Психологические особенности эстетического восприятия

Эстетическое восприятие дает целостный чувственный образ отражаемого объекта. Само содержание эстетического восприятия в конечном счете определяется предметом восприятия, т. е. эстетическими явлениями действительности и искусства. Но немаловажную роль в этом процессе имеет и структура эстетического субъекта, та установка, которая характеризует это восприятие как эстетическое.

В процессе эстетического восприятия действительность предстает перед субъектом во всех своих свойствах и проявлениях. Красота природы, героический поступок или трагическое событие в эстетическом восприятии раскрываются в своих объективных качествах. И произведения искусства в этом восприятии выступают не только как художественно-значительная форма, но и как определенное содержание. Здесь восприятие идет от целостного чувственного образа, от внешнего бытия произведения искусства к анализу его содержания, к размышлению, к раскрытию этого содержания через сложную цепь ассоциаций.

Эстетическое восприятие определяется как объективно-ассоциативное, т. е. как восприятие, содержащее объективную информацию об эстетических сторонах объекта и вместе с тем характеризующее субъекта как активную, творческую натуру, в которой воспринимаемый объект способствует углублению эстетического богатства личности. Это восприятие носит углубленный характер, так как, несмотря на свою чувственно-образную природу, помогает человеку проникнуть в существенные стороны воспринимаемого объекта.

Законы художественного восприятия раскрывают существенные и необходимые связи художественной рецепции. Процесс художественного восприятия протекает в глубине сознания человека, творчески активен (реципиент выступает как «соавтор», сотворец, исполнитель произведения для себя); включает обусловленную принадлежностью к рецепционной группе интерпретацию и оценку произведения в свете личностно преломленного опыта культуры; интерпретации и оценки произведения зависят от возможностей его активной встречи с разными рецепционными эпохами и рецепционными группами, а границы «раскрытия» «веера» оценок и интерпретаций обусловлены программой художественного восприятия, заложенной в произведении; доставляет эстетическое наслаждение, которое стимулирует творческую активность этого восприятия; интенсивность эстетического наслаждения зависит от упорядоченности и сложности структуры художественного произведения.

Установка в эстетическом восприятии всегда связана с положительными эмоциями, так как в этом процессе человек всегда испытывает радость, удовольствие, наслаждение независимо от того, воспринимает он трагические или прекрасные явления. Это обусловлено тем, что объективные явления действительности и произведения искусства могут выступать в качестве эстетических объектов только тогда, когда они связаны с процессом утверждения совершенного, прекрасного. Поэтому трагические, низменные, отвратительные, уродливые явления действительности могут приобретать эстетический смысл только через их отрицание и, следовательно, через утверждение подлинно эстетических ценностей.

Глубина эстетического восприятия усиливается также тем, что оно, как правило, носит непосредственный характер, в его структуре отсутствуют такие элементы установки, которые отвлекали бы человека от образно-чувственного осмысления объективных эстетических свойств воспринимаемых объектов.

В эстетическом восприятии мир представлен перед человеком во всей своей реальной красоте, во всех своих реальных эстетических сторонах и процессах, во всей своей непосредственности. И непосредственность эстетического восприятия как бы сливается с непосредственностью самой действительности, между ними не возникает гносеологических оттенков, которые бы мешали образно-чувственному познанию и осмыслению воспринимаемого. Но это вовсе не значит, что в эстетическом восприятии стихийно, «автоматически» раскрываются эстетические стороны действительности – для понимания эстетической сущности природы и человека нужна высокая культура эстетического восприятия.

Особенность осмысления проблемы эстетического восприятия на современном этапе заключается в активном включении в ее разработку таких дисциплин, как психология, социология и искусствознание. По своему содержанию эта проблема включает в себя ряд аспектов, таких, как анализ объекта эстетического восприятия, определение его роли в этом процессе, исследование его воздействия на реципиента. Многие философские и психологические концепции, в которых рассматривается эта проблематика, исходят из признания обусловленности процесса восприятия эстетичностью самого объекта, вследствие чего возникают вопросы, какой объект может быть назван эстетическим, в чем именно заключается его эстетичность и какие качества этого объекта вызывают у субъекта восприятия эстетические эмоции, чувства, переживания. В качестве особого свойства, выделяющего эстетический объект из других, эстетика чаще всего называет красоту. Но отождествление эстетического объекта с прекрасным объектом мало что проясняет в проблеме эстетического восприятия, поскольку в понятие прекрасного в различные исторические периоды вкладывалось разное содержание – так, а античности прекрасное отождествлялось с благом (калокагатия); в эстетике реализма определяющей характеристикой прекрасного выступала социальность и т.п. В то же время в эстетике существовует тенденция сводить прекрасное к физическим качествам объекта – его цвету, размеру, структуре поверхности. Поиски объективных законов красоты приводили к попыткам обнаружения ее связи с числом, пропорцией («золотое сечение»). Однако выявление физических характеристики прекрасного не привело к формированию универсального понятия красоты, поскольку отбор этих качеств производился на основе их соответствия определенному эстетическому идеалу, обладающему определенной социальной и исторической конкретностью.

Восприятие эстетически значимого объекта подвергается анализу в экспериментальной эстетике , сложившейся на рубеже XIX – XX вв. на основе психофизики. Эта эстетика рассматривает процесс эстетического восприятия как детерминированный не социальными факторами, а психофизиологическими качествами реципиента. В экспериментальных методиках, разработанных этим направлением, анализируется эстетическая реакция реципиента на внешний стимул, в качестве которого выступает эстетически значимый объект. Эстетические качества последнего признаются объективно существующими и сводятся к формальной организации объекта.

Так, уже первые экспериментальные исследования, проведенные Г.Т. Фехнером , основывавшиеся на измерении большого количества простых предметов, ставили целью подтвердить утверждение об эстетической значимости «золотого сечения». Немецкий психолог назвал свой метод «эстетикой снизу», в отличие от философской «эстетики сверху». Следствием этих экспериментов стал ряд законов (принципов) эстетического удовольствия, таких, например, как «принцип эстетического порога», из которого следует, что необходимым условием того, чтобы вещь нам нравилась, является сила воспроизводимого ею впечатления, в противном же случае действие объекта на эстетическое чувство может быть настолько слабым, что не переходит порога сознания, не осознается. Еще один принцип - «закон эстетической помощи или усиления», согласно которому для эстетического чувства необходимо совместное действие отдельных эстетических впечатлений (комбинация звуков и ритма в мелодии предоставляет несравненно большее эстетическое удовольствие, нежели то, что возникло бы от простого сложения впечатления от восприятия звука и ритма в отдельности). Эстетическое чувство, как утверждает Фехнер, нуждается в известной смене впечатлений, равно как и в том, чтобы эти впечатления не сменялись в пестром беспорядке, но были связаны общими принципами. Наиболее оригинальный и важный принцип - «эстетических ассоциаций». Причем, одновременно с введением этого принципа Фехнер вносит и одно важное различение: при восприятии вещи, которая возбуждает эстетическое удовольствие, одновременно действуют два различных фактора – внешний и внутренний. К внешнему он относит те свойства вещи, которые составляют ее объективный фактор эстетического впечатления (форму, линии, цвет и т.п.); к внутреннему - все, накопленное нами из личного опыта, что мы присоединяем к восприятию этого объекта. Последнее сливается, ассимилируется непосредственно с данными извне впечатлениями в некое единое целое. Именно эти представления и образуют ассоциативный фактор эстетического удовольствия. Фехнер указывал, что первичные впечатления выступают своеобразными носителями эстетического значения и, лишь благодаря сопутствующим ассоциациям создается и тот субъективный смысл и та специфическая экспрессия, которые получают воплощение в образе восприятия. Следовательно, ассоциативный фактор, относясь к внутреннему содержанию эстетического восприятия, выполняет своеобразную интегрирующую функцию, соединяя в себе значение и экспрессию, объединяет различные уровни психики. При этом воспоминание в эстетическом опыте выражает не только «рациональные» знания об эстетическом объекте, но и способно к воспроизведению соответствующих переживаний, дающих возможность субъекту предчувствовать, предвосхищать в объекте восприятия определенное эстетическое содержание. Таким образом, принцип ассоциаций, обусловливая и эмоциональную окраску вещи, и ее эстетическое значение, определяет и содержание эстетического удовольствия. Фехнер особенно подчеркивает важность этого принципа, утверждая, что на нем «зиждется половина его эстетики».

