Веленью божию о муза будь послушна. Антология одного стихотворения: Пушкинский "Памятник" и российская цензура
В день открытия памятника Пушкину, 6 июня 1880 года, с 10 часов утра в Москве к площади у Страстного монастыря стали стекаться густые толпы народа и многочисленные экипажи. Казалось, вся Москва собралась тогда поклониться великому поэту.
Вокруг площадки памятника на шестах были установлены белые щиты с вытесненными золотом названиями произведений великого поэта. Тверской бульвар украсили гирляндами живой зелени. Народ раскупил у торговцев все ландыши и фиалки и забрасывал ими пьедестал монумента.
К вечеру зажглась иллюминация. У подножия еще покрытого полотном памятника известные российские писатели Тургенев, Полонский, Майков, Плещеев и Достоевский произнесли торжественные речи. Когда покров упал, вся площадь взорвалась криками ликования.
Памятник Александру Пушкину создал скульптор Александр Опекушин. Он изобразил поэта в глубоком раздумье: склоненная голова, рука, заложенная за борт фрака, медленный, словно застывший шаг…
В 1950 году памятник перенесли с Тверского бульвара на другую сторону реконструированной Страстной площади (ныне Пушкинская площадь), развернули на 180 градусов и расположили на месте бывшей колокольни Страстного монастыря. Монумент немного пришлось поднять, для чего был сооружен бетонный фундамент.
АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ПУШКИН
родился 6 июня 1799 года в Москве, в Немецкой слободе. Отец, Сергей Львович, принадлежал к старинному дворянскому роду; мать, Надежда Осиповна, урожденная Ганнибал, была внучкой Абрама Петровича Ганнибала — "арапа Петра Великого"
Александр, воспитанный французскими гувернерами, из домашнего обучения вынес прекрасное знание французского и любовь к чтению, познакомился с русской поэзией от Ломоносова до Жуковского, с комедиями Мольера и Бомарше, сочинениями Вольтера и других просветителей XVIII века. Любовь к родному языку ему привили бабушка, Мария Алексеевна Ганнибал, превосходно говорившая и писавшая по-русски (явление редкое в дворянских семьях того времени), и няня Арина Родионовна. Раннему развитию литературных склонностей Пушкина способствовали литературные вечера в их доме, который посещали Карамзин, Жуковский, Дмитриев.
С 1811 года стал учиться в Царскосельском Лицее, который сыграл большую роль в становлении личности Пушкина. Лицейские друзья - Иван Пущин, Вильгельм Кюхельбекер, Антон Дельвиг навсегда остались верными и близкими поэту друзьями. В Лицее Пушкин начал писать стихи, в 1814 году было опубликовано первое стихотворение "К другу стихотворцу".
После окончания лицея в июне 1817 в чине коллежского секретаря Пушкин был определен на службу в Коллегию иностранных дел, где не работал и дня, всецело отдавшись творчеству. К этому периоду относятся стихотворения "Вольность" (1817), "К Чаадаеву", "Деревня" (1819), "На Аракчеева" (1817 — 1820), которые, хоть и не публиковались, были настолько известны, что, по свидетельству И. Якушкина, "в то время не было сколько-нибудь грамотного прапорщика, который не знал их наизусть". Еще до окончания лицея, в 1817, начал писать поэму "Руслан и Людмила", которую закончил в марте 1820.
В мае он был сослан на юг России за то, что "наводнил Россию возмутительными стихами". Он едет в Екатеринослав, где знакомится с семьей Раевских, затем вместе с ними — на Кавказ, оттуда — в Крым и в сентябре — в Кишинев, где живет в доме генерала Инзова, наместника Бессарабского края. В Кишиневе Пушкин знакомится и общается с будущими декабристами, много работает. За три года ссылки написаны "Кавказский пленник" (1821), "Бахчисарайский фонтан" (1823), а также "Узник", "Песнь о вещем Олеге" (1822) — образцы романтической и гражданской лирики — и многие другие стихотворения; начат роман в стихах "Евгений Онегин".
