне был князь Иван Федорович Вельской. 15 августа крымцы подошли к Рязани и стали ее воевать, жечь, хватать людей в плен. «В.к. Василий пришел в Коломенское».

20 августа было затмение солнца, что, по мнению постниковского летописца, было плохим предзнаменованием. И он записал: «Тогда же воеводы великого князя зъ берегу послашя за реку воеводу Ивана Федоровича Телепнева Овчину, а съ нимъ княжать и дворянъ великого князя и детей бояръскихъ. Князь же Иванъ доеде сторожей татарскихъ и потопташе ихъ и побишя». Татары побежали, но натолкнулись на многих людей русских. «И туть князя Ивана навстретишя».

В столкновении с татарами Иван Овчина показал себя храбрым и умелым воином, потому и заслужил одобрение и внимание Василия III, а с тем и внимание Елены. После смерти отца Ивана, боярина и конюшего, князя Фёдора Васильевича Телепня-Одоевского, Великий князь пожаловал Ивану чин боярина и возвёл его в высокое придворное звание конюшего. Есть предположение, что этому возвышению Ивана Овчины способствовала Великая княгиня Елена. Как боярин в высоком звании конюшего, Иван Овчина получил право не просто заседать в Боярской думе, но стать её главой. А потому, когда Елена после смерти Василия III стала правительницей государства, формально она с полным правом поручила боярину и конюшему Ивану Фёдоровичу Овчине-Телепневу, как главе Боярской думы, самые важные государственные дела. И Иван Фёдорович, её любимец, «милый дружок», стал как бы официальным её фаворитом в полном смысле этого слова и приобрёл исключительно сильное влияние на Великую княгиню, а через неё и на управление государством (Следует отметить, что слова «фаворит» в XVI веке в русском языке не существовало, говорили: «любимец», «любимчик», «милый дружок».)

В условиях тесного московского дворца и его женской половины - терема, под пристальным вниманием боярынь и бояр, любовные дела Елены и Ивана Овчины не могли долго оставаться тайной. И, конечно, вызвали недоумение и возмущение как со стороны ближних думских бояр, так и со стороны боярынь её дворового чина. И тогда Елена Васильевна открыто предоставила все права своему фавориту, а он настолько подчинил её своей воле, что фактически сделался единоличным вершителем всех государственных дел Московского государства.

Появление фаворита у престола Московского государства объясняется не только страстной любовью Елены Глинской. Женщина, оказавшаяся правительницей обширного государства, в состав которого входило несколько княжеств, возглавляемых своенравными удельными князьями и сильными боярскими кланами, должна была найти крепкую опору, сильного и верного ей человека, который сумел бы удержать власть Великого княжества Московского над другими княжествами. И такого человека она видела только в лице Ивана Овчины-Телепнева, уже доказавшего свой талант воеводы и показавшего свой крутой нрав, силу и твёрдость, выдвигавшие его перед другими боярами на первый план. Правя государством именем Великого князя Ивана Васильевича, Овчина-Телепнёв-Оболенский не останавливался ни перед какими злодеяниями.

И бояре до поры до времени сносили его произвол. А кто противоречил ему или - упаси Бог! - не подчинялся, а позволял себе говорить о любовной связи с ним Елены, - те быстро исчезали из дворца и оказывались в тюрьме, в колодах и на цепях. Некоторые ближние бояре, например Семён Бельской и Иван Ляцкой, уже через год правления Глинской, опасаясь тяжелой участи, бежали в Литву. В том же 1534 году были брошены в тюрьму князья Иван Фёдорович Бельской и Иван Михайлович Воротынский, обвинённые как соумышленники князей, бежавших в Литву. На самом деле они возмущались самим фактом появления любовника-фаворита у трона в православной стране. Князь Михаил Львович Глинский, дядя Елены, считавший себя главным помощником Елены, неосторожно укорил племянницу в её порочной связи с Иваном Овчиной. Он был уверен, что для Елены, которая стала Великой княгиней благодаря его стараниям, и для окружавших её бояр он, Глинский, является главной опорой в политике государства. Но Елена выбрала не его, а «милого дружка», потому что на роль «главной опоры» старый Глинский уже не годился. И она отдала приказ посадить Глинского в тюрьму за то, что он якобы намеревался единолично править государством и вообще отравил (!) Великого князя Василия III Иоанновича. Глинский умер в тюрьме, уморённый голодом и холодом.