Начиная с Фехнера, эстетика широко развернула экспериментальное изучение эстетических отношений. Круг элементов, способных выступить первичными атомами эстетической формы, все расширялся, изучались уже не только сочетания этих элементов, но и комбинации геометрических фигур, цветов, звуков. В России это эстетико-позитивистское направление связано с именами И. Догеля, В. Вельямовича, Л. Оболенского, В. Савича и др. Система воззрений Ф. на природу возникновения эстетического впечатления также получила в дальнейшем детальную интерпретацию, она была развита К. Валентайном, Г. Гельмгольцем.

Неоднократно предпринимались также и попытки психологического анализа эстетического наслаждения. К числу наиболее значительных из них принадлежит теория вчувствования Т. Липпса .

Немецкий психолог, философ, эстетик Теодор Липпс выступил систематизатором немецкой психологии конца XX столетия, в которой видел основу всех наук – философии, логики, эстетики, этики. В центре его концепции психологии искусства стоит понятие вчувствования , которому он дал наиболее полное и глубокое теоретическое обоснование.

Согласно этой теории, воспринимая какой-либо объект, субъект совершает особый психический акт, проецируя на этот предмет свое эмоциональное состояние, на основе которого и возникает эстетическое впечатление. Липс отвергает попытку Фехнера объяснить имманентность эстетического изображения и впечатления ассоциативным фактором, утверждая вместо этого неразрывность соединения сенсорного восприятия внешней формы с тем внутренним содержанием, которое она передает. Психолог считал, что объект прекрасен, если в нем отображаются жизненные силы, рассматривая в то же время вчувствование как общепсихологический процесс, проявляющийся не только в эстетическом удовольствии. Именно поэтому он отличает простое, или практическое, повседневное вчувствование от эстетического. Первое сопровождает все наши восприятия и чувствования (так, мы не можем смотреть на лицо другого человека или на его движения не представляя и не вчувствываясь в те внутренние его состояния, выражением которых они нам кажутся). На этом виде вчувствования в значительной степени основаны все нравственные симпатии или антипатии к другим людям. Поэтому Липпс называет его симпатическим, которое, однако, по его мнению, неполно и несовершенно, ибо может наталкиваться на множество внешних обстоятельств и препятствий, ограничивающих его проявление. Эстетическое же вчувствование проявляется вполне и без остатка. Только искусство обладает возможностью реализовать подобное полное вчувствование, ибо все то, что изображает искусство, является для нас своего рода действительностью, которую мы сопереживаем одновременно и как «эстетическую реальность», благодаря чему отпадает служащее помехой впечатление повседневной действительности. В то же время искусство в своих проявлениях отражает типические и значительные черты, возвышая их до общечеловеческих. Благодаря этому, говорит Липпс, «я в то же время чувствую и мою личную жизнь возвышенной и приподнятой, а для этого необходимо, чтобы я в самом себе видел способность к значительным человеческим страстям, чтобы мое настроение и склонности шли навстречу тому, что изобразил художник». Таким образом, утверждает психолог, «моя идеальная эстетическая личность вкладывается при вчувствовании в вещи, и вчувствование основывается на согласовании моей личности с тем, что доставляет произведение искусства или явление природы». Именно поэтому основным содержанием нашего вчувствования всегда является «внутренняя деятельность», активность нашей личности.

По аналогии с эстетикой пространственных форм Липпс формулирует и своего рода «эстетику временных отношений», пытаясь объяснить и эстетическое влияние ритма, его формальных элементов и их комбинаций, в трактовке которых психолог вынужден оставить чисто психологическую точку зрения и обратиться к области «объективного» (механического, физиологического) анализа ритмических форм. На основе принципа вчувствования им объясняются и эстетические удовольствия от цветов, цветовых соотношений, а также формулируется эстетика языка и речи. Область прекрасного понимается Липсом как «область спокойного и изживающего себя наслаждения, где наше эстетическое чувство удовлетворяется беспрепятственно». Эстетическое же удовольствие при восприятии трагического он объясняет тем, что страдание человека повышает «чувство его самооценки».

Наиболее наглядно иллюстрирует эту закономерность введенный Липсом закон «психологической запруды»: «если какое-нибудь психическое движение, например, связь представлений, задерживается в своем естественном течении, то это движение образует запруду, останавливается и повышается именно в том месте, где наталкивается на препятствие». Так, благодаря трагическим «задержкам» повышается ценность страдающего героя, а благодаря вчувствованию в этот процесс, – и наша собственная ценность. Здесь срабатывает принцип сочувствия (симпатии), состоящий в непосредственном вкладывании нашей собственной ценности в сопереживания других людей. Таким образом, ценность, которая имеет для нас другая личность, есть наша собственная, вложенная в нее ценность в форме «объективированного чувства собственной ценности». И средством к этому является сострадание.

Взгляды Липпса на психологический феномен вчувствования явились в дальнейшем, наряду с воззрениями других представителей «теории вчувствования», теоретической основой для осмысления, развития и распространения этого понятия в теории искусства XX в., в эстетических концепциях В. Воррингера, Дж. Сантаяны и др.

Большой интерес представляют исследования эстетического объекта как целостности по принципу гештальта , согласно которому элементы эстетической формы сами по себе не являются эстетическими, но целостная эстетическая форма, не сводимая к механической сумме ее частей, приобретает новое специфическое качество – эстетичность. В результате ее восприятия у субъекта и возникает эстетическая реакция.

Многочисленные и разнообразные экспериментальные исследования в области эстетического восприятия не привели к выявлению специфичности эстетической реакции субъекта, ее отличию от других психофизиологических реакций.

В теоретической эстетике объективность эстетических качеств объекта восприятия признается далеко не всеми учеными, что связано с использованием иного методологического принципа исследования – рассмотрения эстетического как отношения, вследствие чего признается, что сами по себе объекты эстетически нейтральны и приобретают эстетические характеристики лишь в процессе восприятия объекта реципиентом. Иными словами, эстетическое возникает в отношении, взаимодействии субъекта и объекта, а не существуют само по себе. Сходную позицию демонстрируют и социологические концепции искусства, в которых эстетичность объекта определяется общественным мнением и представляет собой социальную ценность.

Техническое оснащение: мультимедийное сопровождение.

Литература:

Основная:

1. Борев Ю.Б. Эстетика. М., 2000.

2. Кривцун О.А. Эстетика. М., 1998.

Дополнительная:

1. История эстетической мысли. М., 1985.

Как психический процесс, восприятие основывается на живом созерцании, представляет собой отражение предметов и явлений в совокупности их свойств и частей при непосредственном воздействии их на органы чувств человека. В отличие от ощущений, в процессе создания образа участвуют не только органы чувств. Чувственные данные — цвета, линии, точки и т. п.— соотносятся со всеми знаниями о предмете, осмысливаются соответственно тому, какая потребность направляет создание образа, какие цели она ставит в процессе восприятия.

Так, для обычного, житейского восприятия главное — не столько самые «вид», «звучание» вещи, сколько их практический смысл. А в эстетическом восприятии потребность в совершенстве диктует необходимость взять предмет во всей его целостности и неповторимости, во всем многообразии и своеобразии его свойств, требует очень дифференцированных впечатлений. Здесь особое значение имеет тонкая чувствительность к цвету, звуку, форме, только она обеспечит богатство видения, постижение степени развития предмета.

Для эстетического восприятия важна способность дифференцировать оттенки, изменения одного и того же свойства. Ведь иногда красота меняется от самого незначительного («чуть-чуть») изменения в облике предмета, не поддающегося даже словесному определению. Для обычной ориентации человеку достаточно воспринять привычные явления упрощенно-схематически: снег — белый, туман — серый и т. п. Развитая чувствительность позволяет, например, художнику увидеть снег и розовым, и голубым, и золотым, и серым, а туман не только серым, но и багровым.

Для определения нравственной ценности поступка (несет ли он добро или зло) бывает достаточно осознания общего его смысла. Постичь же эстетическое совершенство поступка сложнее: тут требуется, кроме того, особое внимание к форме поведения — важно улавливать структуру и интонации высказываний, изменения в мимике, выражении лица, во всех внешних действиях.

На тонкой зрительной, слуховой и тому подобной чувствительности базируется способность воспринимать целостные характеристики предмета — гармонию и дисгармонию частей и свойств, меру и конкретные проявления их (симметрию, пропорции, ритм, гармонические цветосочетания и противоположное им). Без этой способности нельзя определить степень совершенства предмета и создать эталонные образы совершенства, необходимые для оценки воспринятого.

Сказанным объясняется, почему И. С. Тургенев, Л. Н. Толстой и многие другие писатели и деятели искусства специально тренировали свои «различительные» способности. Такая тренировка способствует выработке очень важного при восприятии качества — наблюдательности.

Исследованиями А. А. Бодалева и ряда других авторов доказано, что любое восприятие, будучи отражением внешних воздействий, вместе тем опосредовано жизненным опытом воспринимающего. Тем больше опосредованность при восприятии эстетическом. Это обусловлено направленностью эстетической потребности на форму предмета.