В июле 1823 Пушкина переводят под начало графа Воронцова, и он переехал в Одессу. Сложные отношения с графом привели к тому, что он по просьбе Воронцова был удален из Одессы, уволен с государственной службы и выслан в имение матери "под надзор местного начальства". Здесь поэт вел уединенный образ жизни, однообразие которой скрашивало лишь общение с соседями — семьей Осиповых-Вульф — и няней, рассказывавшей ему сказки по вечерам. В Михайловской ссылке Пушкин сформировался как художник-реалист: продолжил писать "Евгения Онегина", начал "Бориса Годунова", написал стихи "Давыдову", "На Воронцова", "На Александра I" и другие.
В 1824 году Александр был отправлен в северную ссылку в имение родителей Михайловское. Там он продолжал работу над "Евгением Онегиным", писал "Бориса Годунова", стихотворения. Его навещали друзья, Пушкин вел переписку. 17 декабря 1825 узнает о восстании декабристов и аресте многих своих друзей и об их казни.
Николай I, напуганный всеобщим неодобрением казнью и ссылкой дворян-офицеров, искал пути примирения с обществом. Возвращение поэта из ссылки могло способствовать этому. Кроме того, император надеялся привлечь Пушкина на свою сторону, сделать его придворным поэтом. Как о великой милости, он объявил Пушкину, что сам будет его цензором.
Цензорство царя обернулось полицейским надзором: "Борис Годунов" был несколько лет под запретом; поэту было запрещено не только издавать, но и читать где бы то ни было свои произведения, не просмотренные царем. Тяжелые раздумья поэта отражены в стихах этого периода: "Воспоминание", "Дар напрасный, дар случайный", "Предчувствие" (1828).
В мае 1828 Пушкин безуспешно просил разрешения поехать на Кавказ или за границу. В то же самое время поэт сватается к Н. Гончаровой, первой красавице Москвы, и, не получив определенного ответа, самовольно уехал на Кавказ. Впечатления от этой поездки переданы в его очерках "Путешествие в Арзрум", в стихотворениях "Кавказ", "Обвал", "На холмах Грузии...". Возвратившись в Петербург, поэт получил от шефа жандармов Бенкендорфа письмо с резким выговором от императора за поездку без разрешения, раскрывшее со всей ясностью враждебное отношение Николая I к Пушкину.
В апреле 1830 Пушкин вновь сделал Н. Гончаровой предложение, которое на этот раз было принято, и в сентябре уехал в свое имение Болдино, чтобы устроить дела и подготовиться к свадьбе. Эпидемия холеры вынудила его задержаться здесь на несколько месяцев.
Этот период творчества поэта известен как "Болдинская осень". Испытывая большой творческий подъем, Пушкин писал своему другу и издателю П. Плетневу: "Уж я тебе наготовлю всячины, и прозы, и стихов" — и сдержал свое слово: в Болдине написаны такие произведения, как "Повести покойного Ивана Петровича Белкина", "Маленькие трагедии", "Домик в Коломне", "Сказка о попе и о работнике его Балде", стихотворения "Элегия", "Бесы", "Прощение" и множество других, закончен "Евгений Онегин"..
18 февраля 1831 в Москве Пушкин обвенчался с Н.Гончаровой. Летом 1831 вновь поступил на государственную службу в Иностранную коллегию с правом доступа в государственный архив. Начал писать "Историю Пугачева" (1833), историческое исследование "История Петра I".
Последние годы жизни Пушкина прошли в тяжелой обстановке все обострявшихся отношений с царем и вражды к поэту со стороны влиятельных кругов придворной и чиновничьей аристократии. Чтобы не лишиться доступа в архив, Пушкин был вынужден смириться с назначением его камер-юнкером двора, оскорбительным для поэта, т.к. это придворное звание обычно "жаловалось" молодым людям. За поэтом следили, перлюстрировали его письма, все более ухудшались материальные дела семьи (у Пушкина было четверо детей — Мария, Наталья, Александр и Григорий), росли долги. Но, хотя в таких тяжелых условиях творческая работа не могла быть интенсивной, именно в последние годы написаны "Пиковая дама" (1833), "Египетские ночи", "Капитанская дочка" (1836), поэма "Медный всадник", сказки.