Смелость Елены Глинской, официально выдвинувшей Ивана Телепнева-Оболенского фаворитом, можно объяснить и тем, что, воспитанная в Европе, она знала, что во Франции в эти годы у короля Франциска I была при дворе официальная фаворитка герцогиня Анна д’Этамп; у его сына, дофина, а затем короля Генриха II, официальной фавориткой была герцогиня Диана де Пуатье, что не мешало ему жениться на Екатерине Медичи, племяннице римского папы Климента VII, который, по всей видимости, добиваясь этого брака, считал нормальным такое положение вещей.

Овчина-Телепнев, взяв бразды правления в свои руки, не останавливался ни перед какими средствами для достижения цели, даже самыми тяжелыми и гнусными. Ведь главной своей задачей они с Еленой считали уничтожение возможных претендентов на престол. И Елена, и он знали, что на Руси многие годы существовал закон о престолонаследии, по которому наследником становился не сын, а брат по старшинству. Знали они также, что любой желающий мог предположить, что их любовная связь началась еще при жизни Василия III, что до этой связи Елена 4,5 года не беременела, а потом в 1530 и 1532 годах подряд, с интервалом всего лишь в полтора года, родила сразу двух сыновей - Ивана и Юрия. И что если Иван, объявленный Великим князем, и Юрий, князь Угличский, не сыновья Василия Иоанновича, то наследниками московского престола должны быть братья Василия III: прежде всего, как старший, - Юрий Иоаннович, князь Дмитровский, а после его смерти или отказа от престола - Андрей Иоаннович, князь Старицкий. А Елена Глинская вообще здесь ни при чём, а за свою срамоту - публично признанного любовника, возможно, отца её детей, - должна понести достойное наказание, а с ней и её любовник.

Страх перед таким освещением событий заставил правительницу и её фаворита срочно предпринять меры по уничтожению предполагаемых претендентов на престол. И они принялись за братьев, исходя из их старшинства.

Юрия Иоанновича, удельного князя Дмитровского, теперь старшего брата после Василия III, тоже сына Софьи Палеолог, человека доброго и даже добродушного, обвинили в том, что он якобы переманивал к себе на службу московских бояр и вообще хотел завладеть престолом. С согласия думных бояр его схватили, бросили в тюрьму, где он в 1536 году умер от голода и невыносимых условий содержания.

Другой брат покойного Великого князя-Андрей Иоаннович, удельный князь Старицкий, пользовался у бояр большим авторитетом, а потому добиться у них согласия на его арест было делом непростым И Овчина-Телепнев с Еленой не стали просить бояр об этом, а стали действовать самостоятельно. Тем более что князь Старицкий в своём уделе, в кругу своих бояр и князей-советников, позволял себе говорить откровенно и прямо, возмущаясь действиями Елены и её фаворита, и делал различные предположения об их любовной связи ещё при жизни Василия Иоанновича. «Доброжелатели» все его высказывания, конечно, с преувеличениями и намёками, передавали Елене и Ивану Овчине-Телепневу, которые еще больше утверждались в решении избавиться от него.

Известие об участи брата Юрия напугало князя Старицкого, и, когда Елена пригласила его в Москву якобы для совещания по казанским делам, он не поехал, сказавшись больным. Овчина-Телепнев не поверил ему и отдал приказ схватить некоторых его бояр. Андрей Иоаннович понял, что в Москве ему готовится участь брата, и принял решение с отрядом детей боярских искать поддержки в Новгороде. Но Овчина-Телепнев предвидел его ход: он уже отдал распоряжение воеводе Бутурлину из Новгорода выступить против взбунтовавшегося князя Старицкого. На помощь Бутурлину Овчина выслал отряд под начальством воеводы Никиты Васильевича Хромого-Оболенского, а сам во главе большого отряда зашел в тыл отряду Старицкого и настиг его возле села Тюхоля.