Совершенство — всегда целостная характеристика предмета, максимальное единство его формы и содержания. Поэтому, отражая непосредственно форму, человек обязательно должен соотносить ее с известным содержанием — иначе не сформируется целостный образ. Простое ощущение цвета, линий, звуков и т. п. — это отношение, в котором еще не выделена связь формы с содержанием. А в эстетическом восприятии элементы формы всегда что-то выражают. Так, цвет воспринимается как цвет конкретного предмета; если человеку содержание этого предмета даже не известно, он ассоциирует его с типичным в опыте, например: голубой цвет, на чем бы мы его не воспринимали, связывается с образом неба; черный — с ночью, ненастьем. И поскольку таких ассоциаций много, эти элементы формы выступают как обобщенные признаки. У человека, по выражению К. Маркса, «чувства стали теоретиками». На эту образность восприятия людьми отдельных формальных элементов «рассчитывают» техническая эстетика, а также искусство, особенно декоративное, архитектура, музыка.

Следовательно, на качестве эстетического восприятия, в значительной мере определяя его, сказывается память и способность ассоциировать, сопоставлять воспринимаемое с сохраненными памятью образами представления, со знаниями. Именно это обеспечивает опознание человеком предмета уже по отдельным свойствам и создание предметного образа, более богатого по содержанию, чем совокупность ощущаемых свойств, и более богатого, чем общее представление.
В образе происходит некоторая перестройка содержания предмета за счет личного опыта, «наполнение» предмета новой жизнью через представления и воображение воспринимающего. Благодаря этой интерпретации предмета содержание образа в известной мере субъективное. Способность воображения и ассоциативная способность имеют особое значение при восприятии произведений искусства, поскольку художественные средства специально рассчитаны на «соавторство» публики.

Высокий уровень воображения в восприятии придает последнему качество, которое обычно выражают словами «одухотворенное», «поэтическое», «художественное» видение мира. (Человек с таким восприятием видит не просто дуб, а «великана»; видит, как утром солнце, поднимаясь, «стягивает туманное одеяло с реки» и т. п.).

Таким образом, эстетическое восприятие отличается не только признаком обобщенности, но и четко выраженным творческим элементом, преобразованием и дополнением чувственных данных посредством соединения их с опытом человека. Именно благодаря соединению, сплаву в эстетическом образе объективного и субъективного, реального и воображаемого впечатления разных лет от одних и тех же явлений необычайно вариативны, разнообразны, что может не исключать, однако, их объективности, достоверности.

Многое в содержании образа более или менее одинаково у разных людей (разных классов), поскольку в основе его лежит общий для всех комплекс непосредственно ощущаемых свойств предмета. Конкретные различия в предметном содержании восприятий обусловлены различиями людей — в жизненном опыте и опыте эстетического восприятия, в степени осознанности процесса восприятия, в уровне и характере знаний о предмете, в умении творчески применять их в процессе восприятия, в степени развития способности к ассоциативному видению мира и т. п. Это связано и со сферой интересов, мировоззрением, индивидуальными особенностями личности, даже состоянием и настроением в данное время.

В качестве фоновых, то есть благоприятствующих составным элементам способности к эстетическому восприятию, которые были рассмотрены, выступают такие свойства личности, как любознательность, пытливость, выдержка, терпение и т. п. Они содействуют формированию умения видеть, слышать, наблюдать.

Как видим, способность к эстетическому восприятию позволяет человеку, не отрываясь от конкретно-чувственных особенностей предмета, соотнести их с понимаемым содержанием его и создать в своем сознании наиболее полный, целостный образ предмета.

Эстетическое отношение к миру предполагает способность определение отношения воспринятых конкретно-чувственных явлений к человеческой потребности в совершенстве, иными словами — оценку их как прекрасных либо безобразных, возвышенных или комических и т. п. Без наличия эстетической оценки, указывал Б. М. Теплов, теряет значение развитие других эстетических способностей Оценка продолжает восприятие и ориентирует субъект на то, каковы наиболее эффективные или наименее желательные направления деятельности. Чтобы раскрыть, какие способности обеспечивают оценочный процесс, необходимо представлять себе механизм его.

В любом виде отношений человека с миром оценка производится сопоставлением познанного предмета с соответствующей потребностью. Это сравнение может быть непосредственным (практическая ценность вещи, например, постигается в процессе ее потребления, применения; моральная ценность поступка может определяться по его общественным последствиям и т. д.). Но, со временем оценка становится и опосредованной, поскольку в сознании возникают обобщенные представления о существующих положительно ценных явлениях — нормы и о не существующих еще, но желательных, более ценных,— идеалы.

Представления и взгляды о должном, о необходимом для общества, класса составляют основное содержание каждой формы общественного сознания. Именно в них выражаются потребности и интересы общества, класса, обусловленные материальными условиями их существования. С этими нормативными представлениями и сравнивается оцениваемое явление.

Поскольку эстетическая оценка базируется на чувственном созерцании, это нередко порождает иллюзию, будто эстетические ценности открываются самим восприятием. Посмотрел человек па карикатуру — и сразу смеется, оценив ее как комическое. Кажется, никакого сравнения ни с какими нормами он не производил. Более тщательный анализ все же убеждает: «увидеть» комизм явления человек может, если увидит, что изображенное противоречит нормальному, тому, что должно быть.

Эстетические нормы — образы, в которых, в отличие от познавательных единичных и общих представлений, обобщены характерные признаки нужного людям совершенства. Эстетический образ «чистое небо» почти у всех людей имеет более или менее постоянное содержание, складываясь из ряда признаков: прозрачность воздуха, тишина, «звонкая» голубизна, безграничность простора, которые ассоциируются с желанными для человека покоем, миром, свободой.

Отбор совершенства, необходимого современному человеку, производится сначала в самой практике, в процессе освоения явлений того или иного вида. Возникают образцы, отраженные в сознании в форме нерасчлененного образа удовлетворяющего предмета. Так, древнегреческое искусство периода высокой классики и по сей день в известном смысле сохраняет, как отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс, «значение нормы и недосягаемого образца» В сознании спортсмена исполнение упражнения кем-то может стать образцом, к которому нужно стремиться.

Но постепенно анализ многих впечатлений, образцов приводит к осознанию, вычленению отдельных сторон и свойств, которые наиболее удовлетворяют человека в предметах разного рода. Создаются отдельные эстетические критерии для различных сфер жизни. Эти обобщенные критерии существуют в сознании преимущественно в форме образов предметов, у которых такие свойства наиболее развиты и для которых они наиболее характерны, типичны. Так, эталон (символ) ровности и чистоты поверхности — стекло, зеркало; критерий легкости — пушинка; образ «ракета» сегодня воплощает в себе критерий быстроты и мощности движения.

Отдельные критерии могут творчески синтезироваться в сложные эталонные образы — стереотипы. Например, образ «красна девица» включает в себя положительные признаки, которые в сознании народа существуют не столько теоретически оформленными, сколько в виде ассоциаций: щечки, как яблочки наливные; стройная, как березка; «плывет, как лебедушка» и т. п.

Конечно, общение, обмен опытом между людьми, процесс воспитания вынуждают осмысливать критерии красоты и выражать их и в словесно-понятийной форме. Издавна сформулированы, например, общие принципы или законы построения совершенной целостной формы — симметрия, уравновешенность, пропорции, ритм, определенный порядок, гармоничность и некоторые другие. Но даже эти обобщенные критерии в опыте человека наполняются конкретным образным содержанием, разным в различных сферах жизни (в природе, в поведении и т. п.).

Вся совокупность, система эстетических критериев, нормативов составляет содержание эстетического вкуса личности. Как политическая позиция, как совесть в морали, вкус — субъективная эстетическая позиция личности, выработанная в процессе освоения и усвоения эстетического сознания общества и осмысливания собственных взаимоотношений с миром.

Из всего сказанного видно, что в формировании эстетического вкуса большую роль играют способности представления, репродуктивного и творческого воображения, способность мыслить, осознавать свой и чужой опыт. Поэтому вкусы людей различаются мерой осмысленности, соотношением образного и теоретических знаний, широтой, глубиной и тому подобными качествами. Они отличаются степенью истинности: в разной степени выражают эстетическую потребность общества.

Функционирование вкуса заключается в сличении воспринятого с потребностью в совершенстве, благодаря чему непосредственно постигается степень эстетического значения данного предмета для человека. В зависимости от того, что воспринято и как оно осмыслено, в сознании отбираются соответствующие эталоны для сравнения, включаются соответствующие ассоциации. (Разные критерии люди применяют к одному и тому же музыкальному произведению; для одного — песня, а для другого — романс).