В конце 1835 Пушкин получил разрешение на издание своего журнала, названного им "Современник". Он надеялся, что журнал будет способствовать развитию русской словесности, и делал все для достижения этой цели — художественный уровень журнала был необычайно высок: такого собрания блистательных талантов не знала еще русская периодика (Жуковский, Баратынский, Вяземский, Д. Давыдов, Гоголь, Тютчев, Кольцов).
Зимой 1836 завистники и враги Пушкина из высшей петербургской аристократии пустили в ход подлую клевету на его жену, связывая ее имя с именем царя, а затем и с именем пользующегося расположением Николая I барона Дантеса, нагло ухаживавшего за Натальей Николаевной.
Чтобы защитить свою честь, Пушкин вызвал Дантеса на дуэль, которая состоялась 8 февраля 1837 на Черной речке. Поэт был смертельно ранен и через два дня скончался. "Солнце русской поэзии закатилось", — написал В. Жуковский.
Опасаясь демонстраций, царь приказал тайно вывезти тело Пушкина из Петербурга. Гроб сопровождали жандарм и старый друг семьи поэта, А. Тургенев.
Похоронен Пушкин на кладбище Святогорского монастыря, в пяти верстах от села Михайловское.
Пушкин - это не только классик литературы, с произведениями которого мы соприкасаемся всю жизнь. Пушкин - это еще и человек ставивший честь превыше всего.
Гибель поэта стала национальной трагедией.: "Солнце русской Поэзии закатилось",- так сказал в некрологе В.Ф.Одоевский. Однако вклад пушкинского гения в русскую литературу поистине бесценен, и творческим завещанием великого поэта осталось его стихотворение "Я памятник себе воздвиг нерукотворный...". Именно эти строки выбиты на пьедестале одного из памятников Пушкину в Санкт-Петербурге.
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не заростет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.
Нет, весь я не умру — душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
10 И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгуз, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокой век восславил я Свободу
И милость к падшим призывал.
Веленью божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно,
И не оспоривай глупца.
Анатолий Лебедев
Сравнительный анализ произведений разных авторов
Сценарный план урока литературы в 9 классе по программе В.Я. Коровиной.
Технология учебно-исследовательской деятельности
по сравнительному анализу произведений разных авторов.
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.
Нет, весь я не умру - душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит -
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я Свободу
И милость к падшим призывал.
Веленью божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспоривай глупца.
Пушкин А.С. «Я памятник себе воздвиг нерукотворный». Читает Сергей Бехтерев. Слушать стихотворение.
Анализ стихотворения А.С. Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный»
А.С. Пушкин в своем произведении «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» написал пророческие строки. Стихотворение было создано за год до смерти. И автор выразил уверенность: его лирику запомнят на многие столетия вперед. Он оказался прав. Ведь несмотря на многократную смену поколений, трансформации и упрощения русского литературного языка, даже в наши дни его стихи остаются актуальными, образы понятными и простыми, вдохновляющими на добрые, светлые поступки. Лирика Пушкина несет созидательную миссию. К ней, действительно, «…не зарастет народная тропа».
Темы и жанр
О каком памятнике говорил А.С Пушкин в своем стихотворении? Пушкин сравнивает свою славу с «нерукотворным памятником», который превышает «Александрийский столп» (памятник Александру I). Более того, поэт утверждает, что его душа будет существовать вечно, а творчество распространится по всей многонациональной России.
В стихотворении затронуты темы, связанные со значением поэтического творчества в жизни общества. Свобода личности выражена в строках «..Вознесся выше он главою Александрийского столпа». Так образно поэт выражает свои непростые взаимоотношения с царем, основанные на обоюдном неприятии. Известными фактами биографии Пушкина стали ссылки по указу царя. Основная причина столь непростых отношений - растущая популярность и влияние поэта в обществе, умение своим творчеством зажечь множество сердец и призывать к добру, гуманности, высоким идеям.