В Московских списках летописи говорится, что Андрей Иоаннович не захотел «бой поставите», а вступил с Овчиной-Телепневым в переговоры. Он был согласен сложить оружие и решить дело мирным путём, если Елена простит его и не отправит его в тюрьму. Овчина-Телепнев, не имея возможности быстро согласовать это с Еленой, дал клятву, что Андрею Иоанновичу не нанесут никакого вреда. Князь Старицкий поверил этой клятве и поехал с Овчиной в Москву с повинной головой. Но Елена при боярах сделала выговор Овчине-Телепневу за то, что он дал клятву без её согласия, и отдала приказ заковать в оковы князя Старицкого и бросить его в тюрьму, «чтобы больше такой смуты не было».

В других летописях говорится, что Овчина-Телепнев-Оболенский первый стал посылать к князю Старицкому предложение не проливать крови, а мирным путём решить вопрос Он давал клятву, что Великий князь Иоанн Васильевич пожалует его всякими милостями, в том числе и вотчинами, что никакого вреда князь Старицкий не получит.

Какие бы версии ни были, а факт остаётся фактом: Овчина-Телепнев нарушил свою клятву. Андрей Иоаннович по прибытии в Москву был схвачен, брошен в тюрьму, где через полгода, в 1537 году, он умер, измученный пытками. Ему, сыну Великого князя Иоанна III Васильевича и Великой княгини Софьи Палеолог, было тогда 47 лет. Не избежали его участи ни его жена, ни дети. Так были уничтожены все возможные претенденты на престол «всеа Руссии».

Эти злодеяния объяснялись необходимостью сохранить для малолетнего Великого князя Иоанна престол, завещанный ему Василием III Иоанновичем. Но бояре стали ждать своего часа.

Но и в другой своей ипостаси, как государственный деятель и воевода, Овчина-Телепнев-Оболенский проявил себя достойно. Когда в 1534 году истёк срок перемирия между Москвой и Литвой, литовский король Сигизмунд I не стал продлевать мира. Уверенный в слабости русского государства, возглавляемого малолетним князем и его матерью, всего лишь ребёнком и женщиной, он двинул войска на Русь, чтобы завоевать Смоленск. И сначала имел успех, но, встреченный Овчиной-Телепневым с войском, начал терпеть одно поражение за другим: Овчина-Телепнев, дойдя с полками почти до самой Вильны (ныне Вильнюс), опустошил на своём пути несколько литовских волостей.

В начале следующего, 1535 года пришло известие, что Сигизмунд снова идёт походом на Смоленск. Во главе передового полка опять выступил воевода Овчина-Телепнев-Оболенский, но ему не удалось встретиться с войсками Сигизмунда на поле брани, потому что литовцы пошли другим путём Однако московские воеводы под началом Овчины-Телепнева сожгли посад Мстиславского и опустошили его окрестности. Получив реальное сопротивление, Сигизмунд стал искать мира с Москвой.

Война с Литвой, благодаря действиям Овчины-Телепнева, окончилась удачно для Москвы. В 1537 году был заключен мирный договор сроком на пять лет. Переговоры с королем Сигизмундом велись как бы от имени Великого князя Иоанна Васильевича, но на самом деле переговоры вёл князь Иван Фёдорович Овчина-Телепнев-Оболенский.

В том же году Иваном Овчиной-Телепневым был заключён мирный договор со Швецией, по которому Густав Ваза обязался не помогать в войне с Московским государством ни Литве, ни Ливонскому ордену. Договор предусматривал взаимную свободную торговлю и выдачу беглецов с обеих сторон. Усилиями Телепнева-Оболенского были подтверждены прежние договоры с Ливонией, продолжение сношений с султаном турецким, который присылал в Москву грека для закупки разных товаров. Поддерживались отношения и с Польшей.

Вообще в конце правления Елены Глинской ни одно дело не проходило без участия Овчины-Телепнева-Оболенского.

Теперь все посольские и иные грамоты с предложениями шли Овчине-Телепневу, и иноземные короли получали ответ от Овчины-Телепнева, который умело вёл дипломатические переговоры и переписку, и в этих делах Овчина-Телепнев целенаправленно поддерживал достоинство Московского государства.