Этот процесс зависит от опыта оценочной деятельности. Если явление в целом нам известно или имеет понятные, уже встречавшиеся в нашем опыте свойства, тогда оценивание по сути совпадает во времени с процессом восприятия, совершается фактически мгновенно, ибо многие оценки переносятся из прошлого опыта или возникают интуитивно. Еще Д. Рейнольде, английский художник и теоретик искусства XVIII века, отмечал, что многочисленные жизненные наблюдения накапливаются стихийно. Их так много, что в каждом конкретном случае, давая эстетическую оценку, мы не можем воссоздать в памяти весь материал, откуда берет начало наше чувствование Но опосредованность оценки возникшими в практике нормами (пусть многие из них еще и не оформлены мыслью) позволяет при "необходимости все-таки осознавать их, по крайней мере, основные. Без осознания критериев оценки невозможным было бы эстетическое воспитание.

Таким образом, ведущим свойством в оценочной способности является образное мышление, оперирование образами восприятия и эстетическими представлениями, образцами.

К сожалению, психологи до последнего времени не уделяли должного внимания исследованию природы и роли образного мышления. Недооценка же способности образного мышления отрицательно сказывается на практике эстетического воспитания. Ибо большинство учителей, например, начальных классов считает эту способность низшей по сравнению с абстрактно-понятийным теоретическим мышлением. Между тем, для оперирования образами требуются те же способности абстрагирования, обобщения, что и для понятийного мышления.

Включаясь в мыслительный процесс, образ становится чувственным носителем обобщенного значения, которое преобразует самое чувственное его содержание; «он подвергается как бы определенной ретушировке: на передний план выступают те черты, которые связаны с его значением, остальные, для него несущественные, случайные, побочные, отступают на задний план, стушевываются, сходят на нет». Так, давая человеку оценку «порхает по жизни, как мотылек», мы оперируем не формой, расцветкой и тому подобными свойствами мотылька, а только одним общим признаком — легкостью перемены объектов. Иными словами эстетическая оценка является, по сути дела, умозаключением на образном уровне: к выводу о несовершенстве, общественной нецелесообразности этой формы поведения мы пришли не путем теоретических рассуждении, доказательств, а непосредственным (в созерцании) обнаружением сходства человеческих поступков с эталоном беззаботного «порхания».

Таким образом, чем богаче у человека запас эстетических представлений и знаний, чем более развита способность ассоциирования образов восприятия с ними и с явлениями, ранее оцененными, особенно из других сфер действительности, тем быстрее, точнее, истиннее человек оценит красоту воспринимаемого.

Благодаря этим многообразным ассоциациям возникает эмоциональный отклик на предмет, эмоциональная оценка его. В ней обобщены, синтезированы различные переживания, связанные как с отдельными воспринимаемыми свойствами, так и с целым. Глядя на осенний пейзаж, человек видит совокупность определенных форм и цветовых отношений. В зависимости от их характера они могут ассоциироваться с представлениями о жизни, ее яркости, богатстве и тем вызывать положительные чувства или с представлениями об увядании, старости, смерти, что породит, конечно, иное эстетическое чувство.

В эстетическом чувстве, следовательно, выражается результат оценочного процесса — определение характера отношения предмета к эстетической потребности.

Анализ ценностного аспекта эстетического восприятия предполагает рассмотрение двух проблем: 1) специфика эстетической оценки и ее место по отношению к другим классам оценок; 2) механизм возникновения эстетического ценностного суждения.

Первый вопрос связан с философским пониманием соотношения субъективного и объективного в эстетическом восприятии, с многовековой проблемой прекрасного. Второй требует своего разрешения в связи с различными стандартами, нормативами, критериями оценки в их отношении к ценности. Отсюда возникает совершенно неизбежно не только философская, но и психологическая проблема соотношения гносеологического и ценностного в акте эстетического восприятия, а вместе с тем соотношения рационального и эмоционального в нем.

Весь этот сложный комплекс вопросов, вытекающих из двух основных проблем, наметился уже в эстетике Канта. Н. Гартман считает заслугой Канта то, что он «ввел понятие целесообразности «для» субъекта, в то время как с давних времен онтологическая целесообразность вещи относилась к ней самой». Целесообразное для субъекта, по Канту, было целесообразным «без цели». Это означало, что вещь при ее восприятии вызывает чувство удовольствия, удовлетворения независимо от всякого практического интереса и от понятия о ней.

Тем самым в субъективно-идеалистическом плане была поставлена основная проблема эстетической ценности, хотя Кант ц не применял аксиологической терминологии.

Что касается механизма возникновения эстетического суждения, то Кант объяснял его «игрой» воображения и рассудка, которая, по его мнению, связывала восприятие объекта с автономной способностью души - чувством удовольствия и неудовольствия: «Чтобы решить вопрос, прекрасно что-либо или нет, мы относим представление не к объекту через рассудок для познания, но через воображение (может быть, в соединении с рассудком) к субъекту и к его чувству удовольствия и неудовольствия. Следовательно, суждение вкуса не есть познавательное суждение; значит, оно не логическое, а эстетическое; а под этим понимается то, основа определения чего может быть только субъективной и не может быть какой-либо другой».

При такой постановке вопроса проблема критерия эстетического суждения решалась однозначно и антиисторично: единственным критерием объявлялось субъективное эстетическое чувство, а наблюдающаяся в практике общность эстетических суждений объяснялась предположением субъективной общности чувств: «Во всех суждениях, где мы признаем что-либо прекрасным, мы никому не позволяем быть другого мнения, хотя при этом мы основываем свое суждение не на понятии, а только на нашем чувстве, которое мы, следовательно, полагаем в его основу не как частное чувство, но как общее».

С логической стороны концепция Канта оказывалась неуязвимой, как только принималось его исходное положение об автономии общих способностей души: а) познавательной; б) чувства удовольствия и неудовольствия; в) способности желания.

Но как раз это исходное положение страдало метафизичностью и антиисторизмом.

Необходимо различать, таким образом, две стороны эстетики Канта, если подходить к ней как к пратеории ценностей. Одна сторона - это перенос поисков специфики эстетической ценности в сферу соотношения субъекта и объекта. Другая - сведение механизма возникновения эстетического суждения и его критерия к субъективному чувству удовольствия через «игру» воображения и рассудка. Не случайно Н. Гартман, очень высоко оценивая первую сторону, весьма скептически относится ко второй и рассматривает механизм возникновения эстетического суждения не только на основе чувства, но и на основе понимания произведения искусства и породившей его эпохи. И наоборот, эмотивист Д. Паркер озабочен методологическим развитием второй стороны учения Канта. В исследовании механизма эстетических суждений он идет вслед за Кантом. «Далеко не безразлично, - пишет Паркер, - для понимания общих достижений проблемы ценностей и характеристики современной философии, что, начиная с Канта, природа ценностей изучалась через ценностные суждения». Используя введенную Кантом методологию сравнения научных и ценностных суждений, Паркер приходит к выводу, что «понятие в его познавательной функции является суррогатом чувств, а в его эстетической функции - носителем чувств. Во всех случаях описания, - говорит он далее, - наличествуют две вещи - предмет и понятие; в поэзии имеется только одна - понятие. Но понятие здесь существует не для того, чтобы описывать объект, или даже чувство, но в его собственном значении как приманка для чувств». Таким образом, подобно Канту, Паркер разрывает познавательную и эстетическую функцию суждения и рассматривает их как автономные.

Но если признать зависимость эстетического суждения лишь от чувства, от эмоций, то открывается широкий простор для иррационалистской трактовки ценностей.

Учение Канта содержит такую возможность, и она получила свое развитие в современных буржуазных теориях ценности, в частности в эстетике Сантаяны. «Ценность возникает из непосредственной и неизбежной реакции жизненного стимула и из иррациональной стороны нашей природы, - утверждает Сантаяна. - Если мы подходим к произведению искусства или природе научно, с точки зрения их исторических связей или чистой классификации, то эстетический подход отсутствует».

Таким образом, Сантаяна развивает учение Канта в духе субъективного идеализма и иррационализма. Даже буржуазные комментаторы «доктрины ценностей» Сантаяны отмечают не только тонкость, с которой Сантаяна пытается определить ценностный характер различных оттенков чувств и внутренних импульсов, но и неясность, смутность и даже противоречивость доктрины. Отсюда различные ее истолкования и интерпретации.

Так, Пеппер, критикуя термин «интерес», который Сантаяна обычно использует, называет его «всеобъемлющим и настолько абстрактным, что он покрывает большинство каких-либо конкретных действий». Его метод, по мнению Пеппера, состоит в использовании величайших вариационных возможностей термина с различными сопутствующими значениями (connotations) - удовольствие, наслаждение, импульс, инстинкт, желание, удовлетворение, предпочтение, выбор, утверждение, - которые читатель может лишь собирать вместе благодаря такому термину, как «интерес».