В пророческом стихотворении Александр Сергеевич все же ставит значение своего таланта выше государя, намекая на его бессмертность в веках.
Вместе с первой темой плавно переплетется вторая — миссия поэта в обществе. Автор считает главным предназначением лириков затрагивать человеческие чувства, призывать к милости по отношению к слабым. Именно в этом, по мнению Пушкина, секрет народной любви к его творчеству.
И дополняет тематику стиха — бессмертие настоящей лирики. Именно поэтому память о Пушкине будет жить в сердцах людей.
«…Нет, весь я не умру - душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит…».
В строках поэта чувствуется зрелая, осмысленная оценка собственной лирики. Стих недаром называют «одой поэзии». И по жанру стихотворение Пушкина является одой. Именно ей присущ высокий стиль изложения. Особенной возвышенности придает эпиграф из произведения Горация «К Мельпомене».
Размер и композиция
Как и оды наставника Пушкина Г.Р. Державина стихотворение написано шестистопным ямбом (александрийский стих), что придает ему торжественного величественного звучания. Эта традиция исходит еще со времен оды Горация. Стих написан катренами, читается с расстановкой, размеренно.
Примечательно строение каждой строфы. Последняя строка сокращена до четырехстопного ямба, что придает ей особенный акцент.
Произведение, как и державинский «Памятник», состоит из пяти строф. Начинается стих утверждением о возведении памятника. В последующих строфах развивается мысль о том, как лирика Пушкина сделает его бессмертным. И финальная строфа обращена к музе с просьбой о послушании:
«…Хвалу и клевету приемли равнодушно,
И не оспоривай глупца».
Образы и художественные приемы
Стих носит утвердительный характер. Этому способствует жанр и размер. Но усиливает акцент, все больше убеждает читателя такой художественный прием, как анафора. Каждая строка начинается со схожих звуков: «И славен буду я…», «И назовет меня…». Также поэт применяет анафору, перечисляя народы, которые будут помнить о нем.
Ярко представлены в оде эпитеты с возвышенным смыслом: в подлунном мире, глава непокорная, гордый внук славян.
Высокий стиль выражается в частом использовании древнеславянских слов.
Стихотворение А.С. Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» стало возвышенной одой поэзии, задав высокую планку для лириков последующих эпох.
“ВЕЛЕНЬЮ БОЖИЮ, О МУЗА, БУДЬ ПОСЛУШНА...”
(Александр Пушкин)
10 февраля наша страна отметила 180-ую годовщину со дня трагической гибели самого лучшего своего поэта Александра Сергеевича Пушкина. “Пушкин – это наше всё”, – сказано было о нем, и этим всё было выражено. Сегодня мы посвящаем памятной дате наше небольшое исследование, рассказ о том, как поэт, преодолев наносное юношеское безверие, пришел к Богу, укрепился в вере православной и какой небывалой силой наполнило это его бессмертные произведения...
Двенадцатилетний Пушкин, кудрявый низкорослый ленивец, поступивший в Царскосельский лицей по большому семейному блату, подарком для педагогов-воспитателей новооткрывшегося учебного заведения не стал. Занимался он без особой охоты, так что экзамены первого года сдал кое-как. Резко изменился Саша к 1813 году, когда стал писать стихи, но и это изменение Француза (такое прозвище получил он за безукоризненное знание французского языка) радости лицейскому начальству не принесло. Замкнутый в проявлении своих лучших душевных свойств, он как бы нарочно выпячивал свои едкость и насмешливость (ему славно удавались эпиграммы), и вдруг проснувшиеся дон-жуанство и склонность к гусарским пирушкам.