Во внутренних делах самым главным считалось, в целях безопасности государства, построение новых крепостей и новых сооружений. Этим делам Иван Овчина уделял большое внимание. Был построен новый деревянный город Устюг. В Новгороде Великом и в Вологде сооружены новые оборонительные укрепления. Заново отстроены сгоревшие города Тверь и Ярославль, во Владимире срочно починена городская стена, повреждённая пожаром. В Москве, вокруг обширной территории, прикрывавшей подступы к Кремлю, была сооружена каменная стена, укреплённая особой кладкой - «китой». Эта обнесённая стеной территория получила название Среднего города, или Китай-города (названного «китаем» по наименованию укрепления каменной кладки - «киты»). Закладка стены происходила 16 мая 1535 года. Строительство было поручено Петру Малому Фрязину.

Еще в 1533 году, незадолго до смерти Великого князя Василия III, обнаружились порча денежных монет путём их обреза и подмесь в них другого металла и, как следствие, обесценение денег. Из гривенки было принято выделывать 250 новгородских денег или 2 рубля 6 гривен московских. А дело дошло до того, что из гривенки стали делать 500, а то и больше фальшивых денег. В сентябре 1533 года Великий князь Василий III приказал казнить в Москве людей, виновных в порче денег. Так как явление это было повсеместное, то казнили многих людей из разных городов - из Москвы, Смоленска, Костромы, из Ярославля и других приволжских городов. Казнили страшной казнью: отрубали руки и ноги, четвертовали, лили в рот расплавленный металл. Довести дело борьбы с фальшивомонетчиками Василию III помешала смерть. В марте 1535 года Великая княгиня Елена по представлению её фаворита Ивана Овчины издала указ о полном запрещении обращения резаных и поддельных денег. Она приказала все деньги перелить и чеканить из них гривенки уже по 300 новгородских денег или по 3 рубля московских. При Великом князе Василии III на монете изображался князь на коне и с саблей в руке. На новых деньгах он изображался с копьём в руке, отчего, в отличие от «сабельных», монеты стали называться «копейными», а затем копейками.

Казалось, всё идёт хорошо, и Елена, а особенно её фаворит, торжествовали. Хотя все грамоты шли от имени Великого князя Иоанна IV Васильевича, который посольские дела решал как бы в совете с боярами, на самом деле (и это знали все) всё правление формально лежало на Великой княгине Елене, а реально посольства отправлялись к боярину конюшему, князю Ивану Фёдоровичу Овчине-Телепневу-Оболенскому; разрешения на какие-либо дела добивались, бив челом тому же князю Ивану Фёдоровичу. Разумеется, бояре (особенно могучий род Шуйских) считали, что они имеют более прав, чем Овчина-Телепнев, что нельзя допускать срама при московском престоле - правления «полюбовника Елены». За неимением прямых наследников престола, чтобы не поднимать смуты, было решено оставить на престоле малолетнего Ивана, впредь признав его права, и править до его совершеннолетия боярским правлением. А чтобы избавиться от фаворита и всего этого позора - порешить Елену. После её смерти с фаворитом расправиться - дело будет простое.

В ночь со 2 на 3 апреля 1538 года неожиданно, накануне весь день будучи здоровой, Великая княгиня Елена скончалась. В летописи было записано: «В лета 7046 апреля 2 день преставися великая княгиня Елена, со вторника на среду в 7 час нощи». По свидетельству Герберштейна, она была отравлена, предположительно, солями ртути.

На шестой день после её смерти, по решению Боярского совета, несмотря на плач и мольбы Великого князя Ивана, первый фаворит на престоле Московского государства и «всеа Руси», конюший, боярин и князь Иван Фёдорович Овчина-Телепнев-Оболенский был схвачен и брошен в тюрьму, в Набережную палату, где ранее сидел и умер Михаил Глинский. «И тягость на него, железа ту же положиша, что и на Глинском была». По рукам и ногам закованный в кандалы и прикованный к стене, Иван Овчина-Телепнев-Оболенский вскоре умер от голода, жажды и нестерпимых условий, несовместимых с жизнью. Вместе с ним была арестована и боярыня-мама Великого князя Ивана - Аграфена Фёдоровна Челяднина, его родная сестра, помогавшая сближению и любовным встречам Елены с её фаворитом. Аграфену Челяднину сослали в дальний северный монастырь, где постригли в монахини.