Пеппер концентрирует внимание на «удовольствии», «желании» и «предпочтении», которые он считает несводимыми к единой основе общей единицы ценности, несравнимыми одно с другим, антагонистичными. В силу этого он считает теорию ценностей Сантаяны двусмысленной (ambiguous).

Ирвинг Сингер, автор книги «Эстетика Сантаяны», пытается увидеть в теории ценностей Сантаяны эстетическую концепцию в духе прагматизма Дьюи: «В моей интерпретации эстетических ценностей, - пишет Сингер, - было подчеркнуто тесное логическое отношение между удовлетворением и эстетическим как внутренним ценностным опытом. Вообще говоря, каждый удовлетворяющий опыт может быть назван эстетическим, и нет опыта, который был бы определенно эстетическим независимо от того, приносит ли он удовлетворение».

Другой комментатор Сантаяны Виллард Арнетт в книге «Сантаяна и чувство красоты» подчеркивает в своей интерпретации его учения внутреннюю позитивную сущность эстетической ценности и ее независимость от идеалов и принципов прекрасного: «Сантаяна был убежден, что все ценности являются тесно связанными с удовольствием или удовлетворением. Так, он говорил, что моральное, практическое, так же как и интеллектуальное суждения связаны главным образом с формулированием идеалов, принципов и методов, которые служат для избежания зла, и что, следовательно, их ценность является в основе производной и негативной. Но эстетические удовольствия являются прекрасными в самих себе. Соответственно лишь одни эстетические ценности являются позитивными».

Таким образом, проблемы, наметившиеся уже у Канта, разветвлялись и преломлялись в различных направлениях философской мысли, неизменно фокусируясь в двух точках: а) на специфике эстетической ценности в ее отношении к другим классам ценностей и б) на внутренней природе, механизме оценки, как бы она ни проявлялась - в оценочном суждении, как полагают одни, или чисто интуитивно, как считают другие. Отсюда понимание ценности в эстетике тесно связано с проблемой восприятия, соотношения рационального и эмоционального в нем, со стремлением вскрыть внутреннюю природу эстетической оценки.

Эстетическое восприятие обслуживает специфические потребности человека, и, следовательно, оно обладает специфической структурой. Ему присуща также определенная направленность внимания, связанная с установившейся у данной личности системой ориентации в объектах восприятия (в видах и жанрах искусства, например).

Попытаемся выяснить сущность эстетического восприятия как процесса.

Необходимо прежде всего отметить двумерность структуры эстетического восприятия. С одной стороны, это процесс, развивающийся во времени; с другой - акт проникновения в сущность предмета.

Р. Ингарден удачно назвал первоначальное чувство, возбуждающее наш интерес к предмету, предварительной эмоцией. По его мнению, она «вызывает в нас изменение направленности - переход от точки зрения естественной практической жизни к специфически «эстетической» точке зрения». Однако предварительная эмоция характеризует лишь начальную стадию возбуждения эстетического чувства и вызывается привлечением внимания к непосредственному и яркому впечатлению от какого-нибудь отдельного свойства предмета (цвета, блеска и т. п.). Она очень неустойчива. Ее воздействие основано на связи восприятия с ощущением - не более. Практически миллионы предварительных эмоций затухают, не успевая развиться в сколько-нибудь устойчивое чувство.

Необходимо заметить, что использование нами термина «предварительная эмоция» вовсе не означает, что автор статьи согласен с феноменологической концепцией квазиреальности Р. Ингардена.

Но при известных обстоятельствах, будучи подхваченной способностью восприятия различать градации, оттенки, вариации воспринимаемого свойства, предварительная эмоция развивается в более устойчивое чувство. Эта способность восприятия порождена исторически, в трудовом процессе преобразования природы, благодаря которому «чувства непосредственно в своей практике стали теоретиками». По сути дела люди в результате многовекового исторического развития выработали в себе эту способность различения оттенков, переходов, нюансов какого-либо воспринимаемого свойства, а также типа упорядоченности (ритма, контраста, пропорциональности, симметрии и др.). Вместе с тем эта способность ввиду диалектического единства способностей и потребностей давно стала внутренней потребностью восприятия. А поскольку «биологическая и социальная природа потребностей такова, что они связаны с положительной эмоцией», то потребность в чувственном различии различных объектов, градаций воспринимаемых свойств и различных типов упорядоченности, будучи удовлетворенной, сопровождается удовольствием, наслаждением.

Но нельзя свести эстетические потребности человека только лишь к теоретической «способности чувств» различать тончайшие оттенки цвета, звука, ритма и т. п. Предмет в эстетическом восприятии воспринимается как целостный, упорядоченный ансамбль, обладающий смыслом и значением.

Если предварительная эмоция возникает обычно как ответная психо-физиологическая реакция, связанная, например, с возбуждающим воздействием красного цвета, то восприятие целостного ансамбля связано уже с эстетическими потребностями. Другими словами, предварительная эмоция может возникать на уровне функциональной структуры организма и воздействовать как чувственно приятное.

Чувственно неприятное, например, очень резкий раздражитель, обычно не становится предварительной эмоцией эстетического восприятия, что установлено еще Фехнером в качестве принципа эстетического порога.

Но для того чтобы описать распространение эстетического возбуждения и на мотивационную структуру личности, т. е. на ее общественно-социальные способности, желания и потребности, термин «предварительная эмоция» уже недостаточен. Нужен другой термин, который бы показывал, что эстетические потребности человека находятся в контакте с объективной ситуацией их удовлетворения.

Таким является термин «установка», посредством которого можно охарактеризовать качественные особенности перехода от обыденного восприятия к восприятию эстетическому. Этот термин не нов как в советской, так и в зарубежной психологической литературе. Однако в советской литературе с ним связаны представления о теории экспериментальной фиксированной установки, разработанной Д. Н. Узнадзе и его школой.

Одним из основных положений упомянутой теории является следующее: «Для возникновения установки достаточно двух элементарных условий - какой-нибудь актуальной потребности у субъекта и ситуации ее удовлетворения».

Это положение, высказанное в самом широком теоретическом плане, признает необходимость установки для любого вида практической деятельности человека. При этом сама установка трактуется как «целостная модификация личности или настраивание психологических сил человека для действия в определенном направлении».

При такой широкой трактовке установка получает универсальное значение. И здесь важно отметить два момента. Во-первых, установка характеризует переход от одного вида деятельности к другому, во-вторых, она имеет содержательное значение с различной степенью его осознанности. В целом установка означает, что информация, содержащаяся в памяти и представляющая прошлый опыт, действует в соединении с тем, что воспринимается в данный момент. Однако это может быть информация, связанная с переходом от одного вида деятельности к другому, когда восприятие попадает в известную зависимость от только что предшествовавшего опыта. Например, история, рассказанная перед просмотром картины, может воздействовать на восприятие. Д. Аберкромби в книге «Анатомия суждения» приводит характерные данные одного эксперимента: «Испытуемым была рассказана история наследственной вражды между двумя соседними семьями, которая завершилась убийством главы одной семьи после яростной ссоры. После того как история была выслушана, испытуемым было показано семь картин, и их попросили выбрать ту из них, которая была бы более уместна к истории. Все они выбрали «Крестьянскую свадьбу» Брейгеля. Испытуемых попросили описать картину. Было совершенно очевидно, что их восприятие находилось под влиянием истории, когда их описания сравнивали с описаниями тех испытуемых, которые предварительно не слушали эту историю. У испытуемых обнаружилась тенденция упоминать те детали в картине, которые имели место в истории (например, пересекающиеся снопы, укрепленные на стене). Но при этом, не упоминались другие детали, которые контрольные испытуемые отметили как равно рельефные. История имела влияние на выбор информации из картины.

«Некоторые из предметов, - пишет далее Джонсон Аберкромби, - были ложно восприняты, большинство из них так, как они фигурировали в истории. Например, музыканты в картине были отождествлены с «двумя слугами, держащими палки» в истории. История имела сильное влияние на восприятие общей атмосферы картины, которая обычно воспринимается как безмятежное, простоватое празднество, но под влиянием истории получила зловещие признаки. О женихе, например, было сказано, что он выглядит «унылым и удрученным», и толпа в глубине комнаты показалась «непокорной, буйной» Здесь история помогла запастись схемой, к которой картина была пригнана даже ценой извращений и искажений».

Существенно отметить, что иллюзии распространяются не только на форму, но и на содержание воспринимаемого. Однако иллюзии - это лишь одна сторона психологического процесса, которую более правильно можно было бы назвать «переключением установки».