Но, наверно, и всё это было бы не таким уж и страшным злом, если бы сюда не примешивалось вольтерьянское издевательское ёрничанье над святынями религии, которое Пушкин-лицеист не только не скрывал, но и в стихах, охотно читавшихся на пирушках, непременно подчеркивал. Он даже начал писать сатирическую поэму “Монах” (правда, не закончил ее), по атеистической силе не уступавшей, пожалуй, известнейшим вещам самого Вольтера. Вот вам, для представления, лишь один образец описания жизни монаха-чернеца:
Ни жив ни мёртв сидит под образами
Чернец, молясь обеими руками.
И вдруг, бела, как вновь напавший снег
Москвы-реки на каменистый брег,
Как лёгка тень, в глазах явилась юбка...
Слухи о кощунственной пушкинской поэме непременно дошли до тог-дашнего директора лицея Энгельгардта. Стали известны ему и немало-численные встречи начинающего поэта с девушками несерьезного поведения, показывающие, что у Пушкина наметился явный разрыв с православной нравственностью. Это лицейского руководителя обеспокоило, и как-то в поры-ве гнева он высказался о вольтерьянце-лицеисте весьма обескураживающе: “...сердце Пушкина холодно и пусто, в нем нет ни любви, ни религии; может быть, оно так пусто, как никогда еще не бывало юношеское сердце...”
Высказывание Энгельгардта мгновенно разлетелось по лицею и нанесло Пушкину, возможно, первый осознанный и весомый удар по его самолюбию, а точнее по совести, запрятавшейся к тому времени где-то в отдаленной глубине души, заваленной и отгороженной модными шалостями и вседоз-воленностями, которые воспринимались тогда многими современниками как естественные проявления человеческой свободы.
Позднее, анализируя и свои свободолюбивые произведения, и прои-зведения подобноро рода других писателей, и русских, и зарубежных, великий поэт придёт к пониманию главной причины того, что вольтерьянство тор-жественно прошло по Западу и стало завоевывать мир. Отдельным господам (сами они себя считали “просвещенными”, а на деле были склонными к потере нравственных тормозов, были переполнены гордыней переделать по своему усмотрению мир Божий), так вот, господам этим показалось, что вся беда земной жизни в том, что нет свободы, а ее нет потому, что человек жёстко связан религиозными путами. Убери религию и Бога, и свободный человек сделает нынешнюю безобразную жизнь самим совершенством, то есть тем раем, какой описан в Библии.
Ошибочность этого взгляда показала сама Французская революция, утопившая страну в крови и репрессиях и вместо желанных свободы, равенства и братства принёсшая народу еще более страшные мучения. Это Пушкин понял с гениальной ясностью и глубиной. Неумным “вольтерь-янством”, безбожием и безнравственностью он потом объяснял все неудачи и писателей (Байрона, Радищева), и государств (Франции, России).
“В Радищеве, – писал поэт, – отразилась вся французская философия его века: скептицизм Вольтера, филантропия Руссо, политический цинизм Дидрота и Реналя; но всё в нескладном, искаженном виде, как все предметы криво в кривом зеркале”.
А вот известное высказывание Александра Сергеевича о революционном пути развития в России: “Не приведи Бог видеть русский бунт – бессмыс-ленный и беспощадный. Те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или уж люди жестокосердые, коим чужая головушка полушка, да и своя шейка копейка”.
В отходе, отказе от вольтерьянства, революционности, безверия, в возвращении к спокойной, разумной религиозной жизни видел поздний Пушкин решение всех житейских проблем. И даже само сопротивление ате-истическому просвещению считал важнейшим достижением как в жизни наро-дной, так и в жизни писательской. Скажем, в заслугу Байрону гений наш ставил не его сатиричность и ироничность, а то, что скептицизм был у него поверх-ностным, неглубоким: “Вера внутренняя превышала в душе его скеп-тицизм, высказанный им местами в своих творениях. Скептицизм сей был временным своенравием ума, идущего вопреки убеждению внутреннему, вере душевной”. То есть временное “своенравие ума” заключалось во временной уступке набирающей силу моде.
Впрочем, вот это вот сопротивление безверию и безнравственности Пушкин и в себе ценил превыше всего. И что самое удивительное, уже в юношеском возрасте понимал, что и атеизм его, и эпиграммная желчность, и революционность, и искривленная, “демократическая”, как бы мы теперь сказали, свободолюбивость не что-нибудь, а всего лишь “легкомысленные увлечения” модными веяниями времени.
Эта тема ясно прослеживается уже в стихотворении “Безверие”, на-писанном в ответ на известностное высказывание о поэте директора лицея. Пушкину было тогда всего 18 лет, но свой отход от Бога он смог проана-лизировать так тщательно и всесторонне, что подчас человеку и в более зрелом возрасте такое не под силу. Он сумел отметить главное – что он
С первых лет
Безумно погасил отрадный сердцу свет.
Что следует из этих двух строк? То, что вера в Бога – это свет для сердца, без которого нет человеку никакой отрады. И что отказ от этого света и этой отрады – настоящее безумие, ничем не оправданная глупость. И продолжа-ются раз совершенные безумие и глупость только по причине гордого упрямства отошедшего от веры:
Ум ищет божества, а сердце не находит...
Но совесть подвергает его страшным мучениям, и втайне он уже завидует тем, кто озарен Божественным светом.
Счастливцы! – мыслит он, – почто не можно мне
Страстей бунтующих в смиренной тишине,
Забыв о разуме и немощном и строгом,
С единой верою повергнуться пред Богом!”
Он уже начинает догадываться, что истина за верой, а не за безверием, иначе и жизнь вся человеческая становится пустой, глупой и и бессмысленной. У неверующего нет бытия вечного, блаженного, облагороженного бесконе-чным познанием Безупречного Бога. И удивительно ли, что в более позднем возрасте Пушкин делает решительные шаги к православной вере. Это должно было произойти неизбежно, поскольку под наносным модным слоем безверия лежало прочное основание, заложенное в душе поэта в детстве.
Над этой православной закладкой потрудилось немалое количество людей. Предпочтение тут надо, конечно же, отдать домашнему наставнику и воспитателю священнику Мариинского института Александру Ивановичу Беликову, занимавшемуся с младшими Пушкиными по русскому языку, арифметике и Закону Божьему. Затем надобно указать бабушку по матери Марью Алексеевну Ганнибал (это к ней в корзинку с вышивальными нитками и лоскутками забирался маленький Саша и часами слушал ее рассказы, среди которых немало было и библейских историй). Не забудем и любимую пушкинскую няню Арину Родионовну, человека умного, глубоко верующего, чудесного рассказчика и любителя попеть народные песни. Смерть брата Николая, которого Александр любил в семье больше всех, укрепила православные традиции в душе поэта. Он часто бывал на могиле брата, поминал его во время литургий. При этом мы будем иметь в виду, что всё детство Пушкина прошло среди людей дворовых, которые жизни своей без церкви не представляли.
Известный русский философ Семен Франк среди причин, заставивших Пушкина вернуться к вере, справедливо называет его понимание поэзии как Божественной сферы, в которой поэт непрестанно связан с небесными си-лами. И это понимание проявилось в Александре с первых же дней его творчества. Все ранние стихи Пушкина проникнуты образами языческих бо-гов и сюжетов. Но вот очередь дошла и до Библии, и здесь образовывается та нервущаяся нить, которая пройдет через всю жизнь нашего поэта. Великое количество раз русский гений прибегал к мыслям, фразам и историям, вычитанным в Книге Книг, и, по сути, всё творчество его пересыпано пре-мудростями Нового и Ветхого Завета.
Вот лишь один пример из почти бесконечного множества. В одном из стихотворений на рубеже 20-30 годов он замечает:
Младенца ль милого ласкаю,
Уже я думаю: прости!
Тебе я место уступаю,
Мне время тлеть, тебе цвести.
А это чуть ли не прямое цитирование Екклесиаста: “Всем время и время всяцей вещи под небесем: время рождати и время умирати...”