«С переключением мы имеем дело тогда, - пишет Н. Л. Элиава, - когда субъекту приходится менять характер и направление своей деятельности в связи с изменениями в объективном положении вещей и в условиях прекращения ранее начатых и еще не завершенных действий» (Н. Л. Элиава. К проблеме переключения установки. В сб.: Экспериментальные исследования по психологии установки, Тбилиси, 1958, стр. 311).

Другая сторона состоит в том, что в результате установки та или иная специфическая потребность личности актуализируется в условиях объективной ситуации для ее удовлетворения. Сущность такой актуализации эстетической потребности состоит в следующем.

1. Эта потребность в известной мере зависит от воспринимаемого объекта, характера упорядоченности отдельных свойств в целостном ансамбле.

2. Благодаря установке, вызвавшей актуализацию эстетических потребностей, подключается и оказывает влияние на восприятие, в частности на его ценностный характер, определенная система ориентации (эстетические вкусы и идеалы личности).

3. Установка фиксируется эмоционально в форме эстетического чувства.

С актуализацией эстетических потребностей речь идет уже не столько о возбуждении процесса эстетического восприятия, сколько о его развитии, о синтезе познания и оценки, который происходит в этом процессе. Установка как контакт эстетических потребностей личности и объективной ситуации для их удовлетворения действует в течение всего акта восприятия, фиксируясь в эстетическом чувстве. А следовательно, и само эстетическое чувство может быть объяснено, с одной стороны, эстетическими потребностями личности (ее вкусами и идеалами), а с другой - особенностями воспринимаемого объекта, той или иной упорядоченностью его свойств. Понимаемое так содержание установки очищено от искажений и извращений, связанных с непосредственным психическим опытом, предшествовавшим эстетическому восприятию. Таким образом, сам по себе термин «установка» в его практическом употреблении многогранен, что создает, к сожалению, возможность многозначности и двусмысленности понятия. Чтобы нейтрализовать эту возможность, мы должны ограничить применение термина «установка» этапом возбуждения эстетического процесса, связывая с установкой возможность различного рода иллюзий, вызванных непосредственным предшествующим опытом, а также определяя этим термином наличие контакта между эстетическими потребностями и объективной ситуацией их удовлетворения.

Что же касается акта восприятия как синтеза познания и оценки, который невозможен без привлечения информации, содержащейся в памяти и представляющей прошлый опыт, то, как нам представляется, здесь удобно применить другой термин, характеризующий связь прошлого опыта с непосредственно воспринимаемым. Таким термином является «ориентация на объект». Она означает, что в эстетическом восприятии объект оценивается как ансамбль воспринимаемых свойств (цвет, форма, ритмика, пропорциональность, характер линий и т. д.), составляющих неповторимое своеобразие данного предмета. В отличие от научного наблюдения эстетическое восприятие не знает несущественных деталей, поскольку оценка носит эмоциональный характер на основе различения самых незначительных оттенков, градаций и переходов цвета, тени, элементов формы и т. п. Следующий пример, может быть, лучше всего пояснит нашу мысль. Представим себе целый ворох сорванных ветром осенних листьев, которые так любят собирать и рассматривать дети. Одни листья багряные, другие желтые, на одних прожилки стали малиновыми, на других почернели. Если мы посмотрим на листок поближе, то заметим, что цвет его далеко не однороден: на нем какие-то багровые пятна, местами черные точки. Если мы сравним два листка, то увидим, что и конфигурация их различна: у одного более плавные переходы от вершины к вершине, а у другого - резкие, зигзагообразные. Некоторыми листками можно любоваться: они явно нравятся нам, если к ним присмотреться. Другие оставляют нас равнодушными. Между тем по своим существенным деталям (тем деталям, которые как раз и интересуют науку!) листья не отличаются один от другого.

В этой ориентации на предмет наша эстетическая потребность выискивает такие свойства предмета, которые давали бы возможность эстетическому восприятию развиваться, нейтрализуя его вялость или утомляемость. В восприятии природы это происходит за счет богатства природных форм, оттенков, градаций. В искусстве этому служат средства композиции. Пеппер в качестве непосредственных художественных средств нейтрализации эстетической вялости выделяет четыре принципа: 1) контраст; 2) градации, постепенный переход; 3) тема и вариации; 4) сдержанность. Причем С. Пеппер допускает их воздействие вне зависимости от смысла и значения предмета. Так, по Пепперу, принцип темы и вариаций, например, «состоит в отборе некоторых легко распознаваемых абстрактных единств (patterns), таких как группа линий или форм, которые затем варьируются в какой-нибудь манере».

Так понимаемая ориентация на объект превращается в одно из теоретических оправданий практики абстракционизма. Но в действительности абстрагирование и конкретизация в эстетическом восприятии связаны воедино. Нет и не может быть единого принципа композиции, который способствовал бы нейтрализации эстетической утомляемости вне зависимости от смысла и значения конкретного произведения искусства. «Всегда часть развивающаяся или повторяющаяся с распознаваемым подобием имеет тенденцию сделать свою форму легче воспринимаемой, - пишет Т. Манро. - Но это может также привести к монотонности, подобной тиканью часов; мы теряем эстетическое отношение к ней, или, если это усиливает наше внимание, оно становится раздраженным… В некоторых фазах искусства, таких как архитектурный орнамент, художник не стремится поразить нас частными деталями. В других он пытается удержать наш интерес, стимулируя его неожиданными фигурами и их повторением в тонких вариациях и нерегулярно. В стиле других он хочет поразить нас шоком: резко и радикально меняя форму, цвет или мелодию, совершенно неожиданно превращая события в фикцию».

Таким образом, композиционные принципы, направленные против эстетической утомляемости, находятся в единстве с содержательной стороной ансамбля воспринимаемых свойств. А следовательно, эстетическая ценностная ориентация на объект связана с учетом смысла и значения этого объекта в конкретной системе других предметов или произведений искусства. Отсюда неизбежно вытекают сопутствующие ориентации.

1. Функциональная ориентация. Она связана с пониманием значения предмета для удовлетворения какой-либо жизненной потребности человека. Так, архитектурное произведение оценивается не только как форма, но и в связи с его жизненным назначением.

Функциональная ориентация в восприятии искусства предполагает дифференцированное отношение к функциям познания и общения, понимание диалектики отражения и выражения в искусстве. Это непосредственно связано с пониманием различных методов обобщения в искусстве, таких как типизация, идеализация или натурализм.

2. Конструктивная ориентация. Эта ориентация направлена на оценку мастерства в обработке материала, способа упорядоченности отдельных частей, элементов условности и т. п. Конструктивная ориентация особенно характерна для современного эстетического видения. Вместе с тем она требует большой подготовки и знаний: само восприятие искусства превращается в искусство.

3. Ориентация на ориентацию. Произведение искусства, которое мы воспринимаем, создавалось художником в определенной системе его ценностного отношения к действительности, его ориентации на идеал или действительность, типизацию или идеализацию и т. п. В этом смысле произведение искусства является соотношением реального и идеального. Это соотношение, являясь следствием познавательной и коммуникативной функций искусства, образует широкие вариационные ряды, которые, однако, можно свести к типическим. В отличие от буржуазной эстетики, где типы художественной ориентации определяются, как правило, произвольно и эклектично, марксистская эстетика связывает художественную ориентацию того или иного произведения искусства с конкретной исторической эпохой, с классовыми симпатиями и идеалами художника.

Так, Филипп Бим в книге «Язык искусства» различает в живописи природную ориентацию с ее типологической вершиной в творчестве Тернера, противоположную ей интроспективную ориентацию с типологическими вершинами в творчестве Эль Греко и Сальвадора Дали, а также социальную (Джотто), религиозную (Фра Анджелико) и абстрактную (Мондриан, Кандинский) (Ph. Beam. The Language of art. New York, 1958, pp. 58-79).

Современное эстетическое восприятие характеризуется поистине удивительным проникновением в художественную атмосферу древнейших цивилизаций. Это требует знаний и навыков восприятия, которые и создают необходимые предпосылки для возникновения ценностной ориентации на ориентацию.

Итак, установка на эстетическое восприятие ведет за собой активизацию более или менее сложной системы ориентации, которая, с одной стороны, зависит от объекта (при восприятии природы, например, отсутствует функциональная ориентация или ориентация на ориентацию), с другой - от эстетических идеалов и вкусов личности, связанных в свою очередь с общественными эстетическими идеалами и вкусами.