Такая православная твердыня была в глубине пушкинской души. И понятно, что весь наносной слой, порожденный модными веяниями века, стал распа-даться и сползать, как только на душу поэта начались заметные духовные воздействия. Ну, скажем, такие, как встреча и дружба с поэтом Василием Жуковским. Кстати, это он первым заметил, еще юношеское, пушкинское продвижение к вере и сказал об этом друзьям: “Как Пушкин созрел, и как развилось его религиозное чувство! Он несравненно более верую- щий, чем я”.
А вскоре последовало мощное духовное влияние на Пушкина Николая Михайловича Карамзина, творца “Истории Государства Российского”, жившего в то время в особняке Царского Села, по соседству с поэтом. Рисованное безверие Александра послужило причиной их ссоры, и потом всю жизнь Пушкин не мог себе простить этой размолвки, тем более что писатель вскоре умер...
В день своей 29-ой годовщины поэт написал известное стихотворение “Дар напрасный, дар случайный” – о никчемности и бессмысленности человеческой жизни. Тут же после опубликования на него откликнулся, и тоже стихами, но уже стихами истинно православными, митрополит Филарет Московский. Начинались они знаменательно:
Не напрасно, не случайно
Жизнь от Бога мне дана,
Не без воли Бога тайной
И на казнь осуждена...
Далее архипастырь советует поэту вспомнить о Боге, вернуться к Нему, раскаяться, и тогда жизнь наполнится радостью и смыслом:
Вспомнись мне, забвенный мною!
Просияй сквозь сумрак дум –
И созиждется Тобою
Сердце чисто, светел ум!
На Пушкина этот святейший совет подействовал так, что он почти мгно-венно откликнулся на него своими знаменитыми “Стансами”:
Твоим огнем душа палима
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе Серафима
В священном ужасе поэт.
Да, действительно, душа Пушкина с тех пор “отвергла мрак земных сует”, и не без этого Божественного просветления поэт полностью избавился от духовных сомнений и тех навязчивых уроков атеизма, которые получил от английского философа в 1825 году в Одессе. Разумом он их отверг еще там, на берегу Черного моря, но в сердце всё гнездились остатки безверия. Филарет окончательно их развеял. А царь Николай Первый как бы закрепил успех архипастыря России. Государь вызвал поэта из заключения, из Михайловского, назвал его лучшим поэтом страны, позволил писать обо всем и печатать написанное и в очень ненавязчивой форме посоветовал вплотную приближаться в вечным, Божественным темам, тем более что духовно он уже до них дорос.
Тематика пушкинской Лиры с этих пор заметно обогатилась стихами и драмами, в которых вере в Бога уделено особо трепетное внимание. Чего в этом ряду стоит стихотворение “Чудный сон приснился мне...”, по сути опыт записи чудотворного сна (за полтора года до гибели). Старец с длинной белой бородою, похожий на Ефрема Сирина, предупредил поэта о том, что скоро он “будет удостоен Царствия Небес”... Вскоре Александр Сер-геевич, как бы под впечатлением от этой визуальной встречи, пишет “Мо-литву”, стихотворно и очень близко по словесному и духовному содержанию пересказывая в ней молитву сиринскую. И вы уже, читатель, не найдете среди стихов великого поэта ни едких эпиграмм, ни острой политической сатиры на время и власть имущих, ни воспевания общенародной свободы.
Свобода для поэта превратилась в свободу от грехов, от невежества, от гордыни, от вавилонской жажды переделывания мира. В свободу полного подчинения себя воле Божией – единственно справедливой и благодатной. И он пишет самое лучшее свое стихотворение – “Памятник”.
Веленью Божию, о Муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно,
И не оспоривай глупца.
Памятник А.С.Пушкину в Царском Селе (фото автора статьи, 2011)
Стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» написано в 1836 году, за полгода до гибели Пушкина. Не самые лучшие времена переживал тогда поэт. Критики не жаловали его, царём были запрещены в печати лучшие работы, в светском обществе распускались сплетни по поводу его персоны, в семейной жизни всё было далеко не безоблачно. Поэт был стеснён в денежных средствах. Да и друзья, даже самые близкие, с прохладцей относились ко всем его тяготам.
Вот в такой непростой обстановке Пушкин пишет поэтическую работу, которая со временем становится исторической.
Поэт как будто бы подводит итог своему творчеству, искренне и откровенно делится мыслями с читателем, оценивая свой вклад в русскую и мировую литературу. Верная оценка своих заслуг, понимание грядущей славы, признания и любви потомков – всё это способствовало тому, чтобы помочь поэту спокойно относиться к клевете, обидам, «не требовать от них венца», быть выше этого. Об этом Александр Сергеевич говорит в последней строфе произведения. Возможно, именно тягостные думы о непонимании и недооценке его современниками и подвигли поэта написать это важное стихотворение.
«Я памятник себе воздвиг нерукотворный» в какой то степени является подражанием известному стихотворению «Памятник» (в основе которого в свою очередь, лежит стих Горация). Пушкин следует за текстом Державина, однако вкладывает в свои строчки совершенно другой смысл. Александр Сергеевич вещает нам о своей «непокорности», о том, что его «памятник» выше памятника Александру I, «Александрийского столпа» (мнения литературных исследователей о каком памятнике идёт речь, расходятся). И о том, что народ будет постоянно приходить к его памятнику, и дорога к нему не зарастёт. И пока в мире будет существовать поэзия, «пока в подлунном мире жив будет хоть один пиит», слава поэта не померкнет.
Пушкин знает точно, что все многочисленные народы, входящие в состав «Руси великой», будут относиться к нему, как к своему поэту. Любовь народа и вечное признание Пушкин заслужил уже тем, что его поэзия пробуждает в людях «добрые чувства». А также и тем, что он «восславил свободу», боролся, как умел, создавая свои важные произведения. И никогда не переставал верить в лучшее, а для «падших» просил «милости».
Анализируя стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный», мы понимаем, что это произведение — философское размышление о жизни и творчестве, это выражение своего поэтического предназначения.
По жанру стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» – ода. В её основе лежат главные пушкинские принципы: свободолюбие, гуманность.
Размер стихотворения — шестистопный ямб. Он великолепно передаёт решительность и ясность мыслей поэта.
В произведении не только «фразеологические сочетания, но и отдельно взятое слово, влечет за собой целый круг ассоциаций и образов, теснейшим образом связанных с той стилистической традицией, которая была привычной для поэтов – лицеистов».
Количество строф в стихотворении – пять. Последняя строфа выдержана в торжественно-спокойном тоне.
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Функция полисиндетона — «побуждать читателя к обобщению, к восприятию ряда деталей, как цельного образа. Видовое складывается при восприятии в родовое, а именно — «народы Российской империи».
Идея стихотворения «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» скорее всего, навеяна воспоминаниями Пушкина . Именно он, ближайший и преданный друг Александра Сергеевича, первым понял величие Пушкина и предсказал ему бессмертную славу. При жизни Дельвиг во многом помогал поэту, был утешителем, защитником, и в чём-то даже учителем Пушкина. Предчувствуя скорую кончину и прощаясь с творческой деятельностью, Пушкин как бы соглашался с словами Дельвига, утверждал, что его пророчества сбудутся, вопреки недалёким глупцам, которые губят поэта так, как погубили за пять лет до того его собрата «по музе и судьбам», самого Дельвига.
Я памятник себе воздвиг нерукотворный… (А.С.Пушкин)
(полный текст стихотворения)
Exegi monumentum
*.
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастёт народная тропа,
Вознёсся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.
Нет, весь я не умру - душа в заветной лире
Мой прах переживёт и тленья убежит -
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой,
И назовёт меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгуз, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокой век восславил я Свободу
И милость к падшим призывал.
Веленью божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно,
И не оспоривай глупца.
*) Я памятник воздвиг.. (начало стихотворения Горация)