Подключение системы ориентации, а следовательно вкусов и идеалов личности, и определяет ценностный характер эстетического восприятия. Вместе с тем в акте эстетического восприятия образуется и специфическая структура, способы взаимосвязи отдельных внутренних свойств перцептивной деятельности. В частности, целостность и структурность, константность и ассоциативность восприятия в эстетическом акте, осуществляющем синтез познания и оценки, находятся в активном единстве взаимодействия. В этом внутреннее отличие эстетического восприятия от других видов перцептивной деятельности, в частности от научного наблюдения. Например, в научном наблюдении структурность восприятия, как правило, не соотносится с ансамблем воспринимаемых свойств (т. е. с целостностью в восприятии вещи, предмета, явления), а имеет самодовлеющее значение как «совокупность общих, внутренних и определяющих объективных связей и явлений». При этом науку интересуют повторяющиеся, однотипные структуры, на основе которых можно установить определенные закономерности. В. И. Свидерский приводит следующий пример однотипности структуры: «…рассматривая человеческие жилища, начиная от хижины и мазанок до многоэтажных зданий, мы везде наблюдаем это ядро явления в виде единства основных элементов - пола, стен, потолков, крыши и т. п., объединенных однотипной структурой. Их зародыши мы отмечаем в виде простого лиственного, соломенного или деревянного навеса, их первоначальными формами могут служить пещера, шалаш, юрта и т. п.».

Из приведенной цитаты совершенно очевидно, что наука интересуется конструктивной однотипностью структуры, в то время как структурность эстетического восприятия неизменно сочетается с целостностью воспринимаемого ансамбля. В эстетическом восприятии человека интересует, как именно этот пол, эти стены, окна, потолок, крыша образуют в своей структуре данное конкретное жилище. В поисках однотипности научное наблюдение отбрасывает несущественные детали, такие, например, как конек на крыше русской деревенской избы, резьба на наличниках окон и прочие украшения, а в эстетическом восприятии несущественных деталей нет: в ценностной ориентации на объект учитываются все без исключения детали в их связи с целым, и в результате эстетической оценке подлежит неповторимое своеобразие конкретного предмета.

Кроме того, в научном наблюдении воспринимаемая структура часто является кодом иной структуры, опосредованное познание которой является целью наблюдения. Например, опытный сталевар по цвету пламени в смотровом окне с большой точностью определяет температуру нагрева печи. То же самое наблюдается в различного рода сигнализирующих приборах и установках, знаковых системах и т. п., когда структура воспринимается как код, а следовательно, рационально (а не эстетически, не в соотношении рационального и эмоционального!). Разумеется, и у наблюдателя могут возникать эмоции (врач, например, не равнодушен к показаниям электрокардиограммы, ученого-исследователя волнуют результаты эксперимента, фиксируемые в структуре кривой измерительного прибора), но это эмоции иного порядка, не связанные с диалектическим единством целостности и структурности восприятия, которое проявляется при эстетическом ценностном отношении к предмету.

Нечто подобное происходит и с ассоциативностью восприятия. Ассоциативность восприятия означает известного рода отрыв от непосредственно воспринимаемого, вторжение в восприятие представления, несущего с собой знание о другом предмете. В научном наблюдении ассоциативность восприятия получает самодовлеющее значение в качестве научного сравнения, которое обладает общностью с изучаемым объектом лишь в сфере функционально-конструктивной структуры. Это обстоятельство делает научное сравнение относительно независимым от восприятия. У Р. Эшби, например, при изучении проблемы адаптации поведения прибегает к следующему сравнению: «На протяжении всего нашего анализа нам будет удобно иметь какую-нибудь практическую проблему в качестве «типовой» проблемы, на которой можно было бы контролировать общие положения. Я выбрал следующую проблему. Когда котенок впервые приближается к огню, его реакции непредсказуемы и обычно не соответствуют ситуации. Он может войти чуть ли в самый огонь, может зафыркать на него, может тронуть его лапкой, иногда он пытается обнюхать его или подкрадывается к нему, как к добыче. Однако позже, став взрослым котом, он реагирует по-иному.

«Я мог бы взять в качестве типовой проблемы какой-нибудь эксперимент, опубликованный психологической лабораторией, но приведенный пример имеет ряд преимуществ. Он хорошо известен: его особенности характерны для большого класса важных явлений, и, наконец, здесь можно не опасаться, что его сочтут сомнительным в результате выявления какой-нибудь значительной погрешности».

Это удобное сравнение с поведением котенка у читателя книги У Р. Эшби возникает довольно часто при знакомстве с различными проявлениями адаптации. Иногда читатель сам усилием воли вызывает это сравнение, чтобы разобраться в трудно понимаемом абстрактном рассуждении автора. Иногда автор сам считает нужным напомнить об этой ассоциативной связи. Сравнение оказывается необходимым как раз тогда, когда в тексте нет чувственных черт сходства. Не случайно сам выбор сравнения произволен.

В эстетическом восприятии ассоциативные представления не абстрагируются от конкретного, чувственно воспринимаемого ансамбля свойств. Они только придают ему особый эмоционально-смысловой оттенок, образуя дополнительную эстетическую ценность и вызывая, естественно, новую волну эмоций, которая входит в общий поток эстетического чувства. Например, карикатура Кукрыниксов, изображающая Гитлера в виде рязанской бабы («Потеряла я колечко») воспринимается константно, т. е. целостный образ не нарушается представлением о реальном Гитлере или реальной бабе, и вместе с тем в диалектическом единстве с константностью восприятия проявляется его ассоциативность: сложный образ одновременно напоминает и бабу (плаксивое выражение лица, платок с длинными кистями на голове) и Гитлера. Именно единство ассоциативности и константности приводит к острой реакции смеха.

Благодаря тому, что в эстетическом восприятии ассоциативность находится в единстве с константностью, а вместе с тем - и это очень важно подчеркнуть - в единстве с целостностью и структурностью, благодаря этой дружной «игре» познавательных способностей восприятия, которая направлена не «рефлекторно на субъект», как полагал Кант, а на объект, отражая его действительную структуру, благодаря этому сложному взаимодействию, в котором осуществляется чувственный анализ и синтез воспринимаемого, и возникает единство рационального и эмоционального в широком диапазоне их взаимодействия. Это единство полностью соответствует ценностному характеру эстетического восприятия.

Взаимосвязь целостности и структурности, константности и ассоциативности и является той общей основой, на которой базируется чувство удовольствия и неудовольствия, с одной стороны, и способность рассудка, с другой. Понимаемая так творческая, активная, деятельность восприятия противопоставляется исходному положению Канта о несводимости эмоциональной и рациональной «способности души» к общему основанию. Таким общим основанием для деятельности рассудка, воображения и эмоциональной реакции удовольствия и неудовольствия является чувственная ступень познания. Оценочный характер эстетического восприятия обеспечивает творческую активность перцепций. Источником активной деятельности рассудка, воображения и чувств становится не только познаваемый объект, но и система ориентаций, обеспечивающая его эстетическую оценку. Критерием оценки выступают вкусы и идеалы личности, обусловленные общественными эстетическими идеалами, нормативами, вкусами. Общность эстетических оценок, наблюдающаяся в практике, проистекает, таким образом, не из субъективного предположения общего чувства, как полагал Кант, а из действительной общности эстетических идеалов и вкусов, обусловленной общностью мировоззрения, классовой идеологии и общественной психологии. Разумеется, классовая идеология и общественная психология в конечном счете зависят от экономической структуры общества, но это не решает им обладать относительной самостоятельностью и оказывать влияние на эстетические вкусы и взгляды людей.

Будучи оценочным по своей сути, эстетическое суждение не является суммой перцепций или чистой интуицией; оно подразумевает познание объекта и его оценку на основе соотношения рационального и эмоционального, вкусов и идеалов, непосредственного видения и сложного искусства мыслить и чувствовать эстетически, искусства воспринимать.

Эстетическое восприятие

процесс приема и преобразования эстетической информации, предполагающий способность человека чувствовать красоту окружающих предметов, различать прекрасное и безобразное, трагическое и комическое, возвышенные и низменные черты в реальной действительности и в произведениях искусства и испытывать при этом чувства наслаждения, удовольствия или неудовольствия.

"Нет истинного творчества без мастерства, без высокой требовательности, упорства и работоспособности, без таланта, который на девять десятых состоит из труда. Однако все эти существенные и необходимые качества ничего не стоят без художественной концепции мира, без мировоззрения, вне целостной системы эстетического восприятия действительности" (Ю.Б. Борев).

Терминологический словарь-тезаурус по литературоведению. От аллегории до ямба. - М.: Флинта, Наука . Н.Ю. Русова . 2004 .

Смотреть что такое "эстетическое восприятие" в других словарях:

Эстетическое воспитание - целенаправленный процесс формирования у человека эстетического отношения к действительности. Это отношение с возникновением человеческого общества развивалось вместе с ним, воплощаясь в сфере материальной и духовной деятельности людей.… … Большая советская энциклопедия

См. эстетическое восприятие …

Эстетическое развитие - развитие способности воспринимать эстетические аспекты происходящего и создавать их самому (красивое, безобразное, торжественное, величавое, гармоничное и т.д.) Дети, отмечает К.Чуковский, любят музыку, петь, танцевать, декламировать,… … Энциклопедический словарь по психологии и педагогике

Эмоциональное состояние, возникающее у человека в процессе эстетического восприятия окружающей действительности и произведений искусства. Рубрика: Эстетические категории в литературе Антоним/коррелят: Эстетическое восприятие Некоторые… … Терминологический словарь-тезаурус по литературоведению

ЭСТЕТИЧЕСКОЕ - наиболее общая категория эстетики, с помощью которой обозначается ее предмет и выражается сущностное родство и системное единство всего семейства эстетических категорий. В качестве особой категории сформировалась в эстетике в 20 в. на основе… … Философская энциклопедия

Эстетическое - Наиболее общая категория эстетики; метакатегория, с помощью которой обозначается ее предмет и выражается сущностное родство и системное единство всего семейства эстетических категорий. В качестве категории сформировалась в эстетике в XX в. на… … Энциклопедия культурологии

ЭСТЕТИЧЕСКОЕ ВОСПИТАНИЕ - в самом общем смысле формирование восприимчивости человека к иск ву и прекрасному, существующему в творениях человека и в природе. Иск во понимается при этом как нечто уже созданное и воспринимаемое в его данности. В разные эпохи подчеркивалось… … Философская энциклопедия

ЭСТЕТИЧЕСКОЕ ВОСПИТАНИЕ - процесс формирования и развития эстетич. эмоционально чувственного и ценностного сознания личности и соответствующей ему деятельности. Один из универсальных аспектов культуры личности, обеспечивающий её рост в соответствии с социальным и… … Российская педагогическая энциклопедия

ВОСПРИЯТИЕ ЭСТЕТИЧЕСКОЕ - (художественное) вид эстетической деятельности, выражающийся в целенаправленном и. целостном В. произв. иск ва как эстетической ценности, к рое сопровождается эстетическим переживанием. Нек рые исследователи обозначают этот процесс как «худож.… … Эстетика: Словарь

ЭСТЕТИЧЕСКОЕ ВОСПИТАНИЕ - формирование определенного эстетического отношения человека к действительности. В процессе Э. в. вырабатывается ориентация личности в мире эстетических ценностей, в соответствии с представлениями об их характере, сложившимися в данном конкретном… … Эстетика: Словарь

Книги

• Теория информации и эстетическое восприятие , А. Моль. Без суперобложки. Книга французского ученого А. Моля является интересной попыткой распространить методы математики, кибернетики и экспериментальной психологии наизучение некоторых вопросов… Купить за 700 руб
• Эстетическое воспитание при обучении математике в средней школе. Учебное пособие , Фирстова Наталья Игоревна. В данном учебном пособии представлены пути реализации эстетического воспитания учащихся на уроках математики в средней школе. Пособие адресовано не только преподавателям математики,…

Страница 24 из 25

Структура эстетического восприятия.

Эстетическое восприятие – особая форма психической деятель­ности человека, сущность которой заключается в том, что общест­венно значимое содержание произведений исторически развивающего­ся художественного творчества человечества становится достоянием отдельной личности и оказывает на неё своё специфическое воздействие. Только в процессе эстетического восприятия социально-эсте­тическая ценность произведений искусства, красота изображаемой ими действительности становится фактом сознания конкретного че­ловека – представителя своего социума.

Воздействие произведений искусства на человека – многосторонний процесс, осуществляющийся на всех уровнях его психической деятельности и включающий в себя самые разные элементы этой дея­тельности.

Произведение искусства – сложная знаково-изобразительная система, отдельные уровни которой обладают своей относительной самостоятельностью по отношению к другим уровням и слоям произ­ведения, а также к объекту изображения и характерной для некото­рых из них предметностью, временем и пространством. Эти особен­ности предмета эстетического восприятия определяют и особеннос­ти специфической перцептивной, мыслительной и эмоциональной фор­мы психической деятельности человека.

Говоря о специфике эстетического восприятия прежде всего необходимо подчеркнуть, что оно содержит в себе как элементы об­щебиологические и общепсихологические, так и структуры, возник­шиеи постоянно развивающиеся исторически с развитием человека как социального существа и находящиеся в определённой зависимости от ведущих форм художественной деятельности людей разных исто­рических эпох.

Особенности эстетического восприятия обусловлены тем, что люди разных эпох имеют дело не только с произведениями, возникши­ми в эти же эпохи, но и с совокупным исторически сложившимся ку­льтурным наследием человечества. Подлинные шедевры искусства пе­реживают время своего создания, они оказывают своё влияние на по­следующие поколения людей. Поэтому правильное понимание сущности эстетического восприятия требует анализа его филогенеза и факто­ров, определяющих его специфику на разных этапах развития каждо­го отдельного человека. Исторический подход к пониманию эстетического восприятия даёт нам возможность понять особенности исто­рически меняющихся форм этой специфической психической деятельности человека, показать её зависимость от конкретных социальных условий, национальной принадлежности, уровня художественной об­разованности аудитории, характера идеалов, волновавших людей ра­зных эпох, выявить влияние географической и этнографической сре­ды на их представления о прекрасном, возвышенном и т.д.

Способность воспринимать социально значимое содержание искусства, наслаждаться им, осмыслять значение его содержания – не врождённое свойство человека. Специфически эстетическая форма восприятия развивается в процессе формирования человеческой лич­ности. Её богатство определяется не только возрастом, но и худо­жественным образованием человека, его типологическими и харак­терологическими особенностями, социальными и эстетическими иде­алами и установками. Восприятие – процесс, связанный с деятель­ностью органов чувств и мозга человека. С эстетическим восприя­тием связана деятельность двух органов чувств – зрения и слуха. Восприятие возможно лишь при условии целостности и нормального функционирования всех элементов анализаторов.

По своей природе любой акт восприятия – творческий процесс, существеннейшей чертой которого является взаимопроникновение и диалектическое взаимодействие чувственной и логической ступеней познания, своеобразное сочетание сенсорных, эмоци­ональных, абстрактно-логических и других элементов человеческой психики.

Не любое восприятие романа, картины, скульптуры, кинофиль­ма является эстетическим. Любое произведение искусства может быть и объектом научного анализа, если человек ставит перед собой за­дачу разложить его на исходные составные элементы, описывает его изобразительные средства, изучает законы композиции. Мы не можем говорить об эстетическом восприятии и при условии, если человек, воспринимая отдельные изобразительные средства произведения, невидит замысла художника, того специфического содержания, которое связано с художественным образом. На первоначальном уровне организации эстетического восприятия мы перцептируем, ощущаем произведение искусства как конкретную, непо­средственно воспринимаемую органами чувств систему изобразитель­ных средств того или иного вида искусства и способов их организа­ции в художественные структуры. Этот уровень характеризует эсте­тическое восприятие лишь как восприятие предметного, сюжетного, событийного содержания художественного произведения без его соб­ственно эстетической специфики. На этом уровне эстетического вос­приятия мы воспринимаем произведение искусства как некоторый объ­ект, организованный во времени и пространстве, но мы ещё не осо­знаём того существенного, общественно значимого, что содержится в произведении искусства. Само по себе доэстетическое восприятие параметров изображения и угадывание в них той действительности, которую они изображают, не удовлетворяет высших интересов человека, так как всё это не может затронуть глубины нашего внутренне­го мира и вызвать в нас эмоциональный отклик на содержание произ­ведения искусства.

Непосредственно воспринимаемые органами чувств изобразитель­ные средства произведения искусства в целостном эстетическом вос­приятии приобретают характер своеобразных знаков. Перцепция изо­бразительных средств художественного произведения в рамках целостного эстетического восприятия имеет характер непосредственного созерцания, представляющего совершенно другое содержание, чем то, которое они имеют сами по себе как отдельные чувственно воспринимаемые явления. Например, читая книгу, воспринимая ее как произведение искусства, мы видим текст. Если же тот же рассказ написан по-японски, мы видим лишь форму иероглифов, печать, иллюстрации.

В процессе эстетического восприятия последовательно раскрываются естественные и социальные характеристики объектов, состав­ляющие чувственно-изобразительные элементы. Их взаимодействие по­рождает значение целостного произведения, не содержащееся в его отдельных элементах. Это позволяет нам за непосредственно наблю­даемыми явлениями открывать собственно эстетическую сущность со­держания произведений искусства.